Искалеченные. Книга вторая - Мари Мур
– У меня такое чувство… – Лин помотала головой, прогоняя в голове прошлое. – Не важно.
«Это же невозможно, мне показалось»
Она на секунду закрыла глаза, чтобы успокоиться.
Мы так близки друг к другу независимо от расстояния.
Эти слова не могли бы быть более искренними.
Мы навеки верны друг другу,
А остальное неважно.4
Хэтфилд запел из радиоприемника, и Лин открыла глаза, взглянув в зеркало заднего вида. Она ожидала увидеть там нечто страшное, но вместо своего ночного кошмара увидела пляж с танцующей толпой и ярким пламенем костра.
Лин невольно задумалась. Неужели, она никогда не избавиться от паранойи? Когда уже исчезнут страшные следы, оставленные глубоко в душе?
– Я же вижу, что ты нервничаешь, – Рэймонд взял ее ладонь в свою. – Не молчи, скажи, что случилось?
Прохладный воздух от кондиционера заполнил салон, и Лин выдохнула, откинувшись на спинку сиденья.
– Мне показалось, что я столкнулась… – а дальше ее горло выпустил лишь хрип.
Давление, оказываемое на шею, было сильным. Таким сильным, что паника сразу вытеснила все остальное, заставляя Лин тут же подскочить с сиденья.
– Рэй! – она испуганно вскрикнула.
На ее плечи грубо нажали жилистые руки, пригвоздив ее к кожаной спинке. Лин еще раз попыталась освободиться, но крепкие пальцы поднялись выше, смыкаясь на шее.
– Я уже рядом, – прошептал голос в затылок. – Скучала по мне?
Лин задыхалась. Она хотела повернуть голову, чтобы взглянуть, где Рэймонд, но резкий удар по макушке выключил в глазах свет.
***
Лин попыталась глубоко вздохнуть, но ничего не вышло. Пустой, лишенный воздуха, вдох. Второй. Третий. А когда ей все-таки удалось сделать вдох, воздух обжег ее горло. Лин инстинктивно потянулась к шее руками и раскрыла глаза.
– Рэй! – она подскочила с постели и вцепилась в кулон.
Громко всхлипнув, она повернула голову. Половина кровати непривычно пустовала, и Лин захотелось плакать. Плакать так сильно, чтобы сорвать голос от крика. Плакать так горько, чтобы перед глазами все расплывалось, и глотать, отчаянно глотать слезы.
Ее ночные кошмары вернулись.
Только в этот раз все было до жути правдоподобно.
Лин приснился день из реальной жизни, где она действительно гуляла по пляжу, где наткнулась на толпу и странного туриста, где они уехали домой вместе с Рэймондом. В реальности они спокойно добрались до дома, а во сне…
Во сне вернулся он и снова попытался задушить ее.
– Рэй! – крикнула Лин, вглядываясь в темноту комнаты.
Тишина.
Лин потянулась к тумбочке за телефоном, заметив сложенный пополам белый листок бумаги. Продолжая всхлипывать, Лин дрожащими руками нащупала кнопку ночника и схватила записку, написанную ровным почерком.
Ты крепко спала, и я не стал тебя будить. Повез твою маму в аэропорт.
P.S. Сегодня ты будешь кричать подо мной, не боясь, что мама услышит. Я люблю тебя.
Лин упала на подушку, по-прежнему держа в руке записку. Неудивительно, что она могла проспать отъезд матери.
В последний месяц Лин все больше времени проводила в постели, словно отсыпалась за тот период, пока ее мучили кошмары. До сегодняшнего дня…
Внезапно резкая головная боль ударила в затылок, а тело содрогнулось в рвотном позыве. На подкашивающихся ногах Лин вбежала в ванную комнату. Ее продолжало трясти, и она склонилась над унитазом, вцепившись в его края.
Когда волны, выворачивающие наизнанку, утихли, Лин устало поднялась. Она поплелась к раковине и открыла кран. В отражении ее лицо казалось мертвецки бледным, и Лин тут же принялась умываться прохладной водой, возвращая коже привычный цвет.
– Только ты могла проспать отъезд мамы, – заявила она зеркалу охрипшим голосом.
Головная боль не спадала, скорее наоборот, распространялась еще больше, подкрадываясь с затылка к вискам. Лин открыла шкафчик, потянувшись к белому флакону. «Тайленол» или что-то еще способно снять боль. Лин не была сильна в медицине, но действие некоторых препаратов знала достаточно хорошо.
Она взяла белый пузырек обезболивающего, открыла крышку, но вдруг лекарство выскользнуло из ее рук, и по кафелю рассыпались круглые таблетки.
Лин прошиб озноб. Упаковка с тампонами была не тронута.
– Черт, черт, черт! – воскликнула Лин, стараясь не обращать внимание на головную боль.
Ее мать прогостила у них дома месяц. Чертов месяц трепала нервы, докапывалась до Рэймонда, рассказывала самые ужасные моменты из детства. Но Лин впала в нешуточную панику не из-за этого. Весь месяц она не открывала этот долбанный шкафчик и не пользовалась тампонами.
– Какая же я идиотка! – в сердцах воскликнула Лин.
Нельзя же так бесцеремонно отключать мозг. Нельзя же идти на поводу у своих желаний, сотрясающих тело приятными судорогами. Лин не нужно было вестись на Рэймонда и его непристойные фразочки, отключающие голову. Он не пользовался презервативом!
Лин с грохотом хлопнула дверцей шкафчика и вскрыла единственный в аптечке тест на беременность.
– Сейчас я тебе устрою золотой дождь!
Лин сделала все, согласно инструкции. На дисплее теста начали переворачиваться песочные часики, и за это время Лин сидела на краю ванны и придумывала синонимы к словам "тупой идиот". Наконец, раздался писк и Лин схватила полоску. Взглянув на дисплей, она зажмурилась.
На маленьком экране был знак "плюс", а рядом цифры "два" тире "три".
– Не может быть! – Лин застонала, не в силах больше выдавить из себя звука.
Продолжая сжимать тест, она выскочила из ванной, по пути бросив взгляд в зеркало. Ей казалось, что за время, пока она была в туалете, ее живот вырос. Лин влетела в спальню и схватила с прикроватной тумбочки телефон. Она набрала номер Рэймонда, и он взял трубку через два гудка.
– Ты же знаешь, телефон используем только в крайних случаях, – проговорил он низким голосом.
Несколько секунд Лин молчала. На ее языке вертелись все обидные слова, которые она подбирала несколько минут назад. Лин прикрыла рот ладонью, но ругательства все равно хлынули из нее потоком.
– Ты знатный идиот, Стэлфорд! Кретин, придурок, настоящий болван! Безмозглый олух! Безответственный дубина! Остолоп! Ненавижу тебя! – выпалила она в трубку.
На том конце линии усмехнулись.
– Это все? – спокойным голосом спросил Рэймонд.
Он уже свыкся с характером Лин. Есть люди, которые рано взрослеют, есть, которые поздно. Его Лин пропустила этап взросления. Она и в пятьдесят будет такой же, как и сейчас. Чертовски сложной, взрывной и упрямой.
– Я беременна! – выпалила Лин, схватившись за пылающую щеку.
Она с трудом сдерживалась, чтобы не швырнуть телефон о стенку. Но она дождется Рэймонда и сломает трубку об его тупую башку. Рэймонд молчал, и это бесило ее еще больше.
– Ты резко стал немым? Я и без тебя могу впасть в обет молчания. Что мы будем с этим делать, Стэлфорд? Ты же понимаешь, что это конец света. Это катастрофа!
– Я бы так не сказал, – наконец произнес Рэймонд. – Ты точно уверена в этом? Хотя, погоди, я хотел сказать…
– Что хотела сказать твоя безмозглая голова? Что надо было предохраняться? – Лин почувствовала подступающую тошноту.
– Нет! Я рад, Лин. Я счастлив,
