Невинная для палача - Ая Кучер
– Такая похотливая лапуля, – Валид чувствует всё, меня и мои мысли чувствует. – Всегда такая развратная? – я пытаюсь покачать головой, но мужчина не позволяет. Ловит мой взгляд, напирает. – Для меня – всегда, это понятно?
– Да.
Нет!
Ничего я понять не могу.
Ни мотивы мужчины, ни собственную реакцию.
Но в эту секунду ничего не волнует, потому что Палач прижимается всем телом. Покусывает мои пульсирующие губы, собирает каждый стон.
Я прикрываю глаза, слишком много ощущений. Запаха, мелькающих бликов, звуков дыхания мужчины, теплоты и грубости чужой ладони. Я, кажется, схожу с ума.
И безумию в момент, когда всё резко прерывается.
Мне хочется потянуться дальше, самой прижаться к Хасанову. Торможу себя, потому что эта реакция – она ненормальная! Просто какой-то… Запоздалый эффект от вчерашнего алкоголя, да.
Растерянно моргаю, не понимаю, почему мужчина вдруг остановился. А после замечаю в его руке телефон. Зачем ему… Он сделал фото, пока мы целовались?!
– Ты… – догадка бьет в солнечное сплетение. – Боже! Вы… Не надо, – прошу, хватая Хасанова за запястье. – Я сделаю всё, что вы хотите, но не нужно…
– Что за спектакль одного актера, куколка? – раздраженно стряхивает мою руку, но я хватаюсь снова. – Ты борзеешь.
– Не отправляй. Пожалуйста! Я ведь послушная, – иногда. – Смирная, – если закрыть глаза на всё. – Я знаю, что ты хочешь задеть моего отца, но не нужно. Я не вынесу, если ты отправишь фото со мной. Где ты и я… Хочешь, я расплачусь или видео запишем? Как скажешь. Только не то, где мы целуемся!
– А что? – спрашивает холодно. – Папа не одобрит зятя?
Я замираю, внутри всё обрывается. Вспоминаю, как отвечала на поцелуи. А моё хриплое «да» никак не спишешь на страх или принуждение.
Если Валид отправит снимки, на которых я радостно отвечаю на его ласки… Боже, отец меня убьет! Никогда не простит, не поймёт, как я могла отдаться этому уголовнику.
Я представляю, как папа посмотрит на меня разочарованно. Откажется. А все вокруг будут знать, что дочь Лащенова оказалась любовницей бандита…
Крупная дрожь бьет тело, отдает слезами в глазах. Палач говорит что-то ещё, но я его почти не слышу. Бескрайний лес сейчас кажется клеткой, которая сужается.
Давит.
Валид приближается ко мне, но я пытаюсь оттолкнуть его. Отскакиваю в сторону, напоминая себе пугливого зайца. Но не могу сейчас терпеть его прикосновения, когда внутри пустота.
Мне плевать, как сильно мне влетит потом. Я хочу убраться подальше, но падаю, поскальзываюсь на влажной земле. От обиды рвет сердце, что сейчас выгляжу совсем нелепо в глазах Хасанова.
– Блядь, – мужчина присаживается на корточки, пятерней обхватывает мой подбородок, заставляет посмотреть на него. – Бедовая ты, Александра. И дурная. Какого хуя ты решила, что я фоткал тебя, пока мы целовались?
– У тебя телефон! И… Ты – нет?
– Нет, – прожигает во мне дыры. Будто мои слова оскорбили его. – То, что между нами, Александра, твоего отца не касается. Я в свою постель посторонних не пускаю.
– То есть… Это не попытка как-то отомстить прокурору, что тебя посадил?
– Если бы я хотел отомстить, то моя орава парней уже бы пускала тебя по кругу в подвале.
Слова мужчины безжалостные, но правдивые. Он мог по-другому со мной обращаться, вообще идти на компромисс. Просто трахать, когда захочет. Или со всеми делиться.
А Палач… Оказался не прям отморозком.
– Успокоилась? – уточняет, а после помогает мне подняться. – Вот что мне с тобой делать?
– Простить? – предлагаю максимально несчастным голос. Мне совестно, что я сразу о самом плохом подумала. – Пожалеть?
– Согласен. Тебя пожалеть нужно, Александра. Я так отжалею, что ноги сдвинуть не сможешь.
– А обязательно всё к сексу сводить?
– А без секса, лапуль, я только наказывать могу. Пошли, вернем тебя в дом, пока ты не пристрастилась к грязевым ваннам.
– Ты передумал делать фотографию?
– Уже сделал.
Я напрягаюсь, вопрос кусает кончик языка. Но Валид сам протягивает мне телефон, позволяя рассмотреть. Фото, похоже, сделано в момент, когда я думала как моя жизнь разрушится, если кто-то узнает о связи с Палачом.
Я бледная, несчастная и испуганная.
Боже! Мне стыдно перед отцом. Он будет беспокоиться, увидев меня в таком состоянии. А я не за свою жизнь переживала, а про честь, которой и нет больше.
– Одобряешь? – хмыкает, когда я возвращаю мобильный. – Ретушь не нужна?
– Не смешно. Теперь я могу уйти к себе в спальню? Высплюсь и…
– Нет. У меня для тебя другая работа есть.
Глава 21
– Лучше бы я буковки из газет вырезала, – фыркаю под нос, рассматривая фронт работ.
– Буковки?
– Ну, знаешь. Послание моему отцу. Главное, выбирать разноцветные журналы, тогда поинтереснее будет. Веселее.
Палач смотрит на меня, едва качает головой. Словно не может поверить, что ему досталась такая заложница. Дурная и без каких-либо тормозов.
А что он хотел? Сам выбирал!
Будет знать, как похищать чуть двинутых девочек.
Но Палач ничуть не лучше, если действительно решить поручить мне это. Словно мужчина отгулял своё на свободе, а теперь решил отправиться на тот свет. Ведь только безумец мог попросить меня приготовить обед.
На полном серьезе, без каких-либо шуток.
– Хочу чего-то домашнего, заюш, – сказал просто и откровенно. – От тюремного и ресторанного хавчика уже воротит. Сделаешь, а?
– Отравлю, – предупредила честно. – Даже без желания. Я готовлю так себе…
– Схаваю всё, что придумаешь. Только с душой сделай, ага?
– Ага.
У Палача всё было «с душой». То подрочи, то покорми, то приласкай. Главное, что я его предупредила. Но это и мне поможет отвлечься. Чтобы не сходить с ума в ожидании, что мужчина придумает ещё.
– Что найдешь – всё бери, золотко, – проводит инструктаж, не упуская возможности прижаться ко мне. – Удиви меня.
– Угу. А… Он будет здесь всё время?
Я понижаю голос до шепота, посматривая в сторону незнакомого мужчины. Парня, на самом деле, лет двадцати. Палач позвал его, а теперь тот стоит возле двери и не сводит с меня взгляда.
Неуютно – быть объектом чужого внимания.
Я понимаю, что Валид не оставит меня в одиночестве, особенно
