Жизнь в нелюбви - Евгения Черноусова
— Мама, что это за артистка?
— А что, понравилась? Правда хороша? Наталия Брик.
— Ты про эту страдалицу? Нет, другая, Виктория. Та, что с детьми.
— Эта толстуха с вульгарным макияжем? Не знаю, ни в одном фильме её не видела. А ты откуда её знаешь?
— Где-то видел, — пробурчал он. — Как этот фильм называется?
— «Расставание в декабре». Что, понравился? Его год назад уже показывали, это повтор перед новым сезоном.
Пришёл отец, и они сели ужинать. Михаил немного задержался после, но дёргался, стремясь поскорее выяснить, кто его спасительница. Мать опять обиделась, но он быстро ушёл.
Дома Михаил нашёл эту серию и посмотрел титры в конце. Теперь же даже буфетчиц и водителей, которые на съёмочной площадке работали, обязательно перечисляли. Но в эпизодах снималось аж три Виктории! У кого уточнить? В двенадцатом часу он позвонил отцу и попросил пару отгулов. Папа долго и занудно выяснял, не назначены ли клиенты на ближайшие дни, но всё-таки отпустил. И под утро Михаил выехал в Москву. Уже после полудня, остановившись передохнуть, в придорожном кафе за чашкой кофе он, перебирая столичных знакомых, вспомнил однокурсника, у которого жена специализировалась по авторскому праву и интеллектуальной собственности. Он тут же его набрал, но оказалось, что супруги давно разбежались. Тем не менее, телефон он получил. Разговор с дамой сложился жутко бестолковый, она с трудом его вспомнила и к просьбе его отнеслась с большим недоверием. Он бы не добился толку, но вспомнил вдруг мать, вытирающую слёзы перед экраном, и на ходу сочинил синопсис сериала из собственной жизни, якобы он, Михаил, два года назад закрутил немудрящий курортный роман, по окончании которого они разъехались, не обменявшись даже телефонами. А потом стала грызть его сердечная тоска, но кроме имени Виктория и города Санкт-Петербурга никакими сведениями не располагал. И вдруг увидел свою мечту в эпизоде сериала! Сразу сорвался в столицу, чтобы в киностудии узнать её данные. Только кто станет помогать романтичному провинциалу?
Дама клюнула на эту блесну. Она и Мишу вдруг вспомнила, и бывшую его жену, порадовавшись, что он с этой стервой разбежался. И сказала, что в той компании никого не знает, но сейчас поищет выходы и перезвонит. И перезвонила, связав его с некой Виолеттой, неизвестно какой пост там занимающей. Толку от этой Виолетты — только пропуск и больше ничего. Отнеслась она к нему с подозрением, сказала, что сведений таких не даёт и послала прочь. Влачась по коридору, Михаил углядел табличку «Бухгалтерия», сунулся было к дверям, но потом решил идти туда не с пустыми руками.
На проходной увидел, что пропуск при выходе отбирают. У ворот затаскивали что-то крупногабаритное в машину, на одном из ящиков, приготовленных к погрузке, он заметил рабочий халат, уже слегка припорошённый снегом. Михаил надел его поверх куртки, взял под мышку какие-то ржавые железяки и двинул в проходную.
— Ты дыру в ограде заделывать? — спросил охранник.
— Ну…
— Давно пора! Только там ведь сварка нужна!
— Так Михалыч уже там. Ему только металла не хватило. В какой стороне эта дыра?
Охранник указал рукой. Михаил бодро почесал вдоль ограды. Когда дошёл, даже плюнул с досады: можно было Штирлица не изображать, а спокойно пролезть здесь. Пролез, прошёл по натоптанной тропе, вернул на прежнее место украденное и снова нырнул в пролом.
Возвращался он с пакетами через проходную с неотмеченным пропуском. Зашёл в бухгалтерию, спросил:
— Милые дамы, бывает ли у вас технический перерыв на чаепитие? Вот всё к чаю, буду благодарен, если и мне нальёте. У меня к вам вопрос, в котором, как говорят в народе, без поллитра не разберёшься. Поллитра у меня тоже имеется, только я за рулём.
Дама в районе сорока чересчур яркой цыганистой внешности, мысленно он окрестил её Кармен, поднялась из-за стола и взялась за пакеты:
— О, джентльмен рассчитывал на любой вкус. Пирожные из «Десертницы» и для бодипозитивщиц, и для пэпэшниц, пиццы острая и диетическая. Валя, повесь табличку на дверь и чайник включи. Верхнюю одежду можно повесить сюда, э…
— Михаил. Зовите просто по имени, но, чтобы вы не подумали, что я китайский шпион, вот вам мой паспорт.
— Ну, продукция наша для великого Китая ценности не представляет, ибо интеллектуальной её нельзя назвать даже с натяжкой, — листая паспорт, хмыкнула она. — Для нас самое интересное в вашем документе — то, что молодой, холостой, незарегистрированный. Чай, кофе?
— Только не кофе! Я с пяти часов в дороге, хлебал эту жижу во всех придорожных кафе.
Схомячив пару слайсов пиццы и запив их чаем, он сказал:
— Ну вот, червячка заморил, теперь буду излагать свою историю. Два года назад в декабре месяце я маялся затяжным бронхитом после гриппа. И так это меня изнурило, что на зимние каникулы я приобрёл санаторную путёвку и улетел в Сочи. Спелеокамера, ингаляции, массаж, физиолечение, морской воздух сделали своё доброе дело, и вот я бодр и здоров, на девятое куплен авиабилет. Накануне вылета после обеда я спустился на пляж, чтобы попрощаться с морем. Вышел на волнорез, но не дошёл до конца, потому что там двое кормили чаек, миниатюрная женщина и подросток, мама и сын.
— О, романтѝк! — встрепенулась одна из бухгалтерш.
— Нет, это история не романтическая, а скорее, детективная. Так вот, я не видел, как это произошло, но мальчик свалился в воду. Там на конце такой наклон, уходящий в воду, наверное, летом по нему водные велосипеды спускают. Дурная мамаша вместо того, чтобы на помощь звать, тянется к сыну и оскользает за ним. Это при том, что оба не умеют плавать. Что делать джентльмену? Я раздеваюсь и прыгаю в воду. Вытаскиваю одного — под воду уходит другой. И тут плюхается с волнореза ещё одно тело. Девушка. Плавает неважно, но на воде держится уверенно. Я вручаю ей сына и ныряю за мамашей. Нырять приходится несколько раз, выныривая, наблюдаю, как обезумевший пацан вцепился в шею спасительницы, оцарапав её до крови. Она с трудом удерживает его на поверхности, а он систематически её притапливает. Однако когда я подплываю к ним с мамашей в руках, моя помощница уже держится за ржавую железяку, торчащую
