Энн Стюарт - Надменный любовник

Его слова еще не успели стихнуть, как его губы коснулись ее губ, и в глазах у нее потемнело.

Его влажные губы, сильный язык раздвинули ее губы. Она почувствовала вкус пива и чистого, жаркого дыхания. Флер была настолько потрясена, что просто стояла, прижавшись к нему, пока он целовал ее.

В первое мгновение она не поняла, понравилось ей это или нет. Он был совсем не робкий. Это был настоящий мужчина, он целовал ее так, как будто она принадлежала ему. В следующую минуту девушка отбросила сомнения, ее руки скользнули по его спине, крепко обнимая. Она подумала, что еще секунда, и она упадет прямо в капусту.

Он чувствовал ее слабые колени, бешено бьющееся сердце, ее упругую горячую грудь. Флер задыхалась. Ей было все равно. Она хотела умереть от этого наслаждения, которое испытала впервые в тот миг, когда он прикоснулся к ней, когда его язык коснулся ее языка. Она услышала стон, слабый стон обессиленного животного, и поняла, что стонала она.

Он оторвал свои губы от ее, чтобы глубоко вдохнуть, а затем девушка почувствовала его жесткую щеку на своей щеке, его губы двигались ниже, к ее шее. Флер трясло. Со всей силы она обхватила его, на ее глазах выступили странные, глупые слезы желания. Она прижалась к нему, она просила еще. Флер желала, жаждала почувствовать его силу, его власть, его губы и Бог знает что еще.

Бреннан отпустил ее так же неожиданно, как и начал целовать. Она не полетела в капусту. Одному Богу известно, почему Флер смогла устоять на ногах. Он отодвинулся от нее, она уже не могла прикоснуться к нему, но могла видеть, как часто и трудно он дышит, пытаясь совладать с собой.

— Идите домой, мисс Мэйтланд, — грубо приказал он.

— Но…

— Вам нельзя путаться с кем попало. Если вы так этого хотите, вас уложит любой знатный дворянин. Вы лакомый кусочек, и я хочу того же, чего и вы. Но если меня увидят в постели с кем-нибудь из гостей, это будет стоить мне моей работы.

Флер почувствовала, как краснеет. Она, не двигаясь, смотрела на мужчину, принимая его слова, как грубые удары.

— Идите обратно в дом, мисс, — сухо повторил он. — Если вы хотите просто поразвлечься, почему вы не попросили ее милость, чтобы она вам кого-нибудь прислала? Боюсь, что я не подойду.

Флер молчала. Холодный, обжигающий ветер растрепал ей прическу. Она покраснела. Не от стыда и не от отчаяния — нет, во всем виноват ветер.

— Извините, если я причинила вам неудобство, мистер Бреннан, — с достоинством произнесла она.

Но не смогла удержаться от рыданий и, подхватив юбки, помчалась прочь так быстро, как только могла, подальше от него.

Он смотрел, как она бежала между капустными грядками, от кухонь к главной части дома, где ей следовало сейчас находиться. Он стоял не двигаясь в лучах лунного света и смотрел ей вслед. Его губы помнили вкус ее поцелуя. В ушах звучал слабый стон желания, вырвавшийся из самой глубины ее существа. Он до сих пор чувствовал нежное прикосновение ее тела, помнил, как напрягшиеся от холода соски коснулись его груди. Еще немного, и его руки проникли бы под ее белье или под юбку, и тогда его уже ничто не остановило бы. По какой-то безумной, необъяснимой причине она так же, как и он, хотела этого, несмотря на холод, несмотря ни на что. Он лишил бы ее невинности на капустной грядке, и никто из них не обратил бы внимания на то, что было вокруг.

— А она ничего, правда? — Из темноты возник Клэгг, попыхивая сигарой. — Почему ты не уложил ее? По-моему, она была не против.

Бреннан уставился на своего врага:

— Мне нравится преодолевать препятствия.

— Мы могли бы по очереди. А что бы ей оставалось делать, даже если бы ей это не понравилось? Мне кажется, ты слишком придирчив, дружище.

— Я держусь подальше от знати. — Бреннан знал, что сможет побороть в себе бешенство. — Они не стоят тех сложностей, которые приносят. .

— Девственницы действительно не стоят, — задумчиво протянул Клэгг. — Неподвижные, как доска, и к тому же кричат по любому поводу. Но знатные шлюхи — совсем другое дело.

— Не в моем вкусе, — пробормотал Бреннан.

— Ну, если тебя не интересует эта шлюшка, то я попробую. Если ей понравилось, когда ее лапают, я был бы просто счастлив переспать с ней. Все время думал об этом, когда видел ее в Спиталфилдз.

Бреннан сжал кулаки, но и глазом не моргнул. Клэгг явно хотел посмотреть, как он воспримет его слова, и, скажи он сейчас что-нибудь, это только ухудшило бы положение.

— Как тебе угодно. — Он пожал плечами. — Может, лучше подождать, пока она вернется в Лондон? Там никто не обратит внимания на то, что случилось с девочкой в Спиталфилдз. А здесь много мужчин, которые вынуждены присматривать за ней, — небрежно заметил он, как будто ему только что пришло это в голову. Он всегда рассчитывал на понятливость Клэгга.

Клэгт ухмыльнулся. От этой циничной мужской улыбки у Бреннана всегда ползли мурашки по коже.

— Ты, пожалуй, прав. Ты уверен, что не хочешь сам забраться к ней под юбку?

«Я не убью его, — клялся про себя Бреннан. — Еще не время».

— Я же говорю, она настоящая леди. Целуется, как дохлая рыба. Она принесет много хлопот, которых не стоит.

— Ты это уже говорил, — сказал Клэгг. — Я только не могу понять, почему мне так трудно поверить тебе.

— Наверное, потому, что ты даже родной матери не поверишь, когда она будет говорить тебе истинную правду, — лениво протянул Бреннан. — Ты веришь только в то, во что тебе хочется, Джоссайя.

— Что же заставило тебя высунуть нос на улицу в. такую холодную ночь? Ты уверен, что не планировал встречи с девчонкой, когда отправлялся в Кент?

— Зная, как вокруг нее хлопочет сестра?! Не будь дураком, приятель. Я выглянул в окно, и мне показалось, что кто-то бродит в огороде. Помни, мы здесь, чтобы найти Кота. Я лучше, позабочусь об этом. А ты что здесь делаешь?

— Ну уж нет, Бреннан; Ни ты, ни Сэмюель не встанут мне поперек пути. Награда за поимку будет моей, и я не собираюсь ни с кем делиться.

— Кстати, где Уэльш?

— Забудь об Уэльше. Он уже не встанет поперек дороги. А ты, Бреннан? Ты встанешь?

— По крайней мере очень постараюсь, Джоссайя.

Они оба знали, что ом имеет в виду.

Джессамин вздрогнула, проснувшись. Она не представляла себе, сколько проспала. Расстроенная, она вскочила на ноги. Вокруг было тихо. Джесс решила, что все гости уже спят. Все, кроме Флер.

Проходя по коридору, она слышала отдаленные звуки. Из-за одной двери доносился приглушенный смех, из-за другой — храпение. Из последней комнаты доносился скрип и странные задыхающиеся звуки, словно кто-то был тяжело болен. На мгновение она остановилась, беспокоясь, что, может быть, кто-нибудь попал в беду.