Джулия Фэнтон - «Голубые Орхидеи»

— Но она спотыкалась и делала все шиворот-навыворот, — раздраженно бросила Беттина. — Черт побери, ведь и моя репутация тоже поставлена на карту. Мне нужна эта постановка, Кит, и я не намерена провалить ее, взяв рок-звезду, возомнившую себя танцовщицей. Высшая балетная школа! — усмехнулась она. — Вот уж действительно! Вся постановка держится на танце, а ты сейчас готов подвергнуть ее риску.

— Но у нее прелестная внешность, — вставил Паркингтон. — И у нее есть имя. Не стоит забывать об этом. Люди будут приходить только для того, чтобы увидеть ее, и им плевать, умеет она танцевать или нет. Мне она понравилась… и очень.

— Мел прав, — начал Кит, думая о своем праве на решающее слово. Он всем своим нутром ощущал, как хороша Валентина для шоу. Она каким-то образом задела его за живое, хотя он и не мог определить, чем именно. Разумеется, будет лучше, если они сами увидят это. Поддержка Мела очень важна.

— Но ее нельзя назвать потрясающей танцовщицей, — упорно настаивала хореограф, попыхивая ментоловой сигаретой. — Черт возьми, мне нужна потрясающая танцовщица, и я добуду ее или уйду.

За столом воцарилось молчание.

— Беттина, ты признаешь, что у нее эффектная внешность?

— Ну да.

— Что у нее есть имя?

Беттина выпустила большое кольцо дыма.

— Да.

— Как она усваивает комбинации, которые ты ей показывала? — настойчиво спрашивал Кит.

— Она быстро схватывала, но…

— Очень быстро?

— Можно сказать да, но это не значит…

Кит ударил кулаком по столу так, что кофейные чашки зазвенели.

— Хорошо! — торжествующе воскликнул он. — Мел и Беттина, готов заключить с вами пари. У меня есть предложение. Я думаю, Валентина сделает это шоу, и я хочу, чтобы она участвовала… очень хочу. Дайте мне четыре недели до начала репетиций, я прослежу, чтобы она прошла курс интенсивных занятий танцами и игрой. Если она профессионально не вырастет за это временя, мы отбросим ее и возьмем другую актрису на роль Тамары.

Снова наступило молчание. Все лица были обращены к нему. Все они знали, что имя Валентины обеспечит шоу кассовый успех заранее.

— Ты сумасшедший сукин сын, — наконец сказал Мел.

— Но сообразительный, — усмехаясь, ответил Кит.

Он продолжал пребывать в хорошем настроении и в поезде, следовавшем до Коннектикута, где у них с женой Синтией был большой дом в деревне Уилтон, неподалеку от Стамфорда и Дарьена.

Кит решил, что расскажет все Валентине сам. Он не мог дождаться той минуты, когда услышит волнение в ее чуть хрипловатом приятном голосе от полученных новостей. Он надеялся, что сна охотно включится в игру.

На станции Норуолк он вышел из поезда, перешел через дорогу к почти пустынной стоянке, чтобы забрать свой темно-синий «мерседес» с открывающимся верхом. Без зонтика дождь поливал его лицо, стекал за воротник.

Он ехал домой. Даже ночью рощи Коннектикута с их извивающимися старыми каменными изгородями выглядели прелестно. Всего в часе езды от Нью-Йорка располагался район, принадлежавший руководителям самых известных компаний, адвокатам, работникам арбитража, агентам по продаже, состоятельным людям из шоу-бизнеса, таким, как Дэйв Брубек, Джордж С. Скотт и Реджис Филбин, которые жили в Уилтоне годами.

Его дом находился в стороне от Волфпит Роуд, неподалеку от южного Норуолского бассейна. Это был особняк в георгианском стиле с двумя крыльями, недавно оцененный в четыре миллиона долларов.

— Это ты, Кити? — спросила Синтия, когда он вошел в спальню. Книга в твердой обложке лежала у нее на коленях. Она уже давно страдала бессонницей и спала только три-четыре часа, а остальное время проводила, поглощая романы Дэниэлы Стил, Джудит Кренц и Джанет Дэйли.

— Да, дорогая. Задержался на обсуждении постановки, но я настоял на своем, — сказал он удовлетворенно жене.

Она не поинтересовалась, как он настоял на своем. Дела, связанные с театральными постановками, не слишком интересовали Синтию. Она смотрела на него, рассеянно улыбаясь, маленькая женщина с красиво уложенными светлыми волосами, с прекрасной кожей, на которую тем не менее уже легла печать десяти лет болезни.

— Хорошо, что ты вернулся, — промурлыкала она, похлопывая по кровати рядом с собой. — Мы можем пообниматься несколько минут, прежде чем ты заснешь. Мне необходимы твои объятия.

Кит кивнул. Он знал, что «пообниматься» не значит заняться любовью, это всего лишь довольно бесстрастные объятия, прежде чем оба отвернутся друг от друга и попытаются заснуть. Даже во время медового месяца Синтия была довольно равнодушна к сексу, а сейчас они занимались любовью раз в месяц или даже реже. Но Синтия любила его и зависела от него… и он тоже любил ее. Возможно без страсти, но между ними существовала глубокая связь, и он никогда не забывал об этом.

Он стал раздеваться.

— Кажется, у тебя промок воротничок рубашки, — заметила Синтия.

— Я забыл свой зонтик, — ответил он.

— Я позвоню Бергдорфу и закажу тебе еще один, — сказала она успокаивающе.

Кит лег в постель, выключил свет у изголовья кровати и послушно обнял жену.

На следующее утро Валентина позвонила Майку Даффи, чтобы рассказать, как прошла проба, и осторожно разузнать о Ките Ленарде.

— Голубка моя, — сказал Майк Даффи, — Кит Ленард — это метеор, который периодически запускают в задницу Бродвея в последние десять лет. У него на полке теснится столько «Тони», что не осталось места для безделушек. Он пользуется репутацией создателя звезд. Но тебе известно все это. Ты же тоже из театральной семьи?

— А он…

— Говори же, девочка, — забавляясь, сказал Даффи. — Честный ли он? Черт побери, да. К тому же очень-очень женатый. Многие женщины пытались соблазнить его, но он верен Синтии, что чертовски необычно в наши дни. Отличный парень, — закончил он.

— Замечательно, — сказала она, подавляя внезапную боль разочарования.

Полчаса спустя позвонил сам Кит. Он обрисовал свое предложение, подчеркнув, что это будет тяжелая, изматывающая работа, которая окончится только тем, что она займет определенное положение в актерской ассоциации «Эквити», но нет гарантии, что получит роль Тамары.

— Вы хотите сказать, что я буду проходить испытание… что я могу работать до умопомрачения и все же не получить роль? — повторила она.

— Может быть и так. Но если ты сделаешь это, у тебя есть возможность стать великой актрисой и звездой Бродвея первой величины. Стоит это четырехнедельной игры?

— Конечно, — ответила она после минутного колебания.

— Да, но я не слышу энтузиазма в твоем голосе, — зондировал почву Кит. — Ты готова проделать работу, которая может оказаться необходимой? Я уже сказал, тебе, наверное, придется придерживаться очень жесткого режима. Это будет сущий ад.