Донна Кауфман - Ангел из преисподней

– Что ты делаешь со мной, Блю? Что ты со мной делаешь? – Диего попятился назад, увлекая ее за собой, пока край дивана не уперся ему в ноги. Забыв про боль, сдернул затруднявшую движение повязку на плече.

– Диего…

– Ш-ш-ш. Иди ко мне, Блю. – Чтобы опуститься на диван, ему пришлось разжать объятия.

– Твоя нога…

– Забудь об этом. Я хочу тебя, Блю.

Она застонала, колени у нее дрогнули.

– Но…

Он выбросил вверх руку, подтолкнул ее к себе.

– Иди ко мне. – Диего казалось, что он умрет, если не ощутит немедленно ее тепло, не услышит снова ее бьющегося ради него сердца.

Блю осторожно, чтобы не задеть раненое бедро, опустилась на него, и оба застонали, не в силах сдержать инстинктивных движений изголодавшихся тел. А потом она упала в его объятия, словно только в них всю жизнь мечтала найти счастье. Только божественный скульптор мог изваять тело, созданное специально для нее.

– Да-а! – выдохнул он в ее полураскрытый рот, почувствовав тяжесть двух упругих полушарий, прижимающихся к его груди.

Ее губы проложили дорожку из легких поцелуев от уголка его рта по подбородку и снова вверх, к нежной коже за ухом. Он изнемогал под этой целительной лаской. Казалось, с каждым прикосновением ее теплых губ один за другим исчезают шрамы на сердце.

– Я даже не догадывалась, что бывают такие чувства, такое желание, такая страсть, – прошептала она ему на ухо. – С тобой я как будто становлюсь…

Он приподнял ее лицо, заглянул в глаза:

– Одним целым.

Блю улыбнулась. Диего обожал ее улыбку; он наслаждался ее лучистым теплом.

– Да, – шепнула она. – Точно. – И накрыла его губы своими. – Мне хочется, чтобы ты… – она качнула головой. – Нет, даже не знаю…

– Принадлежал тебе?

– Да! – прозвучал ее мгновенный ответ. – Но не только. Это так не похоже на меня, Диего… так не похоже на все мои представления о сексе. Но знаешь… мне хочется, чтобы и я принадлежала тебе. – Она прикоснулась к его щеке. – Только тебе.

Он притянул ее голову к себе, впился в губы долгим жадным поцелуем.

– Так и будет. Это начало пути к обладанию.

– Да! Да! – Она сдвинула колени, прижалась к нему бедрами, двигаясь на нем в медленном, но неумолимо приближающем обоих к взрыву ритме. – Я хочу тебя, Диего, – со стоном выдохнула она.

Он не ответил. Не смог ответить. Желание ощущать ее близость все возрастало. Казалось, оно уже преодолело все мыслимые пределы физической потребности. И страсть Блю – он видел это – уже питалась скорее потребностью души.

Диего просунул ладонь между их телами, дернул застежку на поясе джинсов. Блю соскользнула с него, в мгновение ока избавилась от своей одежды.

Он так и застыл, держась за пуговицу рубашки.

– Как ты прекрасна, Блю! – Диего не отводил от нее взгляда. Брызжущее из ее глаз неизбывное желание, страсть, понимание, любовь… притягивали его. Он готов был опуститься перед ней на колени.

Блю помогла ему снять джинсы, не потревожив рану на ноге, потом распахнула рубашку, и теперь уже ничто не разделяло их обнаженные тела.

– Ты такой теплый. – Она приложила одну ладонь к его щеке, а другую к груди, туда, где билось сердце. Ее пальцы погладили краешек выглядывающего из-под рукава рубашки бинта. – Твое плечо…

– Неважно. Я так хочу тебя. Это… – он кивнул на свою раненую руку, – поверхностная рана. – Диего чуть приподнял ее бедра и начал медленно опускать Блю на себя. – А ты одним прикосновением исцеляешь гораздо более глубокие раны.

Он опустил глаза. Блю, проследив за его взглядом, коротко ахнула.

– Да! – выдохнула она. В этот миг воедино слились их души, тела и взгляды. – Люби меня, – шепнула она. – Позволь мне любить тебя.

Диего подался вверх, позабыв о своих ранах, о терзающей его тело боли… Сейчас он ощущал лишь жар ее плоти, ее нежные влажные глубины; он погружался в них, наслаждался ими – и не мог насытиться.

Он приподнял ее плечи, отклонил назад. Его губы заскользили по ее груди, нашли сосок и сомкнулись вокруг него.

Взяв его лицо в ладони, Блю не отрывала глаз от его рта. Она отдавала ему всю себя – щедро и самозабвенно – и в ответ получала больше, чем ожидала, чем могла надеяться.

Спираль желания все туже закручивалась внутри ее. Его губы повторяли ритм все выше и выше поднимающихся бедер. Блю наклонила голову, прильнула поцелуем к его волосам и застонала, когда он взял в рот другой сосок.

Диего приподнял к ней лицо, заглянул в глаза:

– Ты – вся моя, Блю Дельгадо. И я весь в твоей власти.

Его бедра устремились вверх. Почувствовав близость его взрыва, Блю напряглась: ее мышцы непроизвольно сошлись вокруг него, она упала ему на грудь, накрыв его губы своими, и волны его наслаждения подняли ее к вершинам экстаза.

Блю не могла бы сказать, как долго оставалась в его объятиях, как долго удерживала его в своем теле, в своем сердце. Нежность прикосновений переходила в нежность поцелуев и едва слышного шепота.

Диего осторожно провел ладонью по ее спине.

– Скоро вернется Джон. Пора одеваться, – пробормотал он.

– Да, я знаю. Жизнь диктует. – Она зарылась лицом в его волосах. – Бывает, я ее за это ненавижу.

– Я тоже. Мне хотелось бы остаться здесь с тобой навсегда.

Блю тихонько рассмеялась:

– Ну а я, будь у меня выбор, предпочла бы широкую кровать, да еще чтобы ты был цел и невредим… – она отбросила с лица спутанные волосы, сморщилась, потирая грязное пятно на щеке, – … а я чистой после душа.

Диего провел кончиком пальца там, куда только что прикасалась ее ладонь.

– Ты и так прекрасна.

Его серьезный тон насмешил Блю. Она заглянула в устремленные на нее светло-голубые глаза – и вдруг посерьезнела.

– Ты тоже, Диего.

Настал его черед улыбаться. Правда, улыбка вышла немного ироничной.

– Боже, как мне это нравится! – сказала Блю.

– Что?

– Когда ты улыбаешься.

– Мне тоже. Спасибо тебе, Блю. – Он притянул ее к себе, надолго приник губами к ее губам. И вдруг со стоном откинулся назад. Еще немного – и они уже не оторвутся друг от друга. – Нам нужно…

– Да-да, знаю. Спрятать меня от шайки убийц и придумать способ помешать их гнусным планам.

Диего ухмыльнулся:

– Не женщина, а владычица моего сердца.

Она поцеловала его в губы.

– Мужчина, завоевавший мое. – И, приподнявшись, осторожно соскользнула с него прежде, чем он успел вернуть ее в свои объятия.

Она отвернулась, чувствуя какую-то странную пустоту и холод в груди. Протянула руку за джинсами.

– А ты – мое, Блю, – нарушил он внезапно наступившее молчание.

Глава 9

Не успела Блю ответить, как услышала звук застегивающейся «молнии» и шорох рубашки. Диего, неловко орудуя больной рукой, возился с пуговицами. Быстро набросив свою рубашку, она повернулась к нему.