Ольга Черных - По имени «Кассандра»

В ответ она быстро взъерошила ему мокрые от пота волосы. Он, поймав ее руку, поднял лицо и прижался сухими, потрескавшимися губами к ее ладони.

– Моя принцесса, – совершенно нелепо прозвучали романтические слова из уст грубоватого на вид офицера.

Рослый, темноволосый, широкоплечий. Мужественное лицо, словно высечено из камня. Он создавал вокруг себя колоссальную энергетику и был гораздо старше других.

Чувства закружили их буквально с первой встречи. Она уже не представляла себе жизни без него. Ей, как воздух, каждое утро и каждый день нужны были его глаза. Ахилл – звали его в отряде. Ее же нежно называли Ахиллесова пята, потому что она была, пожалуй, единственным его уязвимым местом…

Варвара до крови закусила губу, поддавшись воспоминаниям.

Лишь перед заданием она узнала его настоящее имя – Иван. В отряде все имели свои позывные или псевдонимы. Это неукоснительное правило строго соблюдалось. С чьей-то легкой руки всем давали звучные имена античных героев, жителей грозного Олимпа или каких-нибудь представителей правящей касты: Зевс, Ахилл, Кассандра… Это требовалось в целях безопасности и строгой конспирации.

…Вернулись разведчики. Лица ребят были взволнованы. Они быстро подбежали к командиру. Ахилл нежно поцеловал ее в висок и, поспешно поднявшись, направился к ним.

Совещались недолго, после чего Зевс слегка свистнул. Это был сигнал сбора. Группа собралась мгновенно, плотным кольцом обступив командира. Все понимали, что сейчас от каждого его слова зависит их жизнь.

– Будем принимать бой. Уйти уже не успеем. Тропа, ведущая из ущелья одна, и по ней поднимаются боевики. Похоже, их около роты, – он обвел взглядом каждого бойца. Это заняло совсем немного времени, потому что их было всего десять.

Она встретила взгляд Ахилла и поняла, что надежды нет. Наверное, в ее огромных влажных глазах он прочитал каждое слово, произнесенное мысленно, и вопреки всему, уверенно произнес:

– Надежда – одна из самых лучших человеческих качеств. Никогда не стоит об этом забывать.

Это прозвучало совсем не по-военному и не имело ничего общего с сухим и четким приказом.

– По местам, – скомандовал командир.

Слова его уже утонули в звуках выстрелов.

Она видела, как двое упали на месте, а остальные быстро рассредоточились за ближайшими камнями. Силы были десятикратно неравные, и помочь им могло только чудо, но оно не произошло.

Их теснили, и отступать было некуда. Позади глубокий каменистый обрыв, исчерченный длинными промоинами. Рядом появился Ахилл. Он был ранен в плечо. Схватив ее за руку, быстро потащил за собой.

– Так нужно, – шепнул на ходу, порывисто поцеловав в губы. – Только, пожалуйста, постарайся остаться в живых…

Она ничего не успела ответить, потому что в тот же момент сорвалась вниз и полетела на камни. Почти одновременно с ней на землю упал подкошенный пулей Ахилл, прикрыв ее уход собой…

Варвара почувствовала, как в теле поднимается дрожь. Нужно постараться и уйти от страшных воспоминаний. Горло сдавила судорога. Это в кино всегда счастливый конец, как говорится, американский хеппи-энд. Иначе, ради чего смотреть сам фильм? В жизни все не так, а по-настоящему.

… Служба психологической реабилитации так и не смогла залечить ее душевные раны. Откуда было знать вежливому профессору, выписывавшему ее из госпиталя, что эта внешне спокойная и уравновешенная молодая женщина на самом деле никогда не выкарабкается из «группы повышенного риска»? Она обречена. И нет такой силы, которая могла бы стереть из памяти то, что восемь лет назад произошло в холодном чужом ущелье…

На рассвете Варвара очнулась от холода. Было тихо. Слегка приподняв голову, вдруг поняла, что жива. В последний момент падения сработал защитный механизм, машинально удалось сгруппироваться, чтобы облегчить силу удара. Болело все. Тело – сплошная рана. Однако эта боль – ничто, по сравнению с тем, что творилось в душе.

«Только, пожалуйста, постарайся остаться в живых…» – эхом отдалось в ушах.

Нужно выбираться. С трудом оторвала голову от камня и посмотрела вверх. Без веревки туда не подняться. Значит, надо искать другой выход из этого каменного мешка, но сначала найти тех, кто остался, если, конечно…

Она медленно двинулась в противоположном направлении от базы и тут же наткнулась на мертвые тела. Их было трое. Все чужие, смуглые и бородатые. Наверное, во время боя они тоже свалились на камни. Преодолев отвращение, обыскала и вывернула карманы грязной окровавленной одежды. Неподалеку нашла два автомата и, проверив наличие патронов, повесила их на хрупкое, отдающее болью, плечо. С оружием было надежнее.

Вскоре ветер принес слабый запах дыма – верная подсказка, куда идти дальше.

Солнце клонилось к закату. В горах ночь следует за днем без промежутка. Добравшись до небольшого селения, спряталась за камни. Она чувствовала себя, как в театре, сидя перед большой сценой. Там внизу двигались люди, бегали дети. Женщины, в низко повязанных платках, занимались хозяйством. Почти все дворы были, как на ладони. Невысокие домики похожие между собой, как две капли воды. Блеяли овцы, лаяли собаки и доносились голоса…

Вооруженный отряд появился тихо и внезапно. Все направились в одни двор. Освежевали барана и поставили большой котел на костер – варить мясо. Вскоре двор заполнился людьми. Мужчины были разуты. Привычно проводили руками по щекам, как того требует приличие, и усаживались вокруг костра. Запах вареного мяса разносился в ближайших окрестностях.

Она только сейчас вспомнила, что больше суток ничего не ела, но даже сама мысль о еде ни разу не пришла в голову.

Солнце быстро спряталось за вершины гор и беловатый туман стал быстро заполнять долину. Та ночь показалась вечностью.

Тоскливый голос муллы ворвался в утреннюю свежесть. Глухое эхо мужских голосов поднималось вверх и растворялось вместе с мелкими холодными капельками тумана.

Стуча зубами от холода, она терпеливо ждала, наблюдая из-за камня за молитвой. Звуки чужой речи и неистовая вера людей, возносящих взгляды к небу, никак не вязалась с представлением о том, что их бог – аллах способен запросто благословить жестокость, убийство и жгучую ненависть к людям другой веры.

От голода, холода и усталости, она, похоже, на время, потеряла сознание. Когда пришла в себя, увидела, как из сарая вывели четверых. В утреннем свете все казалось еще безжалостней. На них не было живого места. Разорванная форма клочьями свисала, открывая истерзанные тела. Одного отделили от остальных и отвели в клетку под высоким крыльцом. Остальные остались стоять на месте из последних сил, поддерживая друг друга. Осунувшиеся, заросшие щетиной лица, воспаленные глаза. Среди них Ахилл… Господи, где было взять сил бедной женщине, чтобы вынести то, что на нее свалилось в ту минуту?