Барбара Делински - Озерные новости

В зале поднялся шум. Вскочив со скамьи, Терри бросился к выходу, но горожане преградили ему путь. Все взгляды устремились на репортера. Зал озаряли вспышки камер.

Око за око, подумала Лили в ярости. С тобой поступят так, как ты поступаешь с другими.

Не сумев пробиться сквозь толпу, Терри остановился. Глядя прямо на Лили, он громко произнес:

— Классический случай, когда убивают гонца, принесшего дурную весть.

— Неверно, — пророкотал голос Джона. — Это классический случай злоупотребления служебным положением.

— Вот именно, — крикнул Терри. — Ты пытаешься исказить положение дел, чтобы написать книгу. Давай-ка лучше поговорим о твоем контракте, по которому тебе причитается изрядная сумма денег.

— У меня нет контракта, — ответил Джон, — и книги тоже не будет. Есть лишь статья в этой газете.

— В твоей газете напечатана гнусная клевета, — заявил Терри. — Надеюсь, ты готов предстать перед судом.

Он возмущенно взмахнул руками и снова стал прокладывать себе путь сквозь толпу.

Лили вспомнила, как ей приходилось делать то же самое на улицах Бостона. Она надеялась, что Терри испытал хотя бы каплю того унижения. Она хотела, чтобы в будущем он хорошенько подумал, прежде чем причинить неприятность другим. Она хотела, чтобы его пример чему-нибудь научил его коллег.

Два фотографа, репортер и оператор с телекамерой бросились за Терри, но остальные повернулись к Джону.

Мейда сидела не шелохнувшись. Лили очень хотела, чтобы мать разобралась наконец в происходящем.

— Это все, что я могу сообщить, — проговорил Джон. — Если у вас есть вопросы, мы с радостью на них ответим.

Поднялись руки, зазвучали голоса.

— Принимал ли кардинал участие в вашем расследовании?

— Нет.

— Есть ли у вас доказательства связи кардинала с матерью мистера Салливана?

— Да. Существует фотография, сделанная на школьном выпускном балу, к тому же несколько человек могут это подтвердить.

Он не упомянул брата Терри. В его цели не входило натравливать прессу на священника. Джон сообщил только то, что нужно было для реабилитации Лили.

— Известно ли кардиналу о том, что его связывает с Терри Салливаном?

— Не знаю.

— Извинилась ли «Пост» перед мисс Блейк?

— Нет, — ответил Джон.

— Вы этого потребуете? — спросил Лили один из корреспондентов.

Касси наклонилась к микрофонам:

— Мы заявили, что готовы обратиться в суд. Мисс Блейк до сих пор не получила ответа.

Следующий вопрос предназначался Джону:

— Вы провели расследование и признали мистера Салливана виновным. Не является ли это злоупотреблением властью?

— Это не судебное, а журналистское расследование.

— Чем ваши действия отличаются от его действий по отношению к мисс Блейк?

— Он сфальсифицировал факты. В «Озерных новостях» факты не искажены.

— Это еще не повод для того, чтобы созывать пресс-конференцию.

— Вы ошибаетесь. Мисс Блейк оклеветали на первой странице газеты. С нее должны снять обвинение тем же способом.

— Мисс Блейк, вы заняты в сфере развлечений. Вам не кажется, что после такой рекламы вашу карьеру ожидает взлет?

Лили чувствовала себя на удивление уверенно.

— Я преподаватель. Из-за обвинений в «Пост» я потеряла работу. Я также пианистка. Я потеряла и эту работу, потому что моя известность привлекала определенного сорта людей. — Лили сделала паузу. — Это был весьма неприятный опыт. Мне навряд ли захочется снова оказаться в центре подобного внимания.

В зале раздался голос:

— Не все мы такие плохие.

Джон поднялся:

— Знаю. Вот почему я надеюсь, что вы осветите эту историю не менее подробно, чем предшествующий скандал. Итак, если вопросов больше нет, спасибо за то, что пришли.

Наклонившись к Лили, он сказал:

— Я бы обнял тебя, но об этом наверняка напишут в газетах. Считай, что ты в моих объятиях.

Лили захлестнули ликование, удовлетворение, любовь.

— Вы вернетесь в Бостон?

— Вы попытаетесь вернуться на работу в клуб «Эссекс»?

— Звонил ли вам кардинал?

— Это все, — решительно произнесла Касси и увела Лили.

— Как, по-твоему, прошла пресс-конференция? — спросила Лили.

— Джон говорил убедительно, — сказала Касси. — Они напечатают его слова. Если и не на первой странице, то на одной из первых.

— Это повлияет на возбуждение дела?

Касси усмехнулась:

— Мне кажется, юристы «Пост», оценив ситуацию, захотят побыстрее все уладить.

— Мне не нужно денег, — сказала Лили.

— Получив их, ты сможешь жертвовать на что угодно. Если клевета не будет наказана штрафом, как можно будет предотвратить следующую клевету?

Лили едва расслышала вопрос. В толпе она заметила пробиравшуюся к ней Мейду.

— Извини, — сказала Лили и кинулась к матери.

Мейда вздрогнула, глубоко вздохнула и робко протянула руку к щеке Лили. Прикосновение было легким, неловким, неуверенным.

— Прости меня, — прошептала она.

Оказавшись в объятиях матери, Лили чуть не расплакалась. Она больше не была одинокой. Здесь у нее были друзья. И даже возлюбленный. Но Мейда была ее матерью, и заменить ее не мог никто.

Решение отпраздновать успех пришло внезапно. Друзья Лили собрались в задней комнате магазинчика Чарли. Когда репортеры попытались проникнуть туда, Чарли их не пустил.

— Простите, это частная встреча, — сказал он.

Лили говорила и смеялась, она наконец обрела то, чего у нее не было раньше и чего она не отдала бы за все сокровища мира. Джон от нее не отходил, Мейда улыбалась всякий раз, когда встречалась с ней взглядом. Лили не могла припомнить, чтобы она чувствовала себя такой сильной, чтобы все в ее жизни было так хорошо.

Только они с Джоном вернулись в ее дом на озере, зазвонил телефон. Она подумала, что это Поппи.

— Привет, — сказала она, немного запыхавшись. — Правда было здорово?

— Привет, — наигранно строго ответил кардинал.

У Лили перехватило дыхание:

— Отец Фрэн!

— Твоя сестра дала мне твой телефон. Завтра я лечу в Рим, но прежде я хотел бы с тобой поговорить. Я должен извиниться, Лили. Я знал, кто такой Терри Салливан, хотя и не был с ним знаком. Когда появилась та статья, я догадался, что он мстит мне за горе, которое я принес его матери. До сегодняшнего вечера я не знал о побоях, мне позвонили после твоей пресс-конференции.

— Вам звонили? Мне очень жаль…

— Ничего, — мягко проговорил Росетти. — Это легко уладить. Я готов подтвердить, что мы с Джин были любовниками, но я никогда не скрывал от нее намерения стать священником. В том, что касается ее, моя совесть чиста. Но я виноват в страданиях Терри и виноват перед тобой. Ты достойна лучшего.