Нора Робертс - Любовь в вечерних новостях

— Я подхвачу тебя в семь тридцать, — сказал он, выпустив ее из объятий и взяв свой пиджак, собираясь уходить.

— Нет.

— Видишь ли, я не могу выбраться раньше семи пятнадцати. — Торп быстро поцеловал ее. — Если мы должны что-то высказать друг другу, то лучше это делать приватно, не так ли?

Да, он, пожалуй, прав. Губы Ливи еще не остыли от поцелуя. Каким образом он все время заставляет ее соглашаться?

— И ты выслушаешь все, что я хочу сказать? — спросила она осторожно.

— Разумеется. — Торп улыбнулся и снова легонько ее поцеловал.

Ливи отступила на шаг.

— И ты будешь вести себя благоразумно?

— Естественно. — Торп надел пиджак.

Ливи очень сомневалась в искренности его обещания, но не спорить же с ним, да еще и на ходу.

— Мне надо идти. Я провожу тебя до лифта.

— Хорошо.

Шагая рядом с ним, Ливи недоумевала, выиграла она или потерпела поражение. Ну, во всяком случае, пар она выпустила.

Перед дверью ее квартиры Торпа охватила нерешительность. Он не знал, почему так настойчив. Он не привык получать отказы, особенно от женщин. Ему всегда сопутствовал успех. И в любви, и в работе. Чтобы состояться как профессионал, он много работал. Напротив, успех у женщин достигался без особых усилий. Ему никогда не приходилось бродить вокруг да около, чтобы заманить очередную женщину в свою постель.

В двадцать лет с небольшим, когда он еще мерил ногами вашингтонские тротуары, заводил нужные знакомства и делал репортажи о скверном состоянии канализационной системы, женщин у него было немало. Позднее, когда он полтора года провел за рубежом, занимаясь сложной и деликатной работой на Ближнем Востоке, женщины тоже были. А по мере того, как его имя становилось все известнее, а лицо все более узнаваемым, шкала выбора становилась и шире, и разнообразнее.

Ему достаточно было поднять телефонную трубку, и он мог обеспечить себе женское общество на ближайший вечер. Он знал десятки женщин — интересных, красивых, знаменитых. Он прошел долгий и длинный путь с того времени, когда обивал пороги клуба «Сенаторов».

Тем не менее два принципа в его жизни оставались неизменны. Быть лучшим игроком на поле и неотступно добиваться желаемого.

Торп сунул руки в карманы и хмуро посмотрел на дверь Ливи. И что же, он сейчас здесь из спортивного интереса?

Но все не так просто. Даже стоя здесь, у ее дверей, он явственно мог ее видеть, слышать, ощущать ее неповторимый аромат. Никогда в его жизни ни одна женщина так ярко не являлась его мысленному взору. Никогда не было у него женщины, которая доставила бы ему такую боль ожидания. Да, она была олицетворенным вызовом, а Торп просто расцветал, если жизнь бросала ему вызов.

И все же он был здесь не по этой причине. Он любил Ливи. Он желал ее. И был полон решимости сделать ее своей.

Торп нажал кнопку звонка и стал ждать.

Ливи открыла дверь с решительным выражением лица. Пальто она держала в руках. Они пойдут в такой ресторан, где не будет возможности повторить ошибку, которую она совершала уже неоднократно. Что-нибудь шумное и современное. Никакого намека на интим.

— Я готова, — сказала она самым отчужденным тоном.

— Я это вижу.

Он стоял неподвижно, когда она стала закрывать дверь. Ей пришлось бы оттолкнуть его. Она решила просто подождать. Только не прикасаться к нему. Иначе он опять обведет ее вокруг пальца, как последнюю идиотку.

Наверное, он пришел прямо после своей передачи. Ливи ее видела, но докладывать ему об этом не собиралась. Он был без галстука, расстегнул воротник и вообще выглядел вполне раскованным. Она же, напротив, чувствовала себя не в своей тарелке.

— Ты еще злишься. — Торп улыбнулся, зная, что ее заденут его слова, но не мог удержаться. И еще он не знал, какое из выражений ее прелестного лица нравится ему больше: серьезное и искреннее во время ее передач или сдержанное раздражение, с которым она сейчас на него смотрела.

Ливи не злилась. Она нервничала. И еще была просто в отчаянье от своей неспособности устоять перед его обаянием. Вот она уже тает, видя, как он улыбается.

— Я думала, мы обо всем переговорим где-нибудь за обедом, Торп, а не в моей прихожей.

— Есть хочешь?

Ливи вовсе не собиралась улыбаться, но ее губы предательски дрогнули. — Да.

— Тебе нравится итальянская кухня? — И, взяв Ливи под руку, Торп повел ее к лифту.

— Да, представь, люблю. — Она сделала легкую попытку освободиться, но он не обратил на это никакого внимания.

— Вот и хорошо. Я знаю одно местечко. Там спагетти — просто фантастика!

— Чудесно.

Через двадцать минут они затормозили перед «уютным местечком». Ливи хмуро оглядела высокое белое здание.

— Зачем мы сюда приехали?

— Обедать.

Торп припарковал машину и наклонился, чтобы открыть дверцу с ее стороны. Она неуверенно вышла.

— Но в этом районе нет итальянского ресторана.

— Совершенно верно.

Торп снова взял ее за руку и повел к парадной двери.

Ее сомнения удвоились.

— Ты же сказал, что мы идем в итальянский ресторан.

— Ничего подобного, я пригласил тебя на спагетти.

Пройдя с Ливи по холлу, Торп нажал кнопку лифта. Ливи прищурилась.

— Куда мы идем?

Торп подтолкнул ее в кабину.

— Ко мне домой.

— О нет! — вскрикнула она в панике, когда кабина стала подниматься вверх. — Я согласилась пообедать с тобой, чтобы мы могли поговорить, но я…

— Трудно говорить о серьезном, когда вокруг гремят посудой, правда? — беззаботно спросил он, когда дверцы лифта открылись. — Тем более, предчувствую, ты собираешься многое мне сказать.

Отперев дверь квартиры, он жестом пригласил ее войти.

— Да, конечно, однако… — Она вдруг почуяла густой пряный аромат соуса. Ливи перешагнула порог.

— Кто-то уже приготовил спагетти?

— Я сам. — Торп снял жакет с ее плеч.

— Не может быть, — посмотрела недоверчиво Ливи. Неужели человек с такими жесткими ладонями, умным взглядом и склонностью к софистике умеет еще и готовить?

— Ах ты, мужененавистница! — сказал он с упреком и неожиданно поцеловал ее, прежде чем она успела воспротивиться.

— Да нет, отчего же?

Ливи была сбита с толку. Этот поцелуй и соблазнительнейший запах, распространяющийся из кухни…

— Я знакома со многими мужчинами, которые умеют готовить, но я…

— Никак не предполагала, что я тоже умею, — закончил фразу Торп. И засмеялся, коснувшись ее руки. Кожа у нее была такая гладкая, что просто невозможно устоять.

— Люблю поесть, а от ресторанов я устаю. К тому же научился еще в детстве. Мать работала, а я готовил нам еду.

Он ласково поглаживал ей руку, вверх-вниз, и Ливи почувствовала, как к лицу приливает кровь. Прикосновение его загрубевших ладоней к ее нежной коже пробуждало в ней чувственность. Торп просто сгорал от желания, но понимал, что еще не время.