Никола Корник - Полночная любовница

– Ваша светлость, у вас назначена встреча с управляющим поместьем Фарнкорт. Точно в… – Поинтер посмотрел на часы – в три часа. Мне показалось, что вы не захотите опаздывать. Вопрос касается пенсий вдов и сирот и выплат работникам после смерти вашего отца…

– Конечно, – согласился Гаррик. – Конечно. Вдовы и сироты… Долг зовет.

Проходящая мимо светловолосая куртизанка обольстительно улыбнулась Поинтеру. Дворецкий покраснел.

– Что, на минуту поддались соблазну, а, Поинтер? – усмехнулся Гаррик.

– Нет, ваша светлость, – ответил дворецкий. – Я предпочитаю более пышных и менее угловатых леди. – Он сунул трость под мышку и придержал занавес для Гаррика. – У нас с миссис Понд – экономкой – хорошее взаимопонимание, – чопорно добавил Поинтер. – Она собирается в будущем году уволиться, и мы тогда поженимся. Мне бы не хотелось, чтобы до нее дошли слухи, что я посещал бордель, ваша светлость.

– Исключительно по долгу службы, – уточнил Гаррик, – но от меня она этого не узнает, даю слово.

Он расплатился за бренди и вышел на улицу. Поинтер потрусил рядом, как сторожевой пес. Гаррик чувствовал ужасную усталость, тело напряженно ныло от неудовлетворенного желания. Он подумал, что глупо было отказываться от предложения на нескольких часов забыться в умелых руках «девочек». Он бы хоть ненадолго получил удовольствие и испытал разрядку. Но он не желал провести часок в забытьи неизвестно с кем. Гаррику хотелось, чтобы в его постели лежала Меррин. Обнаженная и открытая его взглядам и прикосновениям. Ему хотелось целовать ее сладкие и нетерпеливые губы. Но, кроме этого, он также желал, чтобы его жизнь озарили ее страсть и невинность. Он очень долго жил в темноте.

Он хотел того, чем не мог обладать.

Глава 8

Меррин вышла из здания Королевского научного общества и поежилась от ноябрьского ветра. В воздухе совсем не чувствовалось тепла, с серого неба падал мокрый снег; выдался по-настоящему зимний день. Девушка только что с огромным удовольствием прослушала лекцию профессора Бранда о химических элементах. Слушателей было немного: только небольшая компания студентов-медиков и отдельные джентльмены, интересующиеся наукой. Лекции Хэмфри Дэви, предшественника Бранда, имели большой успех, на них всегда записывалось много народа, но лекции Бранда были гораздо суше и содержали меньше новомодных веяний. Что как раз и нравилось Меррин.

Ей не хотелось возвращаться на Тависток-стрит. Джоанна и Тэсс, наверное, наносят визиты своим друзьям. Либо сами их принимают, развлекаясь пустопорожней болтовней о небольших приемах, туфельках по последней моде или скором Рождестве. Для Меррин это все было очень скучно. Сестры уговаривали ее вчера пройтись с ними по магазинам – они почему-то решили, что ей нужны новые платья, хотя те, что у нее были, пока еще не износились, – но Меррин не прельстила мысль о посещении «Белгрейв-Хаус» или магазинчиков на Бонд-стрит. Отказавшись от поездки, Меррин весь вечер копалась в документах, касающихся фамильного поместья. Глупо было думать, что Гаррик Фарн мог оставить в этих бумагах хоть малюсенькую улику. Меррин это понимала, но все равно хотела удостовериться. Как и можно было ожидать, она потерпела неудачу. Единственное, что ее заинтересовало, – это упоминание об одной встрече, случившейся вскоре после смерти Стивена. Меррин удивило, что ее отец встречался с лордом Скоттом и покойным герцогом Фарном. Она не представляла, ради чего можно было устраивать столь болезненную для всех сторон встречу.

Меррин села в наемный экипаж и добралась до Гриллонс-отеля, безукоризненно респектабельной гостиницы, где она иногда останавливалась, когда Джоанны не было в городе. Здесь ей было гораздо проще работать на Тома. Девушка заказала себе ростбиф на ланч и стала смотреть на проходящих гостей. Сначала мимо нее прошествовал священнослужитель, его жена и три дочери, тихие, бледнокожие, в одинаково унылых платьях и темных шляпках. Затем проследовала увешанная драгоценностями пожилая леди с тростью, которая секунд десять изучала Меррин в лорнет, украшенный бриллиантами. Потом прошли два деревенских джентльмена, они общались, что-то жуя на ходу, и потягивали эль из огромных пивных кружек. И еще там была невысокая светловолосая девушка. Гувернантка или компаньонка, подумала Меррин. Она показалась Меррин очень обеспокоенной.

Меррин приступила к ланчу, не обращая внимания на любопытные взгляды. Она привыкла к одиночеству. Оно ей даже нравилось. Покончив с едой, девушка вышла на улицу и направилась в Берлингтонский пассаж, чтобы навестить букинистов.

Возвращаясь оттуда по Бонд-стрит, она внезапно заметила впереди высокую фигуру Гаррика Фарна, целеустремленно пробирающегося сквозь толпу. Он исчез в лавке шорника [9] на другой стороне улицы, и Меррин остановилась, наблюдая в витрине-эркере противоположного магазина за его отражением. Она сама толком не понимала, почему следит за ним. Вряд ли Гаррик мог привести ее к чему-то любопытному, подумала девушка. Он относился к ней настороженно и тщательно следил, чтобы она ничего не узнала. Но Меррин все равно медлила и не уходила. На какое-то время она задумалась.

– Кажется, я вас очаровал, леди Меррин, – сухо произнес ей прямо в ухо голос Гаррика, – раз вы последовали за мной сюда и так пристально изучаете.

Меррин вздрогнула. Отражения Гаррика в витрине уже не было видно. Фарн стоял рядом с ней. Зеленый рукав его дорогого пальто касался ее руки. Он снял шляпу и вежливо поклонился. Ветер взъерошил его темно-рыжие волосы. На Меррин накатила необъяснимая волна дрожи и согрела ее изнутри. Встретив саркастический взгляд Гаррика, она вспыхнула и опустила глаза к его губам. Нет, так еще хуже. Девушка сразу вспомнила его поцелуи, их жар и вкус. Вспомнила, как плавилась изнутри, как ее сжигал сладострастный огонь. Как в научном эксперименте, при котором она когда-то присутствовала, – медь, горящая синим пламенем.

– О, я вас не заметила, ваша светлость, – произнесла она, но голос ее прозвучал чересчур высоко, неискренне.

Наступившее молчание это лишь подчеркнуло. Гаррик улыбнулся:

– В таком случае это значит, что вас что-то заинтересовало в этом магазине? Вы так пристально смотрели в витрину.

– О да, – сказала Меррин. – Да-да, заинтересовало.

Девушка толком даже не заметила, что это за магазин, целиком сосредоточившись на Фарне. Она снова повернулась к витрине и увидела, что в ней выставлены товары модистки. Изысканные шляпки, всякие ленты и другие шляпные принадлежности. Лицо Меррин прояснилось. Она не увлекалась модой, но можно же изобразить заинтересованность. Правда, как она заметила, в магазине было полно мужчин. Странно. Непостижимо… может быть, они покупают подарки для женской половины своих домочадцев?