Письма проклятой - Мария Ксавьер
— Вивиан, о каком Филиппе ты говоришь? — Его глаза округлились.
— Мужчина, он был со мной. Это он помог мне сбежать. Где он? Что вы с ним сделали? Отвечайте мне.
— Дорогая, ты была одна.
— Нет! Нет, нет! Он помог мне. Филипп дал мне этот ключ! — Я показала на край стола, где покоился маленький медный ключ от моей норы.
Глаза, наконец, освободились от белого плена, и я увидела, что находилась в кабине доктора Бейтса.
— Меня интересует один вопрос. — Бейтс на каблуках повернулся к сестрам, которые прижались спинами к стене, а его руки уперелись в бока. — Как ключ от палаты вдруг оказался у пациентки? Ханна, как ты посмела ослушаться меня? — Его глаза вспыхнули злобой.
— Простите, доктор. — Ханна только успела открыть рот, как Бейтс жестом велел ей замолчать.
— Поступило четкое распоряжение о том, что до конца бала все пациентки обязаны находиться в зале!
— Вивиан нездоровилось. И мне пришлось отвести ее в палату. Она, вероятно, вытащила ключ у меня из кармана, когда я сопровождала ее.
— Нет! Нет, вы лжете! — Хрипела я. — Я ничего не крала у Ханны. Вы нарочно пытаетесь сделать из меня сумасшедшую! Это Филипп дал мне ключ. Это он.
Бейтс медленно опустился на кушетку рядом со мной и пристально посмотрел прямо мне в глаза.
— Вивиан, о каком Филиппе ты говоришь? Расскажи мне. Подробнее. Ты знаешь его фамилию?
— Один из посетителей. Филипп один из посетителей. Он часто навещал меня, разговаривал со мной. Он капитан корабля «Голубой бриллиант» и прибыл сюда из Америки, к своей тетке Месси. Ей стало совсем плохо. Она часто спрашивала у Филиппа о своих детях. Но их давно уже нет в живых.
— Вивиан, ты говоришь о Месси Гилмор? — Я кивнула. — Эта женщина прибывает в этой лечебнице уже больше десяти лет. Ее нашли на улицах Лондона, грязную, одетую в лохмотья. Она без конца твердила о том, что ее преследуют и хотят убить. Мы искали ее родных, но так никого и не нашли. Вивиан, у Месси нет никаких родственников. Она одна.
— Этого не может быть, не может быть. — Говорила я себе под нос.
— Доктор. — Сказала сестра Ригес. — Мы проверили списки посетителей лечебницы за последний год, и не нашли ни одного с именем Филипп. А также ни одного упоминания о корабле с таким названием, который заходил бы в порт за это время.
— Нет! — Я снова плакала. — Такого не может быть!
— Вивиан, посмотри на меня, посмотри! Я доктор Бейтс, я смогу помочь тебе.
— Нет! Мне не нужна ваша помощь. Вы — мерзавец. Это вы все подстроили! Я ведь не сумасшедшая! Я писала ему письма, и он мне. Я писала!
— Мы их нашли. Мы нашли письма, несколько свертков. Мы их нашли при тебе, некоторое время назад. Они все написаны твоим почерком. Никто не писал тебе, Вивиан. И никто тебя не посещал за последние три года.
— Не правда! — Отрезала я. — Моя сестра, Сильвия! Она приходила ко мне! Ханна, пожалуйста, скажи им! — Я с надеждой в глазах повернулась к ней, я ждала, что она все подтвердит.
— Вивиан, семь лет назад твоя сестра, миссис Сильвия Бисли направила тебя сюда в надежде на то, что ты выздоровеешь. И вот уже три года она тебя не навещает. Ты писала письма ей и своему сыну. Мы всегда отправляли их, но ни разу не получали ответа.
— Нет! — Мое тело скрутило, я не могла двигаться. Слезы градом лились из глаз — Нет! Но Филипп ведь приходил, он много рассказывал мне о путешествиях и о дальних странах. Он сопровождал меня на празднике урожая, мы протанцевали почти весь вечер. Вы же все сами видели!
— На балу тебя никто не сопровождал. Ты танцевала только со мной. Вивиан, никакого Филиппа нет. Когда мы обнаружили тебя по дороге в порт, ты была одна.
— Доктор, кажется, я понимаю, о чем она. — Ригес стояла у стола Бейтса и держала в руках одну из моих тетрадей. — Здесь рассказ, доктор. Рассказ о капитане корабля «Голубой бриллиант» Филиппе. Написано, что автор Вивиан Харт.
— Что? — Я не верила своим ушам. Я не писала этот рассказ!
Бейтс подошел к Ригес и быстро пролистал всю мою тетрадь. Его глаза быстро бегали от строчки до строчки, а мое сердце бешено колотилось в груди, казалось, что оно вот-вот пробьет в ней дыру.
— Да, действительно. Молодец, Ригес.
— Нет. Прекратите все это. Пожалуйста, хватит. — Я обхватила голову руками, не желая слышать больше ни слова, и упала на кушетку. Я кричала, срывая голос еще больше. Невыносимая боль рвала мое сердце на части.
В кабинет тут же ворвались санитары, они схватили меня за руки и прижали к кушетке. Моя голова кружилась, а тело обмякло, и не слушалось меня.
— Вивиан, ты меня слышишь? — Эхом раздавался голос Бейтса. — Дорогая, все будет хорошо.
Я очнулась. Я смотрела в потолок и не понимала, что происходит.
— Доктор, что со мной?
— Бедная Вивиан. Ты осталась совсем одна в этом жестоком мире, преданная родной сестрой, которая, не моргнув глазом, отправила тебя сюда. Над тобой издевались, избивали. Ты пережила столько плохого.
— Что со мной?
— Вивиан, Филипп лишь плод твоей фантазии. Его не существует. Чтобы справиться с горем, ты создала его в своей голове. Так тебе становилось легче.
Я молчала.
— Во время наших первых встреч, ты часто рассказывала мне о своих мечтах и планах. Говорила о приключениях и дальних странствиях. Ты мечтала о море, грезила о том, как станешь здоровой, сядешь на большой корабль и уплывешь в загадочные страны. То лечение, что я назначил, как мне казалось, подействует, но я ошибался. Но теперь, мы назначим тебе новое лечение. Все будет хорошо.
Когда я пришла в себя, сестра Ханна отвела меня в палату. Нелли мирно спала на своей кушетке, до шеи укрытая одеялом. Она улыбалась.
С тех пор, я не сказала ни слова. Лишь закуталась в свое одеяло, легла, поджав колени. Я заснула, заснула самым крепким сном.
Сейчас я беру в руки карандаш и потертую сырую бумагу, чтобы в последний раз написать тебе. Меня трясет, и я снова слышу этот гул в трубах. Все как тогда.
Я жила в таком жестоком порочном мире, где тебя без зазрения совести может предать родной человек, в мире, где люди способны на чудовищные поступки. Но, все же, я надеюсь, что мир, в конце концов, станет лучше.
От всего моего израненного сердца я благодарю тебя за все. Ты был единственным, кто слушал и понимал меня. Мне
