Юлия Шилова - Шанс на счастье, или Поиск мужа за рубежом

— Я не задумывалась над этим.

— А если задуматься?

— Я нашла свое счастье в собственном одиночестве.

— А по-моему, ты просто не знаешь, что это такое.

— Можно подумать, ты знаешь! Если бы ты знала, что это такое, то не сидела бы здесь вместе со мной.

Вика протянула мне полкосяка с марихуаной.

— Если мало будет, мы сейчас Олега свистнем и еще у него возьмем. Я как покурю, так настроение становится просто отличным, кажешься себе умной-преумной. Я один раз так обкурилась, что шла по улице и мне кусты стали казаться живыми и даже глазастыми. Прикинь? Будто за каждым кустом и поворотом какой-то ужас прячется. Даже шаг сделать страшно. В комнату вошла — показалось, что потолок стал ниже, давит на меня конкретно, того и гляди упадет. Тяжесть во всем теле. Создается такое впечатление, словно ты попадаешь в дом ужасов. А еще у меня галлюцинации начались: показалось, что все мужики, которые ко мне на улицу Красных Фонарей бегают, сговорились и собрались меня убить. Одной лучше не раскуриваться. Слишком грузит. Можно додуматься до такого кошмара, что просто ужас. Одной совершенно не на кого отвлечься. Меня один раз так грузануло, что я чуть было вены себе не вскрыла. «План» в компании греет, а одну морозит. И еще: важно не перебрать дозу. До тебя здесь девочка жила, которая два косяка подряд с крепким «планом», и ее так на измену прибило! Я думала, она вообще не отойдет.

Я протянула косяк обратно Вике и тихо произнесла:

— Вика, возьми, я не курю марихуану.

— Но ты же у меня только что сама просила!

— Я передумала, — резко ответила я.

— Как знаешь. Здесь никто никого не уговаривает.

— Мне не нужны иллюзорные изменения окружающего мира. Я изменю этот мир сама. Своими силами.

— Каким образом?

— Я сбегу отсюда.

— Была одна такая строптивая, — рассмеялась моя соседка. — Так Марьянины головорезы ее нашли, и больше ее никто не видел. Марьяна жестокая на расправу.

Этот вечер я наблюдала за обкурившейся Викой. Ее настроение менялось без особой причины. Блаженство смеялось беспокойством, раздражительностью, беспричинным гневом. Она цеплялась ко мне буквально на пустом месте. Чуть позже все предметы стали изменять свою форму и размеры. Сковородка, которую я якобы плохо помыла, казалась ей слишком огромной, и она говорила, что нужно позвать Олега для того, чтобы он помог донести ее до умывальника. Потом сковородка вообще стала живой: у нее выросли ноги, и она могла передвигаться совершенно самостоятельно.

Характер ее галлюцинаций постоянно менялся. То она видела себя в подводном мире, то в космическом корабле, а позже ей стало казаться, что она находится в страшном лесу.

— Вика, людям с твоей психикой лучше не курить марихуану, — говорила я, укладывая в постель свою буйную соседку. — Ты закончишь не на панели, а в психиатрической больнице. У тебя не передозировка случайно?

При этом я зацепилась халатом за Викины костыли, выругалась и обеспокоенно посмотрела на соседку. В этот момент в дверь постучали, и на пороге появился Олег.

— Что тебе надо?

— Да так, чаю зашел попить.

— Что, тебе чаю попить негде, кроме как в этой вонючей срачельне?

— Хорошо же ты свое жилище называешь!

— Это не мое жилище.

— Что-то случилось? — Олег внимательно посмотрел на Вику.

— По-моему, она с дозой перебрала.

— Не грузись. Ее сейчас просто хорошо вставило. Потом отпустит.

— Да она вообще не ориентируется в пространстве и, по-моему, не соображает, где находится. Она даже чувство времени потеряла.

Я выдержала паузу и тихо спросила:

— Ты и в самом деле пришел чай пить?

— Если нальешь — не откажусь.

Вика что-то бормотала себе под нос, громко смеялась и махала руками. Мы сидели друг против друга, пили чай и оба молчали.

— Олег, помоги мне отсюда сбежать, — нарушила я тишину.

— Ты что, тоже марихуаны обкурилась?

— Я не курю марихуану, — произнесла я убитым голосом. — Пойми, я здесь долго не протяну. Ну не шлюха я, а нормальная девчонка. Я домой хочу. Не мое это. Я даже несколько дней не протяну. Если ты мне не поможешь, я вены себе вскрою.

В доказательство своих слов я достала мятые припрятанные двести евро, которые стащила у Хенка, и протянула их Олегу.

— Что это?

— Возьми. Это тебе за побег. Извини, но больше у меня нет.

Олег вернул мне деньги и сухо сказал:

— Убери. Спрячь.

— Зачем они мне нужны? Я все равно не могу себе ничего купить.

— Может, еще пригодятся…

— Они мне пригодятся только в том случае, если ты сможешь мне помочь.

Я покосилась на болтающую всякую чушь Вику, взяла Олега за руку и пристально заглянула ему в глаза.

— Олег, но ты же русский парень. Зачем же ты держишь здесь свою соотечественницу? Мы же в чужой стране и должны помогать друг другу, должны. Я же не виновата, что попала в лапы этой Марьяны. Я нормальная, порядочная девушка, которая жила в Москве нормальной жизнью. Я тебя умоляю. Ты просто открой мне дверь и выпусти на свободу. А уж до родины я как-нибудь сама доберусь. Помоги мне, пожалуйста. Сделай благородный мужской поступок. Протяни руку помощи.

— Я на эту тему даже говорить не хочу, — отрезал Олег.

Я не придумала ничего лучшего, как встать перед ним на колени. Вытирая локтями бежавшие по щекам слезы, я встала перед ним на колени и стала целовать его ноги.

— Олег, милый, родной, дорогой русский человек, помоги мне, пожалуйста! Помоги…

Но вместо помощи Олег оттолкнул меня ногой и произнес все тем же холодным и грозным голосом:

— Я же сказал: базар на эту тему закончен.

— А что же мне тогда делать? — беспомощно спросила его я.

— Работать.

— Я не могу.

— Поначалу все не могут. Ревут, истерики устраивают, волосы на себе рвут, а потом втягиваются и привыкают. Ты тоже привыкнешь.

— Да разве можно к такому привыкнуть?! — истерично прокричала я.

— Можно! Я, знаешь, сколько таких, как ты, видел? Поначалу все кричат одни и те же слова, а потом ничего. Привыкают.

— Да я лучше вены себе вскрою.

— Тогда ты конченая дура. Так глупо распорядиться своей единственной жизнью!

— А не глупо распорядиться единственной жизнью, продавая себя на улице Красных Фонарей всяким уродам?!

Не раздумывая, я вновь подползла к Олегу на коленках и прошептала:

— Олег, а хочешь, я с тобой пересплю?

— Что? — сидевший передо мной молодой человек поморщился от брезгливости.

— Я пересплю с тобой, если ты поможешь мне сбежать. Пожалуйста, мне не жалко. Какая теперь уже разница. Одним больше, одним меньше.