Владимир Колычев - Рваные чувства

– Нет ничего… – От сильного волнения у Штагова затряслась нижняя челюсть. – Были, но я в развитие вложил. Думал, через годик-другой выведу, но не вышло… Никто не знал, что так будет… Прости! – На глаза его навернулись слезы.

– За что?

– За все… Любил я тебя. Больше жизни любил… И жизнь тебе сломал… С Ильей разлучил… Хитростью взял… Нет, подлостью…

– Я все знаю. Это уже не имеет никакого значения.

– Ты меня простишь? – спросил он, через силу выговаривая слова.

– Да. Но только если ты вернешься к жизни. Нужно что-то делать.

– Да, конечно! Я знаю, что делать. Есть у меня идея… Мы выберемся из этой ямы! – Он сделал над собой усилие, поднялся с кровати и медленно побрел в ванную.

Кристина качала головой, глядя ему вслед. Не хотела она выбираться из ямы вместе с ним, но и бросить мужа в трудную минуту не могла.

Пока он брился, умывался, Кристина взяла чашку с недопитым кофе, поставила ее на блюдце и спустилась вниз. Семена нигде не было, а Римма была на кухне и мыла посуду.

– Что ты делаешь? – удивленно спросила Кристина.

– А у тебя прислуга есть? Все разбежались! – с апломбом выдала та. – Нам самим теперь придется.

– Где нам придется? Это уже не наш дом.

– Ну, нас еще пока не выгнали!.. Слышишь? – вдруг замерла Римма. – Кого там дочка твоя зовет? Тебя?

– Не слышу, – пожала плечами Кристина.

Но наверх на всякий случай поднялась. Алешка и Диана сидели на диване перед экраном огромного телевизора, на котором бегали футболисты. Алешка клацал по кнопкам джойстика небрежно, с чувством неоспоримого, а потому спокойного превосходства, а Диана играла возбужденно, с высунутым языком. И столько радости в глазах!.. Обычно Алешка не подпускал ее к себе, но в дом пришла беда, и это заставило мальчишку взглянуть на мир другими глазами. Он еще не осознал всех масштабов катастрофы, но уже сблизился с сестрой. Это хорошо, когда беда объединяет, но еще лучше, когда она проходит стороной.

Штагов привел себя в порядок, вышел во двор дома, сам, без Кристины, прогулялся по большому кругу. От бодрых движений разогрелась кровь, свежий ветерок выдул бледность с лица. Даже глаза загорелись.

– Я знаю, что нужно делать!

– Если знаешь, делай, – вздохнула Кристина. План выхода из кризиса у мужа, может, и был, но возможности, похоже, иссякли…

– Есть у меня идея… Я тебе потом скажу… Мне прогуляться нужно… На кладбище сходить…

– На какое кладбище? – с тревогой посмотрела она на него.

– На поселковое. К отцу, к матери, к брату.

– Что это еще за новости?!

– Да не бойся, умирать я не собираюсь… Прощение попросить нужно… Я ведь отца перед смертью сильно обидел. Пока он меня не простит, ничего не будет. Я точно это знаю…

– Давай завтра съездим!

– Нет. Сегодня. И я сам… Не надо со мной, я сам. Так нужно… Машину еще не конфисковали?

– Пока нет, – покачала головой Кристина, с сомнением глядя на него.

Она не знала, можно ли потакать странному желанию мужа, все-таки на кладбище собирается, не куда-нибудь. Но, может, ему действительно нужно. Может, он приближение смерти чувствует…

Штагов сел за руль своего «Мерседеса». Он сам хотел вести машину, да и водителя у него не было, и охрана уже вся разбежалась.

Солнце уже клонилось к закату, а Штагов все не появлялся. Кристина забеспокоилась, нашла Семена, разбудила его. С похмелья он плохо соображал, но все-таки Кристина заставила его «запрягать». Он хоть и не протрезвел, но дорожная инспекция деревенские дороги не патрулирует.

– Куда это вы собрались? – спросила Римма.

Не хотела Кристина объясняться с ней, но пришлось.

– Ну и куда ты его тащишь? Посмотри на него! – Римма пренебрежительно глянула на мужа. – Сама не можешь?

Кристина только молча пожала плечами.

– Садись! – Римма кивком головы показала на свою машину.

Семен остался дома, а они вдвоем отправились на кладбище.

– Далеко ехать?

– К поселку!

– Не нравится мне все это…

– Мне тоже.

– Зачем тогда отпустила?

– А что я могла сделать?

– В кино, помню, было, отец к сыну на могилку пошел, на ней и помер… Не к добру все это!

– Не каркай! – не вытерпела Кристина.

Римма резко глянула на нее, но промолчала.

«Мерседес» стоял у кладбищенских ворот, двери заблокированы, в салоне пусто. Кристина знала, где похоронены родные Штагова, и они отправились туда.

Штагов лежал на гранитном настиле между могильными постаментами, распахнутые глаза невидяще смотрели в небо, правая рука откинута в сторону, пальцы скрючены. У Кристины перед глазами все потемнело, и голова куда-то поплыла.

– Твою мать! – откуда-то издалека донесся голос Риммы. – Как знала, что сердце схватит!..

Когда Кристина очнулась, она сразу увидела кровь. Штагов мог поскользнуться, упасть, удариться головой об острый угол, но слишком густой была кровь, и ее много, особенно под плечами, похоже, его ударили сзади, и удар пришелся в шею.

– Убили? – И до Риммы дошло. Она с ужасом глянула на Кристину, и еще в ее взгляде можно было разглядеть досаду, какую испытывает человек, осознавая свою ошибку.

Возможно, где-то рядом находился убийца, но вокруг только кресты, надгробия. И мертвая тишина.

Но кто-то же видел, как убивали Валеру? Кристина зацепилась взглядом за фоторамку на гранитной глыбе, возвышающейся над могилой Виталия Штагова. Мужчина с грустными глазами смотрел на нее из тумана вечности и тихонько, казалось, покачивал головой. Нет, не видел он, кто убил его брата…

Черный платок на голове, занавешенные зеркала, гробовая тишина в комнатах. Душа надрывно стонет, голосит, а все равно тихо. Третий день после смерти, пора хоронить покойного, но нельзя, следователь еще не дал разрешения. А следователь прибыл из областного управления, Семен ездил устраивать его в гостевой дом аграрно-промышленной компании, которая когда-то принадлежала его отцу. Штагов еще пока считался хозяином, его сына слушались, как начальника. Пока… Конкурсный управляющий уже назначен, и очень скоро компания уйдет с молотка. И дом уже выставлен на продажу, в любой момент мог подъехать новый хозяин.

Кристина готовила обед. Плохо ей, на душе невыносимая тяжесть, из рук все валится, но завтраки, обеды и ужины никто пока не отменял. Дети не поймут, если она вдруг перестанет их кормить. Прислуга осталась в прошлом, повара больше нет, приходится самой, но это не страшно. Она и с домом управится, лишь бы не выгоняли.

На кухню зашел Алешка – важный, чинный. Грянула гроза, разрушился дом, а на его обломках не жить нужно, а выживать, и мальчишка к этому готовился всерьез. Взял на себя обязанности следить за двором, помогать матери по дому, а компьютер отошел на задний план. Диана в его комнате пропадает, пусть играет и развлекается, пока есть возможность.