За чертой ненависти - Марина Юдина
– Не смей произносить его имя! Если я торчу здесь с тобой, это не значит, что мы стали друзьями.
Не смягчился… Но Олеся не сильно этому удивилась.
– Влад, – с мольбой в голосе произнесла она, – Пожалуйста, выслушай меня.
– Молчи! – грубо оборвал её мужчина. Олеся вжалась в спинку кресла, и вся её решительность разбилась вдребезги, – Ты прекрасно знаешь, как я к тебе отношусь. Если я сегодня тебе помог, это ничего не меняет. И даже если ты раскаялась, в чём я лично сомневаюсь, и будешь пытаться строить из себя невинность, я никогда тебе не поверю. Не думал, что когда-нибудь буду кого-то так ненавидеть!
Только сейчас она поняла, как сильно ошиблась. Все эти чёрточки и морщинки не имели значения. Влад был и остаётся для неё совершенно чужим человеком. Она уже не хотела никаких разговоров, не хотела оправдываться и впускать Влада в душу. Слишком холоден был его взгляд, слишком колкие слова прозвучали в её адрес.
Олеся вышла из машины и, стоя на одной ноге, стала высматривать Киру. Влад недовольно цокнул языком и вышел вслед за ней.
– Олеся, сядь в машину, – он осторожно взял её за плечи, но Олеся тут же сбросила с себя его руки.
– Не прикасайся ко мне! – она отвернулась и собрала всю волю в кулак, чтобы не расплакаться, – Уйди! Я не хочу тебя видеть! Не думала, что ты меня так ненавидишь. Я вообще не понимаю, что я плохого тебе сделала? Олег разбился на мотоцикле, но в этом нет моей вины!
Влад сел на землю и, схватившись руками за голову, во весь голос закричал:
– Я знаю! Знаю!!! Но почему?! – плечи его задрожали от всхлипов. Олеся испуганно посмотрела на сильного крепкого мужчину, по щекам которого текли слёзы, – Почему его больше нет? Почему я не могу обнять его?
Кира и Олеся сидели в такси, обе молчали. Олеся решила, что больше не предпримет ни одной попытки объясниться с Владом. Если бы он узнал о ребёнке, то, возможно, сменил бы гнев на милость. Но Олеся не хотела, чтоб к ней относились по-другому из-за условий. Если этот человек испытывает к ней ненависть без видимых причин, то пусть всё остаётся как есть. …Она не догадывалась, что Влад боролся с самим собой. Он смотрел в её большие глаза, полные слёз, и чувствовал смятение. Он сам не понимал, почему Олеся вызывала в нём такие эмоции. Она показалась ему такой хрупкой и одновременно притягательной, что это настораживало. Самый действенный способ пресечь это необъяснимое наваждение – агрессия. Влад не имел право быть с ней обходительным и вежливым, не имел право по-особому смотреть в её глаза.
За ночь Олеся оклемалась. Нога почти не болела, и девушка могла ходить, практически не хромая. Кира уговаривала её по телефону остаться дома, но Олеся разве послушает? Нужно было разобраться с некоторыми документами перед тем, как Кирка снова бросит всех, удрав в командировку.
Олеся открыла дверь и заметила, что её коллеги синхронно подпрыгнули. Она обошла взглядом всех присутствующих, и у неё неприятно засосало под ложечкой. В кабинете царила атмосфера страха, окутанная терпким запахом валерьянки.
– Что случилось?
К Олесе подбежала напуганная Катерина и, схватив её за плечи, произнесла:
– Тут такое было, Олесь! – Катька так волновалась, что покрылась розовыми пятнами, – К Владу приехали какие-то люди. Он с ними пошёл в зал для переговоров. Минут десять было тихо, а потом началось что-то страшное! Они так орали, что мы с девками чуть под стол не залезли, – она держала Олесю за плечи, и Олеся уже не понимала, кто из них сейчас дрожит. Было заметно, что Катя до сих пор не может прийти в себя, – Я не выдержала, пошла на разведку, прислонилась ухом к двери, и тут же что-то тяжёлое полетело прямо в дверь. Я от страха чуть сознание не потеряла. Влад начал громить всё вокруг, и его пытались остановить, но, судя по грохоту, у них ничего не вышло.
Олеся представляла себе разъярённого Влада, словно дикого зверя в клетке. Он метался из угла в угол, с безумным рыком переворачивая столы и стулья, кидался на живых людей и вонзал клыки в их тёплые тела.
– Олесь, этот Полянский асоциальный тип! Если он будет нами командовать, мы сваливаем отсюда всей гурьбой! Пойдём, кое-что покажу! – Катерина взяла Олесю за руку и повела по длинному коридору.
– Катюх, я жить хочу!
– Они уже уехали, – успокоила Олесю Катя и толкнула дверь в зал для переговоров.
Олеся вошла в кабинет и остолбенела. Сказать, что здесь был беспорядок, это ничего не сказать. Повсюду были разбросаны стулья, перевёрнуты столы, разнесены вдребезги пара хрустальных ваз. Пол был усыпан осколками рамок от настенных постеров. Забрызганный капельками крови паркет довершал картину невообразимого погрома. Олеся вжала голову в плечи. Какое счастье, что её здесь не было… Ведь от одной мысли, что ей пришлось бы встретить настороженный, полный необъяснимой ненависти взгляд Влада, заставлял её сердце сжиматься до размеров изюминки.
– Выжившие есть? – неуверенно спросила Олеся.
– Страшно представить, чем это могло закончиться, если бы не Кира.
– Кира?
– Она самая! – произнёс кто-то в дверях, и девушки резко обернулись.
– Кира! Так ты была здесь?!
Подруга Олеси вошла в кабинет и, окинув взглядом свежий бедлам, равнодушно бросила:
– Всё равно мы планировали здесь сделать ремонт, – Кира подняла перевёрнутый стул и поставила его на место, – Да, я была здесь. По сути, я их разнимала… Влад, видимо, сегодня принял озверин, чуть мне в глаз не заехал, – она отряхнула руки и широко улыбнулась, – Конечно, целился он не в меня. И если бы я вовремя не увернулась, валялась бы сейчас на больничной койке.
– Какой ужас! Он ведь только приехал, а здесь уже всё вверх дном!
– Самое печальное, Олеся, что через час у меня самолёт. И убирать это всё придётся вам, без меня.
– Да чёрт с этой уборкой! – у Катьки вдруг сдали нервы, – Нам нужна вооружённая до зубов охрана! Девочки, не пускайте сюда этого придурка.
– Да я бы с удовольствием. Только этот придурок – племянник Бориса Полянского. Он тут такой же директор, как и я. Да не волнуйтесь вы так. Мальчишки уже помирились. Я лично видела, как они по-братски обнимались. Наверное, уже сидят всем скопом в баре и пьют за настоящую мужскую дружбу, – оптимизму Киры можно было позавидовать.
Олесе пришлось задержаться на работе, пока в конференц-зале выполняли уборку. Чтобы не терять времени зря,
