Юлия Шилова - Его звали Бог, или История моей жизни

– Конечно. Как я могла к ней относиться по-другому? Эта жертва хотела тебя убить. А что ты чувствуешь, когда убиваешь людей? Ведь ты часто убиваешь тех, кого ни разу не видел.

– Что я чувствую? Наверное, ничего. Мне кажется, что я уже разучился что-либо чувствовать. Может быть, собственное ничтожество и ненависть к себе. А еще я часто вспоминаю своего учителя, и тогда в моей душе становится так гадко, что хочется плюнуть самому себе в лицо.

– Пашка, мы с тобой жуткие грешники. Скажи, куда мы попадем, когда отправимся на тот свет?

– Конечно же в ад. А так как мы не просто грешники, а великие грешники, то должны там страшно страдать. Нас будут жарить черти.

– Каким образом?

– На сковородке.

– Хорошо, что Матвей попал в рай, – задумчиво сказала я.

– Хочешь, если когда-нибудь все это закончится, мы пойдем с тобой в тир и я научу тебя стрелять?

– Ты считаешь, что это когда-нибудь закончится?

– Конечно. Нас же теперь двое.

– Тогда хочу. Я вообще-то в школе на уроках военного дела стреляла неплохо. Да и Матвей меня на охоте учил.

– Я это уже понял. Ты показала мне свое умение на Гарике.

– Где ты берешь оружие?

– У каждого киллера есть свои поставщики оружия. Чтобы не попасться в лапы правоохранительных органов, нужно кое-что запомнить. Первое – никогда не задерживаться на одном месте более десяти дней. Постоянная смена жилья – это закон. Второе – никогда не использовать одно и то же оружие дважды. Многих губит жадность. Сделал дело – сразу избавься от оружия.

– Делать как я – вложила в руки наркоману?

– Можно и так.

– Вот судьба-злодейка! Встретилась же ты мне в тот момент, когда я поднялся на чердак выполнять задание!

– Хорошо, что ты его не выполнил. Горелин неплохой мужик. Нефтью занимается. Уж лучше замочить Шефа. Этот обдолбанный придурок все равно попусту прожигал свою никчемную жизнь.

– Не знаю. Когда я иду на задание, то предпочитаю ничего не знать о том, кого мне предстоит убить. Для меня это мишень, и все. Это поначалу я постоянно расспрашивал своего старикашку о человеке, на которого поступил заказ. Мне хотелось выяснить, есть ли у него семья, дети и кто будет о нем скорбеть. Когда начинаешь об этом думать, то вряд ли сможешь хорошо стрельнуть. Мой учитель отучил меня от этого, и сейчас я уже давно не задумываюсь об этом.

– А женщин тоже заказывают?

– Да.

– А кто?

– Чаще всего мужья. Если занимается коммерцией, то конкуренты по бизнесу. Иногда «крыши» отстреливают коммерсантов, которые по-хорошему со своего объекта не уйдут. Коммерсанты жируют, получают хорошие бабки и начинают меньше платить «крыше». Дурят, будто торговля плохая, товар лежит, короче, прокручивают капиталы по-черному, а «крыше», как и налоговой, фиг с маслом. Такого коммерсанта не сдвинешь. Вот и приходит заказ – уничтожить. А что касается женщин, то их убивать труднее.

– Почему?

– Просто труднее, и все. У женщин очень развито чувство опасности – они как звери. Послушай, Жанка, а ты что, на самом деле в меня влюбилась?

– А почему бы и нет?

– Но я же злодей, мерзавец.

– Можно и козла полюбить, сам знаешь. Мне все равно, кто ты. Мне с тобой хорошо, а это самое главное. А чем алкаш лучше или наркоман? Они мать родную за бутылку и шприц продадут. А ты человек с понятиями, тем более мстил за девушку, тебя подставили, и у тебя не было выбора. В душе мы все готовы кого-нибудь убить. Да и вообще, чем я лучше тебя? Хуже! Я предала свою семью, подставила мужа, и причем осознанно.

Павел ласково провел пальцем по моей щеке:

– До сих пор не верится, что ты Шефа замочила.

Следующие сутки прошли в любви и согласии. Пашка поправлялся прямо на глазах и выпросил разрешение сходить искупаться на речку. Я осталась дома возиться у плиты, чтобы порадовать его чем-нибудь вкусненьким. Из головы никак не выходила Галка. Что ж, подружка дорогая, теперь я знаю, где тебя искать. Я думаю, что у нас с тобой получится неплохой, откровенный разговор.

Неожиданно мои мысли прервал звук подъезжающей машины. Я вытерла руки о фартук и выглянула в окно. Кого это могло принести? Прямо к крыльцу подкатил знакомый мне «мицубиси-паджеро». Я быстро спряталась за занавеску, но следить не перестала.

Из машины вышли знакомые бугаи, которые так усиленно искали золото Графа. Впереди себя они толкали бабку Тасю – та вытирала слезы платком и постоянно крестилась. Я хотела выбежать на улицу, но ноги отказались подчиниться. Я застыла как парализованная. Братки втолкнули бабку в дом, и та громко заголосила:

– Вот эта девка проклятая! Она самая! Господи Иисуси…

Один из братков подошел ко мне и ударил так, что я отлетела к стене и осела. Изо рта потекла струйка крови. Мне выбили зуб, но боли я не почувствовала. Баба Тася затравленно посмотрела на меня и запричитала:

– А говорила, что золото фамильное! Граф, мол, ее отец и стоят эти цацки очень дорого. Из-за тебя, поганка, врача нашего убили!

– Кого убили?

– Врача Ивана, господи Иисуси Христоси…

Один мордоворот помог мне встать.

– Алик, давай ее в машину, а то эта старая карга так орет, что всю деревню разбудит.

Его приятель достал пистолет и, не глядя, выстрелил в бабку. Она рухнула на пол, как мешок с тряпьем.

– Ну все, бабуль, со святыми упокой. А то визжала, аж башка с перепою лопалась… – сказал убийца и подтолкнул меня к выходу. – Давай, бикса, нитками шевели, а то сейчас рядом ляжешь.

Мы вышли из дома. Я огляделась по сторонам, но Пашки нигде не было. Конечно, он купается в речке и даже не представляет, какая страшная сцена здесь разыгралась. Перед тем как залезть в машину, один мерзавец взял меня за грудки и сквозь зубы процедил:

– Цепь с кулоном в доме или в другом месте?

– Какая цепь? – Я постаралась сделать удивленное лицо.

– Ты что, забыла?!

– Я не понимаю, о чем вы говорите.

– У тебя плохая память, сейчас мы ее улучшим!

Я получила такой удар в грудь, что отлетела в сторону и грохнулась на землю. В первые секунды мир перевернулся у меня вверх тормашками и меня вырвало.

– Цепура у тебя?

– В другом месте, – с трудом прошептала я.

– Это другой разговор.

Меня затолкали на заднее сиденье, связали руки и заклеили рот скотчем.

Бандиты залезли в машину, один повернулся ко мне, внимательно посмотрел, словно просветил рентгеном, и сказал второму:

– Алик, сходи-ка, обыщи комнату на всякий случай. Только по-быстрому, а то пора отсюда дергать. Вдруг кто-нибудь к этой старой дуре в гости решит зайти. Да и врача этого гребаного в любой момент могут кинуться искать.

– Я его крышкой в колодце так придавил, что в жизнь никто не найдет.