Анна Малышева - Западня

— Отец или отчим?

— Этого она не сказала.

Кроме этой любопытной детали, других результатов опрос актеров не дал. Никто не знал, был ли у Ольги парень или подруга, кроме тех, с которыми она сошлась в студии. Ни у кого не было ее домашнего телефона, хотя почти все актеры успели обменяться координатами.

— Она слишком рано от нас ушла, — пояснила бойкая миловидная актриса, игравшая одну из ведущих ролей. — Понимаете, мы все… Как бы это сказать… Сплотились. И она бы просто не втиснулась в этот круг. Слишком поздно.

Актеры занялись прогоном. Ирина следила за ними краем глаза, расположившись в первом ряду рядом со своим гостем. По просьбе помощника следователя она припомнила обстоятельства, при которых Ольга явилась в студию.

Девушка пришла на первую встречу, как и все прочие, — по объявлению. Это объявление висело возле кинотеатра на тумбе для афиш. Многие из тех, кто тогда явился, больше никогда не приходили — поняли, что попали не на веселую дискотеку, и им стало скучно. Но Ольга исправно посещала все первые занятия. Казалось, ее всерьез интересует сцена, она с открытым ртом слушала замысел постановки, даже приобрела книгу, в которой была напечатана эта пьеса. А ведь книга была не из дешевых — стоила почти сто рублей. Не многие ребята могли себе такое позволить. И тут выяснилась еще одна любопытная деталь.

Когда возникла необходимость, чтобы ребята прочли текст пьесы, появились некоторые затруднения. Эта пьеса в том варианте, который собирались ставить, была опубликована совсем недавно, именно в той книге, которую купила Ольга Кроме нее, книгой владела только Ирина Сергеевна. У начинающего с нуля театра каждая копейка была на счету. Чудом было уже то, что Ирине Сергеевне удалось получить в администрации округа право на льготную аренду помещения. Театру обещали поддержку из бюджета района, однако… В ближайшем будущем. А текст пьесы требовался уже сейчас — по крайней мере, в десяти экземплярах И вот на следующей репетиции Ольга всех поразила, принеся в большом пакете двенадцать ксерокопий пьесы. По тридцать листов каждая.

— Как ни крути, а девушка заплатила за это рублей шестьсот — семьсот, — вздохнула Ирина Сергеевна. — Я ведь еще спросила — может, ее родители сделали копии у себя на работе? Она сказала, что к родителям не обращалась. И вовсе не просила, чтобы кто-то вернул ей потраченные деньги. Раздала всем ксерокопии, вся светилась от счастья, когда ее благодарили…

— А вы все-таки не дали ей хорошую роль? — напомнил Юрий.

Та вспыхнула — покраснела даже кожа на груди. Справившись с волнением, она с достоинством заявила, что не могла раздавать роли тем, кто богаче остальных. Не по этому признаку она выделяла ведущих актеров. Ольга не желала работать — вот что было главной причиной ее неуспеха.

— Ас чего вы взяли, что она богаче остальных? — удивился Юрий. — Мать у нее медсестра в самой простой больнице, отец дает уроки немецкого… Обстановка небогатая, еще один ребенок…

— Не знаю, — сухо отрезала та. — Я у нее дома не бывала, обстановки не видела. Знаю одно — она легко тратила деньги, легче остальных. Это бросалось в глаза, вот и все. Я бы даже сказала… Она выставляла это напоказ. И вот это мне в ней не нравилось. Конечно, я была благодарна ей за ксерокопии… Но боюсь, что она это сделала не совсем от чистого сердца. Есть люди, которые всеми силами рвутся в лидеры. Она была такая. Лидер — природный, хотя еще не реализованный. И по-моему, она очень страдала от того, что никак не может достичь превосходства над другими… — Она сделала паузу и вздохнула, несколько театрально:

— Хотя о мертвых либо хорошо, либо… Не хочу наговаривать на бедную девочку.

Маленькая женщина поднялась, поправила шарфик на груди. Она старалась держаться прямо, хотя при таком сложении это было трудновато.

— Сейчас начнется спектакль, — сказала она. — Я вам больше не нужна? Может, желаете посмотреть, как играют ребята?

Но Юрий отказался, отговорившись срочными делами, и она, даже не попрощавшись, пошла на сцену.

Рабочий день подходил к концу, а Мулевин так и не явился с повинной, даже не позвонил. Балакирев пил кофе и обсуждал ситуацию с помощником, который только что вернулся из театра.

— Да, деньги у девицы водились, — согласился Балакирев, выслушав отчет. — Тем более непонятно, чего это она прицепилась к нищему отцу. И мать ее удивляется… Я даже не хочу спрашивать насчет этих ста долларов. Они утверждают, что давал и дочке пятьдесят рублей в неделю.

— А я все-таки звякну этим Богам, — предложил помощник. — Ей-богу, забавно, будто на Олимп звоню!

До Балакирева не сразу дошел смысл шутки — он, в это время листал свой блокнот. Юрий сразу дозвонился, трубку взял Виктор. Как и предполагал Балакирев, никаких ста долларов на восьмое марта Ольге не дарили. Вопрос встревожил отчима, но объяснений он не получил.

— Убедился? — меланхолически спросил Балакирев, когда помощник повесил трубку. — Не те люди, чтобы дарить сто баксов, да еще на такой праздник. Папаша, по-моему, прижимистый. Ну, да ладно. Уже ясно, что у девчонки был какой-то источник доходов. Не думаю, что трудовой.

Скажем, с Мулевина она денег не брала, а с кого другого могла взять. Или в карман залезть, я уж и это допускаю…

Почему Мулевин не звонит? Может, напомнить ему?

Он набрал номер, но трубку никто не взял. Через шесть гудков откликнулся автоответчик" и приятный женский голос предложил оставить сообщение. Балакирев не стал этого делать и решил перезвонить позже.

Однако и через час Мулевин не появился в своей квартире. Балакирев решил звонить ему на работу — вчера на прощанье он взял у Мулевина все паспортные данные, рабочий адрес и телефон.

Трубку взяли, хотя и не сразу. Ответил мужчина, судя по тону — усталый и раздраженный. На просьбу позвать Валерия Львовича чуть ли не огрызнулся, резко ответив, что сам его ищет.

— Постойте-ка, он был на работе? — Балакирев представился по форме и услышал более вежливый, растерянный ответ:

— Нет, а что… Нет, не было его. Я ему звоню домой, никто не отвечает.

— А где он еще может быть?

— Да я всех обзвонил, никто не знает. Со вчерашнего дня его не видели, — уже совсем кротко ответил тот.

Балакирев повесил трубку и с досадой бросил:

— Сбежал! Кто же мог знать!

— Условного срока испугался? — предположил Юрий.

— Может, и не условного. Теперь мне что-то кажется, что срок у него будет полновесный. Слишком ловко он вчера нам мозги пудрил! Домой пригласил, душу открыл… Фуфло все это! Иначе теперь не стал бы он прятаться! А вчера ему некуда было деться — понял, что мы его и так найдем!

— Ну и что будем делать? — Помощник заразился настроением своего начальства и тоже занервничал. — Поедем туда?