Светлана Демидова - Любить птичку-ткачика:

– Вряд ли такое сочетание, как Гелена Яновна Короленко, является частым в России, – отозвалась Настя. – Она из Прибалтики?

– Нет, ее отец – обрусевший поляк… Гелина девичья фамилия – Ружельская.

– Если хотите, можно проверить, какова девичья фамилия той Короленко, которая зарегистрировала частное предприятие «Фрезия» во всеми нами нежно любимой столице, – предложила Терлеева.

– Нет! Не хочу! – поспешила отказаться Мила. – И вообще! Я должна сама… потому что… словом… Олег! Отвези меня в мой салон, пожалуйста!

– Зачем тебе именно сейчас в салон?! Не лучше ли переварить все услышанное, поразмыслить, а потом действовать обдуманно и… безошибочно… И потом ты же совершенно мокрая!

– Мокрая… Это ничего… не страшно… Потом вызову такси, чтобы доехать до дома. И вообще, позволь мне самой выбрать, как дальше действовать! Понимаешь, у меня в салоне есть еще кое-какие разработки… Я не хочу, чтобы, словом… Поехали, Олег! Как можно быстрее, поехали!

Олег переглянулся с Настей, пожал плечами и нажал на газ.

Миле хотелось добраться до «Ивы» быстрее Гелены. В том, что Геля ни в чем не виновата, она пыталась убедить не столько Романца с журналисткой, сколько самое себя. Но чем больше приводила доводов в защиту подруги, тем больше убеждалась в том, что правы именно они. А если так, то после провала Параскевич Гелена со всех ног должна помчаться в салон. Все материалы, касающиеся разработки новой пальтовой ткани «Ива», были сброшены на диск. Перед тем, как закрыть салон на выходные дни, Мила убрала диск в сейф, и Геля это видела. У нее были ключи и от салона, и от сейфа, поскольку там хранились и важные финансовые документы.

Всю дорогу до Петербурга Мила угрюмо молчала. Она думала не только о коварстве лучшей подруги, но еще и о Цебоеве. Почему Володя все еще молчит о ее деле? Какая-то светская журналистка Терлеева уже нарыла кучу материалов, а он до сих пор еще не посвятил Милу в то, что сумел выяснить. Конечно, Мила, охваченная сильным чувством к нему, не спрашивала о продвижении дела, но он мог бы сам… Мог бы! Почему же так ничего и не сказал?! Мила хотела поехать на показ Параскевич вместе с ним, познакомить его с Геленой, но Цебоев очень вежливо отказался, сославшись на важное расследование. Важное расследование… Неужели для него есть что-то важнее Милы? Неужели он, профессионал, еще не разобрался, какую опасность представляет для нее лучшая подруга? Или все-таки Романец, Терлеева да и она сама ошибаются насчет Гелены? Но тогда непонятно, что за Короленко зарегистрировала в Москве мастерскую…

Пока ехали к Питеру, дождь то унимался, то с новой силой принимался барабанить в стекла автомобиля Романца. Город встретил их неярким солнцем и огромными сверкающими лужами.

К собственному салону Мила подъехала с больной головой и трясущимися руками. Она с трудом упросила Олега уехать, пообещав тут же позвонить ему на мобильный телефон в том случае, если произойдет что-то непредвиденное и понадобится его помощь. На все его увещевания и уговоры она только тупо кивала. Хуже того, что с ней уже произошло, вряд ли случится. Ну… поговорят они с Геленой… Даже при самом худшем раскладе Короленко не станет приставлять к Милиному виску пистолет. Все-таки она не Мата Хари, а секреты изготовления ткани «Ива» – далеко не государственного масштаба.

Мила подождала, пока автомобиль Романца завернет за угол, обошла большую лужу и только тогда поднялась на ступеньки крыльца. Дверь салона была открыта. У Милы еще сильнее задрожали руки. Сейчас все выяснится окончательно… Ну и что? Что, собственно, она может потерять? Она и так хотела выйти из дела, продать кому-нибудь салон и выйти замуж за Володю. Они уже и документы подали… Так вот же и выход – пусть Гелька всем владеет, раз так ей хочется! Черт! Зачем же она так поспешила, подруга… Мила и так могла бы…

Смахнув набежавшую слезу и глубоко вздохнув, Мила решительно вошла в салон.

В кабинете, который они делили с Короленко, тяжелая дверца сейфа была открыта нараспашку, а сама Гелена сидела за Милиным столом, уткнувшись в компьютер. Она повернула сосредоточенное лицо к хозяйке салона и совершенно ровным голосом сказала:

– Я знала, что ты сюда придешь. Садись, поговорим.

Мила опустилась в кресло, в котором обычно сидели сотрудницы «Ивы», когда Геля выдавала им зарплату. Сейчас экономист Короленко выглядела хозяйкой салона, а Мила – рядовой ткачихой.

– Может быть, ты что-нибудь хочешь спросить? – первой не выдержала молчания Геля.

– Мне показалось, что как раз ты хотела мне что-то рассказать. Разве нет? – Мила постаралась спросить это как можно спокойнее.

Геля по своему обыкновению отбарабанила пальцами на столе нечто маршеобразное и сказала:

– Ну что ж… Начну с главного. Не возражаешь?

– Ничуть. – Мила облизала слегка пересохшие губы, но поняла, что уже почти спокойна. Как всегда, когда надо решать важные вопросы.

– Ну и отлично! – Геля кивнула. – В общем, так: мне нужен твой салон.

– Зачем?

– Странный вопрос. Я хочу занять твое место!

– У тебя и так было приличное место. Тебе что, не хватало денег?

– Денег всегда не хватает, но дело даже не в этом.

– А в чем еще? – все так же спокойно, по-деловому спрашивала Мила.

– А в том, что ты, Людмила Леонидовна, манная каша-размазня!!

– Ну… ты мне всегда намекала на это. Услышанное – далеко не ново, а потому есть смысл сообщить мне что-нибудь другое.

– Другое? Пожалуйста! Похоже, ты считаешь, что сама до всего додумалась…

– До чего?

– До своей страшно эксклюзивной ткани!

– А на самом деле не сама? – удивилась Мила.

– Разумеется! – Геля скривилась в злой усмешке. Такого неприятного выражения лица Мила никогда не видела у своей подруги. – Ты так и ляпала бы свои никому не нужные настенные панно, если бы мне не пришло в голову, что из ткани «Ива» можно сделать шаль!

– Так ты что ж, Гелька… еще с тех пор держишь камень за пазухой?

– Ага! Представь себе, что с тех пор! Меня потрясло, что ты на моей придумке собралась въехать в рай!

– Геля… да ты что такое говоришь… – совершенно растерялась Мила. – Какой еще рай… Да и что стоила бы твоя придумка, если бы не моя ткань? Из чего только не делают шали… Тут все дело было как раз в «Иве»…

– В «Иве»!! – передразнила ее Геля. – Терпеть не могу это словечко! У тебя, милая моя, застарелая мания величия! Разве эту ткань придумала ты? Сама же говорила, что содрала технологию с марокканской ткани!

– Ничего подобного! Я просто разгадала ее секрет и создала свою собственную на ее основе!

– Ну и что же это такое, как не плагиат?

– Ты, Гелька, в этом деле ничего не понимаешь! Как современный калькулятор имеет мало общего со старой счетной машинкой «Феликс», так и моя ткань по сравнению с марокканской – уже совершенно другой продукт! Да и ты сама поняла бы это, если бы увидела кусочек той ткани, которую привез из поездки по Марокко наш институтский преподаватель.