Патриция Гэфни - Лили

– Нет, меня это не интересует. Впрочем, если это может ускорить ваш рассказ, милости прошу, я слушаю.

– Очевидно, этот человек оставил где-то поблизости лошадь на привязи. Под покровом темноты он стал продвигаться на запад. По направлению к Тревиту.

Дэвон улыбнулся.

– К Тревиту? Ну, значит, также и к Сент-Остелю, Мовагисси и Портлоу, не говоря уж о Труро, Редруте, Гэйле и Пензансе…

– Благодарю за уточнение, сэр, вы совершенно правы. Как бы то ни было, чуть к северу от Додмен-Пойнта его перехватил конный отряд королевской стражи, посланный из Фальмута, чтобы помочь с конфискацией “Паучка”. Офицеров было четверо.

Хоть тут он не ошибся в цифрах.

– И что же? Они схватили этого человека?

– Нет. Он оказал сопротивление и скрылся. Дэвон поднял брови.

– Вы меня изумляете, лейтенант. Как такое могло случиться?

– Меня там не было, милорд, – сквозь зубы проговорил фон Рибен. – Я не могу этого объяснить. Все офицеры были обезоружены, двое получили ранения в голову и все еще приходят в себя.

– Просто невероятно. А неизвестный злоумышленник остался цел и невредим?

– Отнюдь нет. Один из офицеров конного отряда заверил меня, что злоумышленник был серьезно, может быть, даже смертельно ранен.

– И тем не менее вы его не нашли? Фон Рибен помедлил долю секунды.

– Нет, милорд, – бесстрастно ответил он. – Пока еще нет.

– Как жаль. Зачем вы рассказали мне эту историю? Теперь, когда его час настал, лейтенант, казалось, вдруг утратил присутствие духа. Полкрэйвен призвал на помощь всю свою смелость и ответил вместо него:

– Я раз двадцать говорил лейтенанту фон Рибену, милорд, что его подозрения беспочвенны, но он не захотел прислушаться. Он вбил себе в голову, что капитаном “Паучка” является мистер Дарквелл-младший и что вы сами были среди тех, кто отбил шлюп у таможенников прошлой ночью!

Проклятый святоша, подумал Дэвон. Он не сомневался, что Полкрэйвен был одним из тех служащих таможни, которым Клей регулярно платил, чтобы помалкивали и смотрели сквозь пальцы на его дела.

– Это правда, лейтенант? – спросил он с недоверием и насмешкой.

– Это предположение, которое мне поручено рассмотреть, – твердо ответил фон Рибен.

– Кем поручено?

– Смотрителем морских и речных судов в Эксетере. Который, смею вам напомнить, находится в непосредственном подчинении у министра внутренних дел.

– Великолепно. Если я правильно понял, вы именно меня считаете тем злоумышленником, которого смертельно ранили несколько часов назад офицеры конного отряда?

Фон Рибен промолчал, явно пребывая в замешательстве.

– Итак? Что скажете, лейтенант?

Дэвон рывком поднялся на ноги и пересек короткое расстояние, отделявшее его от посетителей. Он ощущал лишь легкое головокружение, больше ничего, но все же подумал, что не следовало двигаться так резко. Полкрэйвен попятился, однако лейтенант, надо было отдать ему должное, не отступил.

– Как по-вашему, я похож на человека, получившего смертельное ранение?

– Я лишь выполняю свой долг, сэр. У меня и в мыслях не было вас оскорблять. Все это дело можно прояснить за несколько минут, если вы будете так любезны и расскажете нам, где были прошлой ночью.

– Это не ваше собачье дело.

– Слуги подтвердили, что вас не было дома во время ужина, а также…

– Вы допрашивали моих слуг? – прорычал Дэвон. Гром его голоса заставил Полкрэйвена отступить еще дальше к двери, но фон Рибен оказался не из пугливых.

– Да, сэр, – мужественно признал он. – Ни вас, ни вашего брата не было дома вчера вечером.

– Вы хотите сказать, лейтенант, что мое родовое поместье – это не что иное, как воровской притон?

– У меня нет особого мнения на сей счет, милорд, я просто веду расследование. Будьте любезны сообщить мне, где был прошлой ночью ваш брат?

Дэвон испустил вздох разочарования и, отступив назад, присел на край стола, от души надеясь, что со стороны не слишком заметно, как тяжко он на него опустился.

– Что ж, как видно, по-другому мне от вас не отделаться. Клей сейчас на пути в Лондон, но сперва он собирался заехать в Девоншир к матери, а также посетить Эпсом, Петуорт, Ньюмаркет [11] и другие подобные места, где можно без помех пускать деньги на ветер. Не могу вам в точности сказать, когда он прибудет на Рассел-сквер. Полагаю, это будет зависеть от лошадей, на которых он решит поставить по дороге. А теперь уходите.

Лейтенант не тронулся с места.

– Со всем уважением к вам, сэр, я хотел бы, если вы не возражаете, узнать о вашем собственном местонахождении прошлой ночью.

– Но я возражаю! Вы испытываете мое терпение, сэр. Вы явились ко мне в дом без приглашения и начали допрашивать прислугу. Вы нагло заявляете мне в лицо, что нападение на офицера таможни карается смертью, и используете имя министра внутренних дел в жалкой попытке запугать меня. Я заседаю в палате лордов, сэр. Министр внутренних дел бывал у меня в гостях. Я тоже мог бы прибегнуть к угрозам, но вы производите впечатление разумного человека. Даю вам пять секунд, чтобы прийти в себя, забрать Полкрэйвена и убраться восвояси.

Лицо фон Рибена побагровело.

– Вы отказываетесь отвечать?

Дэвон ответил лишь ледяным взглядом.

– Что ж, в таком случае вы правы, больше говорить не о чем. Но на прощание должен вас предупредить и прошу не воспринимать мои слова как угрозу: дело не закрыто, мы еще свяжемся с вами в самом скором времени. Всего хорошего.

Виконт Сэндаун, разумеется, не завидовал неблагодарной и низкооплачиваемой работе таможенника, но он понял, что Эдвард фон Рибен – один из немногих честных офицеров во всем Корнуолле, и в глубине души не мог не восхищаться этим сукиным сыном.

– Всего хорошего, – повторил он вслед за фон Рибеном и взглядом проводил его до дверей. Полкрэйвен бочком, как краб, выкатился следом, кланяясь на ходу.

Дэвон поднялся на ноги, подошел к окну и, опираясь на подоконник, вытер платком пот с лица. Слава Богу, ему удалось не потерять сознания. Но, черт возьми, фон Рибен далеко не дурак, а его угроза не пустой звук: он еще вернется. И в другой раз его уже не удастся отвадить надменной повадкой и наигранным возмущением. Вежливо, но настойчиво он будет требовать ответов на свои вопросы, и Дэвону предстоит такие ответы изобрести, причем незамедлительно, да к тому же еще снабдить их правдоподобными доказательствами. Иными словами, подкупить кого-то для дачи ложных показаний.

Черт бы побрал Клея, чтоб ему гореть в аду! Когда он вернется и узнает все в подробностях, они несомненно покажутся ему забавными. Дэвону хотелось свернуть ему шею собственными руками. Разумеется, он этого не сделает; Клей, как всегда, сумеет развеять его гнев своей мальчишески обаятельной улыбкой. Однако парню уже стукнуло двадцать три, в такие годы возраст мальчишеского обаяния можно, пожалуй, считать несколько затянувшимся. Во всей этой треклятой заварухе с “Паучком” была только одна светлая сторона: Клею волей-неволей придется наконец протрезветь и спуститься с небес на грешную землю. Ну а пока Дэвону предстоит напрячь мозги и придумать способ прекратить расследование, которое при других обстоятельствах он сам поддержал бы обеими руками. Черт возьми, он был на стороне фон Рибена, он сам голосовал за билль об увеличении расходов на содержание таможенной службы, чтобы пополнить ряды офицеров достойными людьми! Положение складывалось невыносимое. Чем больше он об этом думал, тем больше разгорался его гнев.