Алла Полянская - Одна минута и вся жизнь

– Для этого у нас есть охрана. Молодой человек больше не придет в наш клуб. Выведите его и больше никогда не пускайте.

Парня уводят. Управляющий с интересом смотрит на Дану.

– Честно говоря, я рад, что маленький подонок получил свое. – Он улыбается. – Это не первый случай, когда он докучает нашим посетительницам, но теперь я с полным правом могу гнать его, драки запрещены.

– Но он-то не дрался, наоборот, это я его избила.

– Эту подробность мы опустим. Хотите чего-нибудь?

– Я вылила свой сок на голову потерпевшего.

Управляющий поднимается из-за стола. Это молодой мужчина, невысокий и коренастый. Небольшие, близко посаженные карие глаза оглядывают Дану, и взгляд его теплеет.

– Если хотите, я проведу вас в более спокойное место.

– Идет.

Они выходят из кабинета и спускаются по лестнице вниз. Она видит большой уютный зал в желтоватых тонах, столики из полированного дерева и танцоров на небольшой сцене.

– Это для любителей спокойного отдыха. Присаживайтесь.

Дана садится за столик, управляющий устраивается рядом.

– Меня зовут Алекс. Если я спрошу, как вас зовут, вы не изобьете меня?

– Ну, чтобы избить вас, мне пришлось бы потрудиться. Тот парень – просто сопля в полете. А зовут меня Илона.

Они заказывают ужин, глаза Алекса следят за движениями сидящей напротив девушки. Она похожа на хищную кошку с зелеными глазами, неподвижными и настороженными. Он с удивлением понимает, что хочет познакомиться с ней поближе. В его жизни хватало женщин, а работая здесь, он мог иметь любую, но эта с зелеными кошачьими глазами кажется ему загадочной и интересной. И ему хочется узнать, что таится за этим неподвижным взглядом.

– Вы приезжая? – Алекс не узнает свой голос. – Здесь вы точно никогда не бывали, я бы запомнил.

– Неважно. У вас неплохо готовят, надо отдать должное вашему повару. Скажите, Алекс, вам нравится то, что вы делаете?

– Да, вполне. Собственно, у меня был не очень большой выбор: продолжать тратить свою жизнь на армию, прогнившую и нищую, или попробовать начать все с чистого листа.

– Вот как? Так вы военный?

– Был им, это правда. Закончил военное училище и десять лет мотался по гарнизонам. А когда исполнился тридцатник, оглянулся – что я видел? Полигоны, учения, казармы, офицерское общежитие. Ни семьи, ни материального благополучия, а жизнь-то проходит. Я подал в отставку.

– И устроились сюда?

– Нет. Сначала пробовал работать на государство. Меня взяли начальником охраны на один завод. Но где-то за границей кто-то продал по демпинговым ценам точно такую же продукцию – и завод умер насильственной смертью. Я работал сторожем, таксистом, многое перепробовал, потом случайно встретил бывшего однокурсника, которого в свое время отчислили из училища за нарушения дисциплины, а у него вот этот клуб. И уже три года я здесь.

– Не жалеете об армии?

– Нет. Потому что, только выйдя в отставку, понял, что годы пропали без пользы. Я обнаружил, что есть спокойные выходные, красивая одежда, вкусная еда, интересные люди и очаровательные девушки. А раньше я мотался по маневрам и ничего этого не замечал.

– Вам повезло. Вы могли найти все вышеперечисленное лет эдак в пятьдесят.

– Вот именно. Мне повезло. Потому что сегодня я встретил вас.

Его ладонь накрыла тонкие пальцы Даны.

– Вы считаете, что я тороплю события? – Алекс вглядывается в ее лицо. – Вы думаете, что я нахал?

– Я не знаю, что думать. Впрочем, мне уже пора. Пусть подадут счет.

– Нет. – Алекс умоляюще смотрит на Дану. – Я хотел угостить вас. Здесь есть бассейн, если хотите…

– В другой раз.

Дана поднимается. Она разыгрывает эту партию четко и хладнокровно. Все идет так, как она запланировала.

– А он будет, этот другой раз?

– Почему бы и нет? Мне здесь нравится.

– Если вы не на машине, я подвезу вас.

– Это лишнее.

Они поднимаются по лестнице. Алекс провожает ее до выхода, подает куртку.

– Когда я вас опять увижу?

– Думаю, на днях как-нибудь.

– Возьмите, пожалуйста, мою визитку. У вас есть телефон? Я позвоню.

– Думаю, это неудачная идея.

– Но вы придете?

– Вполне возможно. Благодарю за ужин.

Дана выходит в осеннюю ночь. Неоновая вывеска клуба переливается красными и желтыми огнями. Она хочет поскорее добраться до своего убежища, расслабиться и уснуть. Но идти далеко. Впрочем, это не страшно.

«Если бы ты знала, на что я трачу твои деньги, Дашута! – Дана злорадно усмехается своим мыслям. – Впрочем, я уверена, что ты знаешь и кусаешь себя за задницу, сидя в адском котле. Скажу тебе как мертвая мертвой, деньги – еще не все в этой жизни».

Перед глазами снова встает Аннушка – в розовом шелковом платье, с букетом белых роз. Маленькая принцесса с длинными льняными локонами, пахнущими птенчиком. Ее девочка, ее дитя. Дана сжимает кулаки. Злость закипает в душе.

«А этот ублюдок сейчас небось у очередной девки. Убил мою малышку, убил Лидию, убил и меня заодно – и все ему нипочем. Ладно, сволочь, попомнишь ты Данку».

Она входит в квартиру. Там тихо, пахнет чем-то чужим, и тоска снова выплескивается из глаз. Ей одиноко и страшно.

«Стасик, как же так случилось? Смотри, все рухнуло, вас больше нет. И меня – нет. Что мне делать, любимый? Как мне не хватает тебя! Ты бы посадил меня к себе на колени, обнял и что-нибудь утешительное сказал бы, я знаю. Стасик, я сама себя боюсь, слышишь? Но я должна это сделать. Потому что больше некому».

Красный рубец на ладони немного саднит. Дана смотрит в окно, в ночь. Ей хочется услышать чей-нибудь голос, но звонить некому. Пусть все поскорее забудут о ней. Потому что ее больше нет.

Дана проснулась в полдень. Она привыкла к тому, что ей теперь ничего не снится. Она даже рада этому. Не знать, не думать, не вспоминать, как родилась Аннушка и как смеялась беззубым ротиком, как прыгала в бегунках, как постоянно находила помаду и духи и любила наряжаться в бархатные и атласные платьица, как иногда сердилась и дулась, и рисовала, склонив набок головку. Аннушка. Анюта. Ее ребенок. Не помнить, забыть. В противном случае жизнь станет непосильной ношей даже для мертвой. Пусть ей ничего не снится. Маленький детеныш, убитый просто так.

Дана выходит за едой и газетами, возвращается с полным пакетом. Этого хватит надолго. Она рассовывает продукты по полкам холодильника и берется за газеты. В глаза бросается заголовок: «Кандидат в депутаты городской Думы Сергей Градский посетил детский дом». Золотистые глаза Кошки проглядывают сквозь ее зрачки. Она рассматривает холеное лицо своей жертвы. Ему только пятьдесят. Выглядит моложе, лицо породистое, с правильными чертами. Все знают, что он вдовец, но мало кто знает, что овдовел он почти тридцать лет назад. А не женился вновь потому, что не в состоянии пропустить ни одной юбки. У парня сдвиг на почве секса.