Разбитые. Как закалялась сталь (СИ) - MeXXanik
— Не вижу смысла, — пожала плечами Пэнси. — Мы разные. Начиная чистотой крови и заканчивая цветом галстука.
— Не думаю, что в нашей ситуации это имеет хоть какое-то значение, — Тео упорно хотел доказать друзьям свою точку зрения. После этих месяцев он чувствовал себя виноватым. Рейнер ввязалась в это из-за него, а страдала больше всех. По крайней мере, им пока убивать не приходилось. — Вы же знаете, что я прав! Это мой праздник, в конце концов, и я хочу, чтобы Рейнер пришла!
Драко и Пэнси посмотрели друг на друга, а девушка одними губами сказала «Он сошёл с ума». Малфой усмехнулся, но повернулся к другу и сказал:
— Хорошо, я поговорю с ней. Не уверен, что она согласится, но я скажу.
— Спасибо, — Нотт облегчённо выдохнул и улыбнулся.
Драко поднялся с пола.
— Мне нужно идти.
— Дай угадаю. Выручай-комната? — хмыкнула Паркинсон.
— Да. Всё ещё не придумал, как выполнить это задание, — парень запустил руку в волосы.
— Может поделишься? Мы можем помочь, — предложила девушка.
— Спасибо, Пэнс, но я сам.
— Ты обещал рассказать, — сказал Тео, тоже поднимаясь с места.
— Расскажу, но не сейчас.
— А когда?
— После твоего дня рождения, — ответил Драко после короткого молчания и вышел из комнаты.
— Я переживаю за него, — сказала Пэнси, когда дверь хлопнула. Девушка поднялась с пола и подошла к окну.
— Это же Малфой! Он справится, — уверил её Теодор.
Девушка повернулась к нему лицом и улыбнулась, а Тео забыл, как дышать. Острые черты лица, тонкие губы, которые порой складывались в презрительной усмешке, и глаза. Он не мог отвести взгляда от её зелёных глаз. Она смотрела на него, но… На Драко девушка смотрела иначе, и Тео только мечтал, что однажды она посмотрит так и на него. Сейчас в её взгляде не было того обожания, с которым Пэнси смотрела на Малфоя ещё несколько минут назад.
— Что-то не так? — спросила слизеринка. Видимо, он смотрел на неё слишком долго.
Да, всё не так. Я люблю тебя, а ты любишь моего лучшего друга. Всё просто зашибись, Пэнс!
— Нет, просто задумался, — отмахнулся парень и отвернулся, пройдя к кровати.
Люди осуждали Теодора Нотта буквально из-за простейших вещей.
Слизеринец, сын пожирателя смерти, живущий без матери, богатый, чистокровный, умный, одиночка. Окутанный собственным высокомерием и мелочностью.
Они знали недостаточно, впрочем.
Лишь немногие знали о боли, которая пронизывала его, о реальных шрамах, что рассказывали историю разочарования, боли и раскаяния, и о боли, что не оставляла видимых отметин, но проникала глубоко внутрь.
Он помнил, в ярких подробностях, как потухли огоньки в глазах его матери, когда жизнь покинула её, когда её тело с тупым звуком ударилось об пол. И тишину после этого, тишину, что преследовала его всю жизнь.
Мало кто знал о вселенных, что он хранил в себе, тех, что озаряли темноту светом. О книгах, которые он любил читать, чтобы сбежать из реальности, где не было бы пожирателей смерти, семейных ожиданий и родословных, о историях, в которые Теодор Нотт мог провалиться и прожить их, не проронив ни слова, притворяясь кем-то другим.
Мало кто знал о его мечтах, его настоящих мечтах, а не о кошмарах с воспоминаниями и металлическим привкусом крови, или не о идеальном плане его отца касательно его будущей жены и будущей профессии в Министерстве Магии, и не о значимости чистоты крови.
Мало кто знал Теодора, но проблема была не в этом. Мало кто хотел узнать.
* * *
— Я знаю, что ты боишься разочаровать меня, но я хочу тебя успокоить, потому что мои ожидания относительно тебя и так невысоки!
Слова били по больному. Николь поморщилась, потирая ногу, и поднялась обратно в вертикальное положение. Её занятие с Волан-де-Мортом длилось уже два часа, но маг не собирался отпускать девушку. Он вновь и вновь посылал в неё кучу заклятий, требуя, чтобы девушка отразила все. У неё не получалось. В голову пришла мысль, что Драко легко справился бы с этим.
— Ещё раз! — рыкнул Тёмный Лорд. Николь приняла оборонительную стойку. Нога болела от бесконечных падений, плюс ко всему, последнее заклинание попало именно в правую ногу. — Эверте Статум!
— Протего! — одновременно выкрикнула Рейнер. — Остолбеней!
— Экспеллиармус! — палочка из бука вылетела из рук девушки. — Неужели ты ни на что не способна?
— Это не правда!
— Ты так слаба… — Волан-де-Морт медленно обходил юную пожирательницу, держа в руках её волшебную палочку. — Возможно, я ошибся, и тебе не место здесь?
— Что… Что это значит? — Николь была напугана. Она понимала, что Тёмный Лорд не позволит ей так просто уйти.
Реддл не ответил, задумавшись. Он ходил по комнате, всё ещё держа палочку девушки. Он мог бы убить её сейчас, но что-то подсказывало ему, что она способна на большее. Он специально отправил её на задание с Беллатрисой, будучи уверен, что Рейнер не справится. Каково было его удивление, когда Лестрейндж рассказала о том, что девчонка убила магла. Поистерила, конечно, но всё-таки убила. Том был уверен, что она не сделает этого. Когтевранка полна загадок, и Волан-де-Морт хотел разгадать их. Или сломать её окончательно. Он ещё не решил, что лучше. Но пока…
— Я дам тебе ещё один шанс. Через неделю в это же время. Докажи, что ты заслуживаешь того, чтобы жить.
Тёмный маг бросил палочку в сторону девушки и отошёл к окну, ожидая, когда она уберётся отсюда.
Николь подняла палочку и посмотрела в спину Лорда.
— Я докажу.
В словах — ни капли сомнения. Осталось лишь научиться противостоять заклинаниям, и на это у неё есть неделя.
Дверь за ней с грохотом закрылась. Рейнер, наконец, смогла выдохнуть. Чуть хромая на правую ногу, девушка поплелась на выход из Мэнора, но была остановлена грубым криком, обращённым к ней. Когтевранка обернулась и сглотнула ком в горле.
Быть белой вороной всегда сложно, и Николь столкнулась с этим лицом к лицу. Маглорождённых не любит никто. Особенно пожиратели. Особенно те, кто хуже. Особенно новобранцы. Тёмный Лорд действительно готовился к масштабной войне и набирал армию. Принимали всех. Даже таких болванов, как эти два парня, которые прямо сейчас смотрели на Николь свысока, желая доказать своё преимущество. Палочки в их руках, направленные в её сторону, не сулили ничего хорошего, но девушка не спешила атаковать. За нанесение увечий «своим» её по головке не погладят.
— Тебе здесь не место, грязнокровка! — прошипел один из них, бугай, на две головы выше Рейнер.
— Только аристократам позволено быть приближёнными к Тёмному Лорду, — второй юноша надвигался
