Кэтрин Коултер - Лабиринт

Сэвич медленно повернулся к ней:

– Как я уже сказал, мы слишком много вам платим.

– Помимо зарплаты я еще получаю доход от акций трастового фонда. Обычно я не трогаю этих денег – в этом нет необходимости, – но мне хотелось обставить свое жилище, и в то же время я не имела никакого желания ходить по магазинам. Я знаю, вы бы с меня не слезли до тех пор, пока бы я не обзавелась хотя бы диваном.

– Акции трастового фонда вам достались от вашей бабушки, так? Если память мне не изменяет, она умерла четыре года назад.

– Да. – Лейси вовсе не удивила осведомленность Сэвича. – Надеюсь, вы не все свое время тратите на запоминание деталей моей биографии и жизненного пути моих родственников.

– Ладно, я расскажу вам, на что еще я трачу свое время, если вы расскажете мне, почему вы плакали.

Лейси вскинула руки к лицу, она совсем забыла, что на щеках, должно быть, остались следы слез. Посмотрев Сэвичу в глаза, она ответила:

– У меня аллергия.

– Ну да, ясно. Сейчас в воздухе полно всякой пыльцы. Ладно, говорите, кто или что вас расстроило?

– Я вовсе не расстроена, сэр, правда. Не хотите ли чашечку кофе? Или чаю?

– Чай выпью с удовольствием.

– Марка «Икуол» подойдет?

– Ну нет, «Икуол» пьют только женщины. Заварите мне чего-нибудь покрепче.

Сэвич проследовал за Лейси на кухню, уставленную новенькой, сверкающей техникой – от миксера до каких-то совсем уж сложных агрегатов, выстроившихся в ряд на фоне бледно-желтой облицовочной плитки.

– Нет, кое-чем вы все-таки пользовались, – тихо сказал Сэвич, скорее обращаясь к самому себе, нежели к Лейси. – Я вижу, вы нажимали на кнопки микроволновой печи. Но никаких других признаков использования всей этой машинерии я что-то не замечаю.

– Вы правы, – спокойно сказала Лейси, подставив под кран заварочный чайник. – Между прочим, я считаю, что женщина в самом деле может обходиться одной микроволновкой, – добавила она, включив плиту, затем постаралась изобразить улыбку и вдруг почувствовала, что это не так уж и трудно. – А тостером я пока не пользуюсь, потому что для этого нужен хлеб, а хлеб я еще ни разу не покупала.

Стоя к Сэвичу спиной, Лейси водрузила чайник на плиту и сказала через плечо:

– Я еще не паковала вещи, сэр, но я буду готова вовремя. Встретимся в аэропорту завтра утром.

– Это понятно, – ответил Сэвич, разглядывая большой белый куб аппарата, предназначенного для выпекания хлеба. – Вы знаете, как пользоваться этой штукой?

– Нет, но у меня есть инструкция. Дизайнер сказал, что в любой современной кухне должно быть такое устройство.

– Так почему вы плакали, Шерлок?

Лейси покачала головой в знак того, что не собирается отвечать, сходила в комнату и принесла оттуда две чайные чашки и два блюдца.

– А подешевле чашек у вас не найдется? А то эти прямо страшно в руки брать. Они стоят больше, чем я зарабатываю за неделю.

– Похоже, что так. Кое в чем декоратор перестарался.

– Я всегда думал, что женщинам нравится выбирать посуду.

– Мне кажется, это нравится всем, в том числе и мужчинам. Но мне просто не хотелось тратить время. В жизни так много более интересных вещей.

– А я, представьте, лично выбирал себе посуду. Она у меня особенная – ее смело можно засовывать в микроволновку.

– Мою тоже можно. Это было единственное условие, которое я поставила дизайнеру. И еще я сказала, что не хочу, чтобы моя посуда была ультрамодной.

– Почему все-таки вы плакали?

– Вы меня очень обяжете, если не будете возвращаться к этой теме, сэр.

– Может, я и пойду вам навстречу, если вы будете называть меня Сэвич.

– Ну хорошо, Сэвич. Старая Сэл называет вас Диллоном. Пожалуй, мне тоже так больше нравится.

– А как зовут того парня?

– Какого парня?

– Который довел вас до слез.

Лейси укоризненно покачала головой:

– Мужчины почему-то думают, что вся жизнь женщины вращается вокруг них. Когда я была помоложе и время от времени смотрела «мыльные» сериалы, мне казалось, что, по мнению их авторов, женщина просто не может существовать сама по себе, не может самостоятельно принимать решения, не может просто жить и получать от этого удовольствие. Нет, вся ее жизнь всегда должна зависеть от какого-то мужчины. Интересно, те сериалы, которые показывают сейчас, хоть немного изменились?

– Я как-то не размышлял об этом под таким углом зрения, но, пожалуй, вы правы. Так как его зовут, Шерлок?

– Мужчина тут ни при чем. Хотите, я плесну в ваш чай немного молока? Молоко – это достойный мужчины напиток?

– Иногда, но только не в чае. Мне без молока, пожалуйста. Вы еще не звонили Чико?

– Слишком много всего произошло за последние дни. Я просто не успела.

– Если вы ему не позвоните, мне придется снова отвести вас в тренажерный зал и загнать в «пятый угол».

– Первый десяток раз или около того я падала не так уж плохо.

– Просто я работал с вами не в полную силу.

– Олли рассказал мне, что вы чуть не расплющили его об пол.

– Олли по крайней мере мужчина и не имеет привычки ныть.

Лейси улыбнулась:

– Я бы с удовольствием запустила в вас чашкой, но она слишком дорогая.

– Вот и хорошо. А у вас есть обычный «Липтон» в пакетиках?

– Есть.

– Если не мужчина заставил вас заплакать, то тогда что же это было? – спросил Сэвич, наблюдая за тем, как Лейси заливает пакетики кипятком.

– Я, между прочим, могу запустить в вас и чем-нибудь другим.

– Ладно, я больше не буду к вам приставать, но мне не нравится, когда у моих агентов плохое настроение – если, конечно, это плохое настроение не вызвано мной и моим злым языком. А теперь давайте поговорим о том, как мы будем действовать в Бостоне. Нам с вами надо решить целый ряд вопросов, прежде чем мы появимся в бостонском полицейском управлении.

– Вы в самом деле не собираетесь меня увольнять?

– Пока нет. Сначала я хочу выжать из вас все соки, а уже потом, если почувствую, что все еще не могу примириться с тем фактом, что вы мне солгали, дам вам пинка под зад.

– Я очень сожалею.

– Бросьте, вам-то о чем сожалеть? Вы получили все, что хотели.

Губы Лейси сами собой расплылись в улыбке – Сэвич был прав.

– Да, я в самом деле ни о чем не жалею. Я чувствую такое облегчение и такую благодарность, что готова позволить вам говорить любые гадости, по крайней мере сегодня вечером.

– Надеюсь, вы не станете хныкать из-за того, что завтра утром придется рано вставать? Наш самолет вылетает в семь тридцать.

Лейси застонала, затем подняла вверх чашку с чаем, словно собираясь произнести тост.

– Благодарю вас, сэр… то есть Диллон. Вы не пожалеете, что берете меня с собой.