Елена Пивницкая - Любовь как криптология

— Ха… А Картер говорил, что кретяне не могут ударить женщину, физиологически не способны, — самодовольно дерзит мерзавка.

— Женщину, конечно же, нет. Только где ты тут женщин видишь? — Карина моментально скисла и заткнулась. Туше! — Во-вторых, Брэд мой друг и никому ничего не разболтает.

— Угу, не сомневаюсь. То-то история не знает примеров, когда предавали враги, как-то одни друзья и сподвижники таким баловались. Дай-ка подумать, почему? А! Действительно! Потому что только они знали тайны, которые могли нанести серьезный вред!

— Я невнятно выразился? Чтоб больше никаких наездов на моих друзей и родственников! — она меня уже достала, и я тоже перехожу на крик. Возможно, до нее только так доходит?

— Даже если предположить, что все твои знакомые чисты, аки младенцы, ты озвучил конфиденциальную информацию по незащищенному каналу связи! За такое расстреливать надо! Ты себе представляешь, насколько легко перехватить твой разговор? — она тычет пальцем в сторону экрана, непрерывно подпрыгивая на месте от избытка чувств.

— Успокойся, мои разговоры никого не интересуют…

— Да знаешь, сколько идиотов погорело на том, что искренне считали, будто ими никто не интересуется!?

— Не перебивай меня! Кроме того, вся связь на Крете защищена.

— О, да неужели? Видела я ваше шифрование: аутентификация по SIPS протоколу, и трафик всего лишь 256-битным ключом кодируется. При желании взламывается за день! Придурок.

— Избавь меня от освещения своих криминальных навыков! У тебя паранойя, сходи подлечись, истеричка! — повисла длительная пауза.

— Знаешь, я видела более чем достаточно случаев, когда из-за подобных оплошностей у людей вся жизнь рушилась, — устало прошептала Карина, присев на подлокотник кресла. — И не хочу повторить их судьбу… Я просто прошу тебя быть осторожнее. Только и всего.

— Ладно, — я демонстративно закатил глаза.

Мне тоже уже порядком осточертела эта нервотрепка. Почему мы не можем разговаривать спокойно? Вечно она орет, как резаная, а я угрозами разбрасываюсь, словно бандюга среднего пошиба. Аж искры летят, и дымом тянет… Хм… Действительно, паленым воняет…

— У нас что-то горит? — уточняю с любопытством я.

— Блин! — Карина сорвалась с низкого старта в направлении кухни. — Пироги!

Вытяжка не справлялась, и дым клубился по всему пространству кухни. Карина рванула дверцу духовки на себя и отскочила, окутанная новой порцией дыма.

— Да екарный бабай! — она пытается схватить противень, но обжигается и мчится к умывальнику. Вот что за безрукое существо? Прихватки для чего придуманы? Приходится мне вынимать сгоревшую сдобу и проветривать помещение, пока женушка тихо ругается, подставив руку под холодный поток воды.

— Ты ставила противень в духовку?

— Да, — бурчит женушка.

— А таймер почему не навела?

— Я навела.

— И на сколько?

— На час.

— О… Молодец! Еще пять минут, и он сработает.

— Сам бы ставил, раз такой умный!

— Ну, извини, недооценил всей глубины твоего невежества. В следующий раз учту.

— Следующего раза не будет. Я к тебе кухаркой не нанималась!

— И слава богу! Мой желудок такого не выдержит.

— Да пошел ты… — психанула Карина и выскочила из кухни.

— Мазь от ожогов в аптечке! — крикнул я ей вслед и сквозь зубы добавил: — Несчастье ходячее.

Бурый порох постепенно покрывает фирменные, белые с синими полосками, кроссовки и обтрепанные края любимых джинсов. Жарко. Я чувствую, как песок противно скрипит на зубах. Солнце светит откуда-то сзади, и я поразительно четко различаю мельчайшие детали пустынного пейзажа. Хотя, на что там смотреть? Пересохшая, потрескавшаяся почва грязновато-оранжевого оттенка и больше ничего. Ни кактуса завалящего, ни перекати-поля… Вдали неожиданно замечаю большой валун и фигуру человека, присевшего на него. Странно… Я уверена, только что его не было. Кто это, и что он тут делает? Я бегу к камню, но он не приближается ни на йоту… В чем прикол? Оглядываюсь, в надежде понять в чем дело, но свирепое солнце невыносимо слепит глаза. А когда поворачиваю голову вперед, оказываюсь в паре метров от цели. Мужская фигура по-прежнему сидит ко мне спиной, демонстрируя спортивную куртку с большой буквой «А» по центру, но я уже знаю…

Стас.

Золотой мальчик.

Вихрастые пшеничные локоны, за которые он и получил свое прозвище. Атлетическая фигура школьной звезды баскетбола.

Удивления не было. Он абсолютно органично вплетался в этот застывший абсурдный пейзаж. Стас не шевелился, хотя я откуда-то знала, что он ждет именно меня. Уже давно ждет…

Я медленно обошла валун, впитывая взглядом все мелочи в золотистом образе Стаса. Он был в точности таким, как в юности: курносый нос, смуглая от многочисленных посещений солярия кожа, белесая длинная челка над высоким лбом, ямочки на щеках, делавшие его улыбку неотразимой и покорившие не одно девичье сердце. Лишь когда я остановилась напротив и заглянула в лицо, до меня дошло, что именно неправильно в идеальном мальчишке.

Глаза. Они не принадлежали смешливому семнадцатилетнему пареньку. Такими они были в нашу последнюю встречу — холодные и циничные, с мутной пленкой вечного кайфа и азартными искрами прожженного игрока.

— Ты мертв, — зачем-то заявила я, будто он и сам этого не знал.

— Ну и что?

Действительно, ну и что? Это ведь такие мелочи… Я рассмеялась, поразившись глупости собственных слов. Какая, в сущности, разница? Солнце, вместо того, чтоб светить мне в глаза, переместилось куда-то вправо и собиралось нырнуть в оранжевые пески. Стас наклонил голову, и на его щеках мелькнули такие обожаемые ямочки.

— Хочешь прокатиться?

— Конечно, — на самом деле я всегда хотела проехаться на его роскошном авто. Парень эффектно спрыгнул, окатив меня облаком пыли, и протянул раскрытую ладонь.

— Пошли, — я даже не удивилась, когда за моей спиной обнаружилась знакомая желтая спортивная машина. Похоже, здесь могут появляться ушедшие люди и уничтоженные вещи. Так чему же удивляться?

И в следующий момент мы уже мчимся по пустынной трассе, пересекающей безлюдную пустыню. Я не вижу ни ее начала, ни конца. Ландшафт внезапно плывет стылым маревом, и уже слева отвесные серые скалы, а справа бездонная пропасть.

Я знаю это место. Никогда здесь не была, но знаю даже лучше улицы, на которой прожила много лет. Сейчас будет выступ в скале, а потом резкий поворот и низкорослое дерево у самого обрыва. Почему он не тормозит? Здесь нужно тормозить, чтобы вписаться!

Я перевожу взгляд на водителя, а он отпустил руль и полностью развернулся ко мне… Мы же разобьемся! Хотя… В этом месте не страшно умереть. Я умиротворенно улыбаюсь Стасу, который наклоняется ко мне, протягивая руки.