Ирина Лобановская - Пропустите женщину с ребенком

— Я знаю! — Борис улыбнулся. — Дело в том, что недомолвки и предубеждения куда страшнее и опаснее, чем злоба и ненависть. А ты коварная девушка! Одного еще не отвадила и не собираешься с ним расплеваться, а уже второго приманиваешь между делом.

— Я тебя приманивала?! — завопила разъяренная ОйСвета. — Не ври!

— Но ты же интересовалась, не провожу ли я тебя! Ты настаивала! — заорал в ответ не менее взбешенный Борис. — И заодно удочку закидывала насчет свиданий! Интересное кино! Ты чего, девушка, сильно умом подвинутая?! Или любительница поиздеваться?! Я ведь тоже человек! Такой же, кстати, как Ленька! С руками, с ногами, с головой! И даже с какой-никакой душой, между прочим!

ОйСвета вдруг резко затормозила и повернулась к Борису. От неожиданности он не успел вовремя остановиться и налетел на нее, едва не сбив с ног. Она стояла прямо, вытянувшись, словно по стенке, и смотрела на него равнодушно и устало. Вся какая-то разбитая, измученная, утомленная…

— Я попытаюсь тебе объяснить… Хотя все равно мы обречены вечно быть непонятыми. Это прямо рок… А может, нас всех просто всегда выслушивают вполуха?.. Всем некогда, все торопятся, у всех свои дела… И это естественно. Только все в результате оказываются одинокими. А это уже неестественно. Ну ладно… Так вот… Мы вообще-то школу закончили в прошлом году. Но я не поступила с первого захода. А почти все одноклассники поступили. Мы учились в очень сильной школе. И буквально все мои друзья меня сразу забыли…

— Ты ошибаешься и неправильно их называешь. Если забыли, значит, не друзья, — перебил Борис.

ОйСвета вздохнула:

— Да, ты прав… Они попросту вычеркнули меня из памяти. Ну, вроде обреталась на свете такая девочка Светлана Савельева, а теперь ее нет. Никто не звонил, никто не приходил… Телефон будто умер… Хотя в десятом классе у меня дома клубились компании чуть ли не каждый день. Родители даже стали ругаться, но не очень. Если я вдруг заболевала, навещать меня после уроков приходили сразу человек пять парней.

— Батюшки-светы… Ты всем так нравилась?

— Это очень смешное, глупое и несбыточное желание — нравиться всем, — пробормотала ОйСвета. — Но я так хотела, ты почти угадал… Зачем тебе эта улыбка Джоконды?

Он вновь наплевал на лживую избранницу великого Леонардо. Избранницы все таковы.

— Ты красивая…

— Я?! Вовсе нет. — Она тихо засмеялась. — Спасибо, конечно… Это ты добрый. Так вот… А в сентябре все сразу оборвалось… Потому что мои одноклассники стали студентами, у них началась новая жизнь, а я для них оказалась никем. Пустым местом… Глупая и бездарная девочка, не сумевшая сдать вступительные экзамены… Меня презирали, надо мной смеялись. Они все чувствовали себя выше, умнее, способнее и удачливее меня. И очень гордились собой… — ОйСвета чуточку помолчала.

Она медленно шла рядом с Борисом, безжалостно сминая подошвами туфелек хрустящие и вобравшие в себя последнее осеннее солнце листья и не замечая их.

— Знаешь, мне было тогда так плохо… Так страшно… Онемевший телефон, полная тишина, и я одна в пустой квартире… Родители — на работе. Я целыми днями лежала, отвернувшись к стене. Мама боялась, что я окончательно повредилась головой. Меня спас Ленька. Он один остался со мной. И словно ничего не заметил. Заставил меня поступить на курсы английского. Ходил со мной в кино, в театры…

— А он что, тоже провалился в прошлом году?

— Нет, почему, он блестяще сдал все экзамены, прошел на ура…

— Как это? — удивился Борис. — Вы же поступали вместе, и он учится теперь с нами на одном курсе, то есть на первом. По-моему, я ничего не перепутал…

ОйСвета вздохнула:

— Все правильно. Конечно, ты ничего не перепутал. Просто Леня поступил сначала в мед, а потом понял, что это не для него. Ну, ошибся человек, с кем не бывает… Забрал документы и пошел поступать со мной. Ему еще нет восемнадцати, так что успел до армии.

Борька покосился на свою спутницу:

— Ой, Света… И ты всему этому веришь?

— Чему именно?

— Да его жестокому и полному разочарованию в медицине!

ОйСвета пожала плечами:

— А что тут необычного? Все ищут себя, свой путь. И спотыкаются, промахиваются. Закон жизни. Так всегда и у всех. Мало кому удается сразу понять себя и найти свое призвание, точно определиться и обозначиться.

— Есть и другой закон, — пробурчал Борис. — Но тебе, видимо, о нем пока ничего не известно… Это закон притяжения. И заодно страха потери. Когда человек смертельно боится потерять что-то важное, необходимое… Или кого-то. И делает все так, чтобы всегда находиться рядом. Даже подгоняет под свои желания жизненные обстоятельства. А они часто, в две секундочки, охотно уступают, подчиняются человеческим настроениям, потому что обстоятельства не столь жестоки, как иногда нам кажется.

— Значит, ты думаешь… — прошептала ОйСвета.

— Я не думаю! — прервал ее Борис. — Я просто уверен! Разве у тебя не было подозрений?

Он улыбался. Понимал, что теперь обштопает Леньку запросто.

— Были… — пролепетала девушка. — Ну конечно были… Но я их легко прогнала. Чтобы не мешали жить…

— И спать с Леонидом, — прибавил Борис. — Низкий поклон ему от меня!

Он думал, что будущая юристка тут же больно вцепится ему острыми ноготками в лицо или, по крайней мере, влепит приличную оплеуху. И даже чуть-чуть отстранился. Но ОйСвета повела себя кротко:

— Это вышло случайно…

— Так получилось?.. — хмыкнув, уточнил Борис. Девочка с серьезным видом кивнула:

— Да… Просто, понимаешь, мы уже были настолько близки друг другу, настолько хорошо друг друга понимали, что ничего другого нам не оставалось… Это вроде последней главы в книге.

— И похоже, она завершила все предыдущие? Интересное кино…

ОйСвета вновь грустно кивнула:

— Теперь я не знаю, что делать… Мне Леню жалко… Я вся измучилась… А тут еще ты со своими приставаниями и гляделками!.. Может, придумаешь какой-нибудь приемлемый для всех выход? А?.. — Она взглянула на него с робкой надеждой. Глупо… Что тут выдумаешь?..

— Ой, Света… — вздохнул Борис. — И надолго задумался.

17

— Доченька, а ты уверена, что я у тебя вечный? — неожиданно спросил отец.

— Папа… — растерялась Кристина.

— Что «папа»? — Он был резок, как никогда. Кристина, кажется, впервые видела его таким. — Ты хорошо помнишь, сколько мне лет? Это называется возрастом одиночества. Независимо от того, есть у тебя семья и друзья или нет. Друзья… Это смешно. — Отец задумался. — Сплошные зависть, ненависть и злоба. Допустим, у меня есть куча людей, кому можно позвонить. Но что сказать?.. И надоело выслушивать чужие жалобы. Я хочу радоваться… Каждый вечер вспоминать одну маленькую радость, случившуюся сегодня, и забывать обо всем остальном. Но такой радости нет…