Конкурент. Сокрушить нельзя любить (СИ) - Долина Ярославна
Софья судорожно вздохнула. Демид был прав – между дикарями и цивилизованными идет борьба за свежую генетику для рода. И хотя она знала, что последние появление людей света из Ока случилось около 60 лет назад, все равно спросила:
– А… как часто появляются люди света? – тут что-то не сходилось.
– Каждый месяц в полную луну из Ока приезжают неприкосновенные, – женщина зачерпнула лотком еще породу и залила водой. – Мы же весь цикл фермерский под их приезд подводим. С ними у пангейцев договор, их трогать нельзя. А вот жертвы катастроф – лакомый кусочек. Говорят, недавно, такие залетели. Их быстро разобрали.
Господи, как товар.
– А что тут нужно неприкосновенным? – решила уточнить Софья.
Миссис Стоун опять странно на нее посмотрела, покровительственно, как на глупышку, ничего не знающую о мире:
– Прилетают за золотом, – она глянула я свой лоток и вздохнула, опять ничего существенного в нем не обнаружив. – и за мань-ши.
У Софьи разболелась голова от обилия информации. Каждая фраза пожилой золотоискательницы порождала новые вопросы. Единственное, что стало ясно – телепортацию между миром Пангеи и Земли кто-то поставил на поток и наладил товарно-денежные отношения.
– Что такое мань-ши? – спросила она, устало положив голову на лоб.
Миссис Стоун замерла и уже подозрительно осмотрела лицо Софьи:
– Мань-ши простым людям нельзя! – отрезала она, потом глянула в лоток собеседницы и всплеснула руками: – Хвала всевышнему!
Софья опустила голову. Чистейший золотой самородок не меньше сантиметра в диаметре сиял на солнце, как второе светило.
Демид шагнул на горячий асфальт, кивнул молчаливым сопровождающим, все еще сидящим в ландо:
– Это здесь.
Солнце палило нещадно. Струя дыма из кратера вулкана стала заметно более густой и насыщенной. Море, раскинувшееся напротив, наоборот, казалось совершенно безмятежным, лагуна отливала удивительными оттенками голубого.
Демид сдвинул обломки, приподнял крыло, отбросил в сторону. Пыльное облако взмыло в воздух.
– Двигатель внутреннего сгорания, – объявил, отряхнув руки. – Пострадал, конечно, во время пожара, но конструкция цела.
Мужчины засуетились. Вскоре на земле было расстелено огромное тканевое полотно, а оба сгоревших предмета параллельной цивилизации помещены прямо по центру. Затем их бережно упаковали и погрузили на отдельные повозки.
Демид глянул на самолёт. Поверженный и покосившийся, лайнер лежал на летной площадке немым укором. Демид осмотрел выбитые стекла иллюминаторов, зияющие дыры в обшивке, положив руки в карманы, обошел. Такая груда металла. Будь у него побольше знаний в самолетостроении, то с имеющимся двигателем, возможно… Демид подумал про пилота. У него должны быть такие знания. Что если найти Михаила? Вряд ли аборигены его съели… По крайней мере, Демид надеялся на это. План выглядел рабочим, если бы не еще один обязательный компонент – топливо, его по-прежнему не было.
– Как работает этот двигатель? – генерал Ролланж подошел к Демиду широкими шагами.
– Топливо вспыхивает, образуя энергию, – автоматически ответил Чернов, все еще сощурившись глядя в сторону джунглей. – Затем преобразует ее в механическую работу.
– Где вы берете топливо.
Демид перевел взгляд на собеседника:
– Бурим землю, добываем нефть из недр земли, перерабатываем ее в топливо.
Генерал тяжело вздохнул. Очевидно, осознал сложность процесса. А Демид опять задумался о причинах таких настойчивых поисков двигателя.
– Какую цель вы преследуете? – спросил он прямо.
Лицо генерала стало жестким:
– Вас это не касается.
– Касается, раз уж я теперь служу системе.
– Вы вынуждены, – это слово Ролланж особенно выделил, – служить системе, Демид Евгеньевич, но никогда не станете ее частью.
– Посмотрим, – сощурившись, Демид снова положил руки в карманы.
– Посмотрим.
Взгляд генерала стал угрожающим. Чернов не любил играть в гляделки. Кивнув, он повернулся к собеседнику спиной и продолжил созерцание джунглей. Какая-то мысль билась, оформлялась в его голове, выбиралась из подсознания. А с Ролланжем все было и так ясно. Демид понимал, что у них с Софьей не так уж много времени, а после того, как он показал двигатель, его стало еще меньше. Ведь теперь они нужны системе только в одной конкретной роли.
Обратно Софья почти бежала. Ноги, конечно, устали, но это мелочи. Золото оставила миссис Стоун. Это позволило под шумок без лишних объяснений уйти. А шумок поднялся знатный. Золотоискательницы сбежались, начали кричать и щебетать, потом спорить, а после чуть не подрались. Софья в это время уже мчалась по тропинке.
В городе вечерело. Розовый солнечный свет залил улицы. Люди спешили по домам. С работы, поняла Софья, что означает – в Общем секторе есть фабрики, или как минимум мануфактуры, соответственно паровые двигатели и разделение труда, что в свою очередь намекает на зачатки производства и наличие сырья. Если все это грамотно использовать, то летательный аппарат можно было бы построить с нуля. Странно, что никто до сих пор это не попытался сделать. Или кто-то мешал? Так называемые люди света?
Войдя в отель, Софья сразу поднялась под самую крышу. Там достала из волос шпильку и расковыряла замок. Попыхтеть пришлось знатно, открыть получилось только потому, что висел он просто для видимости. У Софьи в детстве личный дневник на такой запирался. Крыша была плоской и залитой солнечным светом. Далеко под синим небом шумел океан, укрывая берег белой пеной. Искривление пространства, разумеется, было совершенно невидимым, но Софья знала, что оно там. Крадущимися шагами прошлась по крыше к ближайшей солнечной батарее. Кремниевая панель оказалась невероятно горячей, плоской, блестящей, покрытой гладким стеклом. А ещё на ней был изображен знакомый логотип. Что и следовало доказать, мрачно подумала Софья. Затем аналогичным путем спустилась с крыши, предвкушая ванную и разговор с Демидом.
В номере ждал сюрприз – охапка белых роз и бутылка сухого вина 50-летней выдержки. В сочетании с невероятно нежной открыткой. Размашистым благородным почерком на ней было начертано приглашение на ужин для господина Демида Евгеньевича Чернова и госпожи Софьи Андреевны Черновой. На фамилии взгляд споткнулся. Оглядела номер. Гротескная реальность, чтоб ее. Уже бред? Сбросив обувь, Софья с удовольствием босиком прошла по лакированному паркету и лежащей у камина шкуре зебры. Открыла балкон, впустила в гостиную ароматный вечерний воздух. Внизу за верандой танцевали на ветру пальмовые листья. Изысканно одетые люди неспеша катились мимо в белоснежных экипажах. Софья прикрыла глаза, чтобы послушать перестукивание копыт. Вдохнула глубоко, чтобы насладиться запахом кокосового молока. Подставила лицо мягким лучам заходящего солнца, чтобы согреть замороженные людской жестокостью части своей души. К Пангее можно было привыкнуть, даже полюбить ее. Это пугало. Оставив открытой дверь балкона, Софья ушла в ванную.
В дверь постучали, когда банные процедуры как раз завершились. Обернувшись в махровый халат и протирая на ходу волосы, Софья зашла в спальню. И замерла на пороге. На убранной кровати, как и накануне застеленной белым шелком, лежало блестящее платье в пол и смокинг. Обувь также присутствовала. Стук заставил Софью вздрогнуть и, с трудом оторвав взгляд от одежды, пройти к двери.
– Сонь, это я.
Открыла. И сразу оказалась в объятиях.
Прижалась щекой к плечу Демида и произнесла непривычную фразу:
– Как прошел день?
– Я чем-то прогневал Бога. Езда в запряженных повозках – сущее наказание.
Софья засмеялась, уткнулись лбом в его рубашку:
– Показал двигатель?
– Ага. А ты? Что-нибудь интересное обнаружила?
– О да, мистер Чернов. Вам это понравится.
– Умница!
Чмокнул ее в губы, прошел дальше в гостиную, снимая с плеча рюкзак. У вазы остановился:
– Откуда цветы?
Софья обернулась:
– Когда я вернулась, нашла их в номере. А также бутылку белого вина и открытку.
