Александр Эльберт - Такова шпионская жизнь

5

Съемки в Мюнхене были еще очень далеки от окончания, когда все шпионы, выбранные аналитиками и утвержденные Солом, получили секретный приказ, который, разумеется, в тот же день стал известен «противнику»: «Операция не отменяется. Всем действовать по плану. Дата начала операции определится в ближайшее время. Соблюдайте осторожность.» Надо ли говорить, что многие были удивлены, расстроены и даже огорчены, потому что успели поверить в то, что ничего не будет, расслабились и с превеликим удовольствием проводили Мюнхенские каникулы. В тот же день мулатка получила от Рони открытым текстом предложение на фотосессию на очень выгодных условиях, но в очень странном месте и без даты. А вслед за этим Центр (читай: мужичок) опять-таки сверхсекретным сообщением настойчиво рекомендовал Мерилин принять предложение Рони. Мерилин поняла, что надо уезжать, и очень расстроилась. Пико, когда поздно вечером об этом узнал — не об операции, о фотосессии, разумеется, — успокоил Мирку:

— Ты же там еще не была. Поезжай, красивый город. Это же ненадолго. А у меня впереди 10–12 сумасшедших дней, переполненных работой. Мы вышли из графика и продюсер нервничает и торопит.

«Наших» и «ваших» попросили вести тот же образ жизни, но сохранять полную «боевую» готовность. А Саре и Дани было велено ничего не менять и продолжать двигаться в заданном направлении, чему оба были несказанно рады. Вольф не был «штатным» сотрудником и ему нельзя было приказать, но Сол был неглуп и нашел обходной маневр: «Действуйте по обстановке, сохраняя трезвую голову. Рекомендую находится поблизости от мулатки.»

Прилетев на место действия через день после Мерилин, Вольф, который раньше бывал в этом красивом городе, вышел прогуляться и «совершенно случайно» увидел Рони и Мерилин за работой.

«Господи! Как же я раньше не понял!» — думал Вольф, с трудом скрывая удивление. — «Он же здесь совсем не случайно. А ведь по её поведению и не поймешь, знает она, что фотограф — «наш» профессиональный шпион, или до сих пор не догадалась? А про меня она что знает? А сюда я как попал? — ну, это просто: бизнес… Придется подойти поздороваться и познакомиться с этим странным фотографом. Чудн`о, он ведь действительно знаменитость. И она тоже. Ну и дела, господин Одинокий Волк!»

На всех углах, столбах, заборах — всюду, где только можно и даже там, где, казалось бы, нельзя — плакаты: ГОЛОСУЙТЕ… ГОЛОСУЙТЕ… ГОЛОСУЙТЕ… Рони водит аппаратом во все стороны, что-то говорит Мерилин, оба смеются. Мерилин еще не заметила Вольфа, Рони делает видит, что не заметил, и ждет, посмеиваясь, какова будет реакция одинокого волка. Сегодня «объекта», вернее «субъекта» охоты нет в городе и Рони неторопливо приглядывается к небольшому особнячку в этом тихом, зеленом районе, куда завтра в свой предвыборный штаб приедет Роберт — так зовут молодого политика. Место тихое, страна спокойная, серьезной охраны не видно и не предполагается. У подъезда прогуливается высокий немолодой мужчина, похожий скорее на чиновника среднего уровня, вышедшего на несколько минут подышать воздухом. Немногочисленные прохожие не обращают на фотографа никакого внимания, но, увидев рядом с ним красавицу мулатку, приостанавливаются, чуточку столбенеют, вздыхают, улыбаются и идут дальше. Люди в этой стране спокойные, воспитанные, эмоции свои привыкли сдерживать; но Мерилин — это Мерилин. Правда, большинство держит себя в руках: улыбается, покачивает головой, но не оборачивается.

6

Сол потребовал всю информацию о предвыборной компании. Его спросили: «Вы хотите сказать — о Роберте?» Это насторожило мужичка:

— А что, о других кандитах мы ничего не знаем и знать не хотим?

— Видите ли, сэр, ваш предшественник интересовался только Робертом. Я так понял, что руководство, — человек поднял кверху глаза и наморщил лоб, — другие кандидаты не интересовали. Я, сэр, не в тех чинах, чтобы обсуждать приказы и критиковать решение политического руководства нашей страны.

— Значит вы молча, дисциплинированно, не рассуждая, выполняете приказы и ни о чем не думаете? Странно, мне показалось, что вы еще не старый и вам рановато «ни о чем не думать». Простите, я не хотел вас обидеть.

— Видите ли, сэр, я ведь не сказал, что у меня, понимаете — у меня, нет другой информации. Я всего лишь уточнил ваш вопрос. Более того, сэр, если это необходимо, я могу для ускорения работы показать вам сделанные мною из личного интереса короткие досье на каждого кандидата.

— Погодите, Виктор — вас ведь так зовут?

— Совершенно верно…

— … ну да, ну да, «сэр». Меня зовут, как вы знаете, Сол, но здесь, на службе… Продолжим, и покороче: что значит «из личного интереса» и что значит «короткие досье?»

— Из личного интереса к современной истории, истории нашей конторы, из желания понять и иметь свое мнение — даже молча. Досье на каждого, понимаете? На каждого кандидата — одна страница. Но… — Виктор остановился и растеряно улыбнулся.

— Продолжайте, я не злопамятный, не ревнивый и не болтун.

— Есть продолжение: мое личное мнение, подкрепленное фактами и косвенными доказательствами.

— На всех?

— Да, сэр.

— Где это все хранится?

— В вашем сейфе…

— Где-е-е?

— Приказ вашего предшественника. Кроме косвенных доказательств, моих рассуждений и выводов. Это мне разрешили держать у себя в столе. Хотя, по правде сказать, все материалы открытые и никаких нигде грифов секретности.

— Тогда почему в сейфе?

— Не знаю. Может быть потому, что мои выводы не совпадают с выводами политиков.

— Ха! — Резко выдохнул Сол. — Тащите все мне на стол, а потом позвоните домой и скажите, что придете очень поздно. И подготовьте ваши выводы. Ничего не бойтесь. Очень резко и коротко. По всем кандидатам. В одном экземпляре на простой бумаге простой ручкой. Чтобы можно было при необходимости съесть, — засмеялся Сол. — И побыстрее, голубчик, вы меня заинтриговали.

Толстенький мужичок оказался умным и, что еще важнее, порядочным человеком. Я это понял в тот день, когда он совещался с лысым и курчавым по сути дела не о том, что делать, а о судьбе Тамар. После того совещания мужичок поехал домой, где его ждала миловидная, круглолицая, совершенно седая жена, а я задремал в кресле около компьютера и услышал, как он пересказывал ей — разумеется, без имен и деталей, — Тамарину историю, но запомнил только его последние слова: «Странная операция, что-то тут неладно, концы с концами не сходятся… Жалко девочку. А если это любовь?».

Когда уже заполночь Сол просмотрел все бумаги и еще раз прочитал выводы Виктора, в голове у него стали бегать искорки-мысли, которые никак не хотели остановиться, замереть хоть на минуту и дать ему возможность выстроить логичную картину. Чего-то не хватало для полной ясности, картина была смутная и странно непохожая на то, что ему нарисовали совсем недавно заказчики операции.