Владимир Ераносян - Суфлёр

Лорд боялся погорячиться, еле сдерживая свои порывы. Но действовать предельно осторожно, не поднимая пены, которая могла при неблагоприятной ситуации тебя поглотить, можно только в спокойной обстановке. Магистр нагнетал ситуацию, предупреждал о конспирации, твердил о скором выступлении.

Медлить больше нельзя. Терпеть дальше безрезультатность действий своих людей он не мог. Ему придется просветить Инессу относительно методов, с помощью которых выбиваются признания.

На последнем совещании в офисе вновь приобретенного банка, который оказался на грани банкротства в кризис и был выкуплен за долги крупным клиентом в лице господина Соболевского, Магистр еще раз, перед соратниками, дал высокую оценку действиям Лорда на медийном поприще.

- Поздравляю, это была разведка боем. – расхаживал Соболь вдоль круглого стола. - Теперь мы знаем их уязвимые места, и внимательно изучаем маршруты эвакуации. Их эвакуации. Начальник службы безопасности телецентра, до последнего времени дезинформировавший наших конкурентов, подконтролен нашим структурам. Лорд даже умудрился заработать какие-то деньги на рекламе. Разрешаю поместить их в его пресловутый общак. Наша организация итак завалена КЭШем.

Денег действительно было очень много. На них приобреталось все: оружие, автомобили и спец-техника, скупались чиновники и целые банки. Те самые банки, которые в докризисные времена интересовались происхождением капиталов, а теперь цеплялись за любые транзакции, лишь бы они проходили через их счета. А Магистр цеплялся затем за них, стремительно обзаводясь блокирующими пакетами проблемных финансовых учреждений .

В один прекрасный день перед «Орденом Либра», как все же непривычно было ушам Лорда воспринимать новую, отличную от блатного жаргона терминологию, была поставлена конечная задача. Магистр определил сроки проведения операции, ее тактические и стратегические цели. В ней примут участие все боевые группы. Лорд получил особые инструкции приватно, в момент, когда глава Ордена всех распустил. Магистр подчеркнул особо, что рассчитывает на него, как на старого друга.

- От тебя потребуется предельная собранность. Освещение нашей революции, ее положительный имидж – чуть ли не главная трудность, - наставительно возвещал Магистр, - Держи каждую мелочь на личном контроле. И забудь о своем уголовном прошлом. Мы занимаемся политикой и всегда ей занимались. И ты в том числе. Законная власть – это всего лишь наши конкуренты, такие же, как чехи или лаврушники. Они начали первыми, ведь мы не посягали на их хлеб! Кто теперь крышует притоны? Мусора! Кто опекает комерсов, этих барыг? Мусора! Кто греет кости на Мальдивах? Опять мусора, а мы паримся на нарах. Они победили в 90-х. Мы проиграли. Но мы созрели для реванша. Мы теперь знаем, что они такие же, как мы. А значит. Мы их заменим, и народ этого не заметит, а телевидение объявит наш переворот революцией. А народ, это быдло без так любимых тобой понятий, будет нам благодарен! Ты станешь первым после меня.

«То есть вторым, - перефразировал про себя Лорд, - Меня устраивает». Лорд считал Соболя великим человеком, прирожденным вождем. И это был единственный человек на земле, кого боялся «карлик» по прозвищу Лорд.

- Мы это сделаем! – вдохновенно и с блеском в глазах продолжал Магистр, - У нас все готово. Эти олухи во время кризиса решили сокращать армию и генералов. Все, с кого снимут погоны, перекочуют к нам. Мы возьмем под крыло всех: фашиков, коммуняк, даже инородцев-гастарбайтеров. Емелька Пугачев так поступал. Они за кусок хлеба сейчас готовы людей резать. Постой-ка, осознал ли ты до конца величие нашей миссии и неизбежность нашей победы?

- Да… - не столь задорно и уверенно, как хозяин, Произнес Лорд.

- Меня это радует, удручает лишь твоя интонация. Сомневаешься?

- Нет, сэр, так, кажется, выражается твой новый советник, мистер Уайт.

- Ревнуешь? Не стоит, нам нужен этот парень и его деньги. Пока нужен. Он думает, что в России разразиться затяжная гражданская война. Этого он добивается. Чушь. Мы быстро справимся с первоначальным хаосом и установим наш порядок. Россия станет еще сильнее. Как случилось при большевиках. У нас все получится быстрее, мы добьемся всего малой кровью. Я больше тебе скажу – люди давно ждут чего-то в этом роде. Им нужен толчок, электронный импульс, который развеет их страх. Им нужен герой, который откроет шлюзы духу бунтарства и вольнодумства. Им нужен я! И будь добр, называй меня Магистром.

- О’ кей, магистр, у тебя же две судимости… - несмело напомнил Лорд.

- На самом деле – три. Ты просто не в курсе, что такое для ребенка специнтернат. Это и есть наше главное преимущество. Мы не станем это скрывать, мы будем это афишировать как свое достоинство! Мы не стесняемся своего прошлого. Мы понесли за него наказание. Мы такие же беззащитные люди, как большинство, нас можно бросить за решетку. А кто накажет этих неприкосновенных, кто, как не мы. Те, кто вернулся, чтобы потребовать должок!!!

Глава 15. Конкуренция и новый передел

В 2010 году на свободу выйдут криминальные авторитеты 90-х и преступность вырастет. В условиях кризиса они не смогут адаптироваться и примутся за старое…

В прежние времена, названные прессой «лихими девяностыми», молодой авторитет по кличке Соболь считался «беспредельщиком» как у блатных, так и у ментов. Любые свои действия, даже откровенные зверства своих подопечных, Соболь всенепременно пропагандировал и объявлял политической борьбой. Удивительно, что его не убили сразу. В те незапамятные деньки. Было чудом, что он дожил до нового мирового кризиса.

Уже тогда он афишировал свою причастность к политической оппозиции. Но в период безвластия никто никого особо не ловил. К тому же Соболь умел хорошо прятаться, и почитывал, лежа на матрасе на конспиративном катране, поучительное произведение Эрнесто де Ля Серны Гевары по прозвищу Че «Партизанская война». Он впитывал его словно инструкцию.

У Соболя был свой подконтрольный район. Не очень большой, но зато в самом центре Первопристольной, в арбатских переулках. Там на всех свободных стенах во времена расцвета банды сверкало багрово-красное предупреждение, написанное корявым шрифтом: «Здесь правит Соболь!» У него в гараже стоял не один «мерседес», а на штате числился придворный шансонье, что слагал песни про своих спонсоров на принятом в те годы незамысловатом языке улицы:

Пацаны с Арбата – бравые ребята!

Мусора боятся пацанов с Арбата.