Лэйси Дансер - Рыцарь для принцессы

Кит следил за ее бессознательно провокационными движениями. Она была с ног до головы закутана в теплую одежду — и все равно он ощущал ее притяжение. Он даже представить себе не мог, чтобы какая-нибудь другая женщина вызывала в нем в подобной ситуации такую же реакцию. Или каким-то образом заставляла его заботиться и волноваться о ней и забывать о физическом желании, которое становилось все мучительнее, все невыносимее с каждым мгновением, проведенным в ее обществе. Проклиная в душе это вожделение, Кит занимался костром и посматривал, как Ноэль устраивает в нише постель из одеял. Ее близость казалась ему и раем на земле, и дьявольской пыткой. И все же, как ни странно, он не сожалел о своем решении.

Когда они вернутся домой, когда выберутся из полных опасностей гор, где ей не на кого положиться, кроме как на него, — вот тогда и будет видно, нужен ли он ей так же неотвратимо, как она ему. Себя он знал отлично. Никогда не признавал полутонов. Все или ничего — таково было его кредо с тех самых пор, как он понял, что мир существует для сильных людей, способных поймать и удержать свою мечту.

Ноэль отступила на шаг назад, чтобы оценить свою работу. Импровизированная кровать выглядела на удивление удобной. Вздохнув, она подумала о том, что положение могло быть гораздо хуже, окажись рядом с ней другой человек, привыкший требовать и брать, а не беречь и заботиться. Вот тогда Ноэль действительно могла бы попасть в беду.

— Жаль, что нет радио, — пробормотала она, подходя к костру и опускаясь на корточки рядом с Китом.

Кит искоса бросил на нее быстрый взгляд.

— Я понимаю, как ты устала. Но завтра к вечеру, по моим подсчетам, мы уже пройдем половину пути.

Разбирая рюкзак с продуктами, Ноэль покачала головой:

— Я не имела в виду звать на помощь. Я думала о наших родных. Наверняка они уже с ума сходят от беспокойства. Им ведь неизвестно, что мы живы и двигаемся к дому. — Она вытащила пару пакетов, не удостоив их даже взглядом. Ясное дело, опять готовый суп.

Кит в ответ тяжело вздохнул и отложил палку, которой разгребал ветки в костре. Потом склонился к Ноэль и заглянул ей в лицо.

— Тут мы ничего не можем поделать. В его глазах Ноэль видела силу, на которую уже привыкла полагаться. И нежность, которая сейчас была ей так нужна. Что бы она ни говорила, что бы ни делала, он всегда был так нежен с ней, помогал, не связывая по рукам и ногам ее инициативу. Ей хотелось объяснить ему, как много это для нее значит, но она не находила нужных слов.

— Пожалуйста, не надо переживать. Ты только сама себя мучишь. Ты ведь не можешь сделать больше того, что уже делаешь, — негромко сказал Кит, легко прикоснувшись к выбившимся из-под шапочки черным завиткам. А потом осторожно заправил их под пушистую ткань.

Этот единственный жест, это нежное прикосновение неожиданно стало последним ударом, сокрушившим ее самообладание.

— Да, я знаю, — шепнула Ноэль дрогнувшим голосом. Слезы появились без предупреждения. Она оцепенела, борясь с мучительным желанием поддаться соблазну и выплакаться. Она ведь не проронила ни единой слезинки ни во время аварии, ни после нее. Нагонять упущенное сейчас? Хуже момента и представить трудно. Она уронила голову и закусила губу, не в силах удержать первый тоненький всхлип.

Этот приглушенный звук поразил Кита как удар меча.

— Черт побери, Ноэль! Мы выберемся, — пробормотал он, одной рукой обнимая ее за плечи и прижимая к себе, а другой притянув ее головку к своей груди. — Обещаю.

Ноэль каждой клеточкой ощутила близость его тела, и силы, стремительно убывающие вместе со слезами, вдруг вернулись от его прикосновения. Она прислонилась к нему, принимая его дар, потому что в этот миг Кит был для нее единственной реальностью, в которой она нуждалась.

— Обними меня покрепче, — шепнула она, зарываясь в его тепло. — Позволь мне забыть — хоть на минутку.

Кит склонился над ней, припал щекой к мягкой шапочке. Ноэль была такой храброй, такой сильной. Сильнее любой из знакомых ему женщин, сильнее многих мужчин. Она не жаловалась, даже когда сталкивалась с совершенно новой и непривычной задачей. И довела себя до изнеможения, пытаясь угнаться за его темпом.

— Я чертовски сильно подгонял тебя, принцесса, — хрипло проговорил он, гладя ее спину под плотной тканью пальто. Никогда еще чувство вины не ложилось на его плечи настолько невыносимым грузом. Не раздумывая над тем, что делает, Кит тихонько развернул ее и приподнял, а потом пристроил у себя на коленях, прижав к груди. Не так ловко, как ему хотелось бы, потому что больная рука все еще давала о себе знать, но сейчас боль Ноэль волновала его куда больше собственной.

— Нет, Кит! — сквозь слезы запротестовала Ноэль.

— Ш-шш. — Он не позволил ей поднять голову. — Замолчи и опусти голову туда, где она только что была, — приказал он. Горячая ладонь легла ей на щеку, не отпуская от его сердца. — Нам обоим нужен отдых, и мы можем его себе позволить.

Ноэль твердила себе, что не должна поддаваться искушению, но слова почему-то никак не хотели воплощаться в действие. И она просто затихла в его объятиях, все глубже окунаясь в его тепло, а над ними бесшумно смыкалась ночь, и ветер что-то неслышно нашептывал в деревьях у самого входа в пещеру. Слезы сначала повисли на ресницах, потом заструились серебристыми дорожками по щекам Ноэль, все сильнее и сильнее, пока она, хватая ртом воздух, плакала, уткнувшись ему в грудь. Его объятия гасили судороги рыданий, сотрясавшие ее плечи. Ноэль цеплялась за отвороты его куртки, словно от силы этой хватки зависела ее жизнь. Слова утешения отдавались в его груди тихим рокотом, напоминанием о том, что она не одна, и буря эмоций постепенно стихала. И когда наконец наступила тишина, Ноэль совсем обессилела. Даже открыть глаза казалось ей слишком тяжело, почти невозможно.

Кит чуть отодвинул Ноэль от себя, придерживая ее голову на локте. Стянул с нее шапочку, и эбеново-черные пряди рассыпались по его руке. Господи, как же она бледна, как измотана. Он осторожно поднял ее, отнес на приготовленную постель, уложил и накрыл одеялами.

— А ужин? — В ее голосе еще слышны были остатки слез.

— Я приготовлю. — Он погладил ее по щеке, задержавшись кончиком пальца в уголке рта. — А ты отдыхай.

Ноэль заставила себя поднять веки. Тревога в его глазах была ей невыносима.

— Но я могу… — Больше ей ничего не удалось добавить. Его ладонь закрыла ей рот, останавливая любые возражения.

— Только не сегодня, принцесса. Я сказал, что сам приготовлю ужин. Завтра можешь возмущаться сколько угодно. Обещаю. — Он наклонился; на смену ладони пришли его губы. — Закрывай глаза и спи. Я тебя разбужу, когда ужин будет готов, — добавил он с улыбкой, поднимая голову.