Юна-Мари Паркер - Под покровом тайны

Тем временем, вооруженная блокнотом и карандашом, Мэделин начала составлять опись имущества Милтон-Мэнора, чтобы определить, что продать вместе с домом, а что забрать в Штаты. Большую часть мебели она решила оставить, так как та была слишком громоздкой для их квартиры и не соответствовала современной светлой отделке. Однако вещи поменьше могли вполне сгодиться для их домика в заливе Ойстер-Бей, который Джейк отдал в ее и Карла распоряжение, после того как они поженились. Другое дело – картины. Мэделин, конечно, заберет их. Многие из них были датированы шестнадцатым веком и представляли собой портреты ее предков по линии Даримплов. Это были полотна, написанные в холодной манере и так непохожие на ее работы, но они, несомненно, представляли огромную ценность и большой исторический интерес. Тщательно переписывая их, Мэделин отмечала авторство: Гейнсборо, две картины Лелиса, Джошуа Рейнолдс и бесценные эскизы Иниго Джонса. Коллекция деда, подумала она, стоит по меньшей мере восемь миллионов долларов. Персидские ковры, дрезденский фарфор и прекрасные медные канделябры тоже вошли в ее список. Оставалось осмотреть только одну комнату в доме. Это была та самая гостиная. Мэделин избегала заходить в комнату «тысячи глаз» с того дня, как деда хватил удар, и до сих пор вздрагивала при мысли о ней. Событие так потрясло ее, что после этого она каждую ночь видела во сне лицо матери и эти насмешливые глаза, надвигающиеся на нее.

– Хантер, – позвала Мэделин, стараясь говорить спокойным голосом, – не могли бы вы открыть для меня гостиную?

– Да, мадам. Не хотите ли воспользоваться ею для приема гостей в этот уик-энд? – спросил он.

Мэделин ухватилась за эту идею, как будто это была обычная комната и не имела особого значения для нее.

– Правильно. Откройте шторы и ставни, чтобы как следует проветрить помещение. Поставьте сюда цветы. Я займусь мебелью и картинами завтра.

– Очень хорошо, мадам. – Хантер удалился с довольным выражением на лице, как будто не мог дождаться уик-энда.

Вечером, съев легкий ужин в библиотеке, Мэделин решила просмотреть книги, стоящие рядами в золотистых кожаных переплетах и заполнявшие полки от пола до потолка. Должно быть, их было здесь несколько тысяч, прикинула она, устанавливая лесенку из красного дерева и забираясь повыше, чтобы взглянуть на верхние полки. Ее рука скользила по обложкам томов сэра Вальтера Скотта, Чарльза Диккенса и Джейн Остен. Все это были первые издания. На полке пониже находились книги по истории, а далее – собрание иллюстрированных книг о диких животных. Затем Мэделин увидела книги, представляющие специальный интерес для Карла. Здесь была богатейшая коллекция литературы. Никогда в жизни она не видела столько ценных книг, собранных в одном месте. Они зачаровывали ее. Мэделин протянула руку и взяла с полки сборник поэм Мильтона. Это был ее любимый поэт, и она решила взять с собой этот томик, несмотря на то, что мистер Маркс запретил выносить из дома что-либо, пока не будет произведена оценка имущества. «Кто заметит отсутствие одной из книг?» – подумала Мэделин, пряча ее под мышку.

Она начала поправлять оставшиеся книги на полке, чтобы не было видно явной бреши, и вдруг заметила черный томик, старый и потрепанный, приткнутый у самой стены. Вытащив его и сдув пыль, которая толстым слоем прилипла к нему, Мэделин увидела, что ни на корешке, ни на обложке нет заглавия. Книга была написана от руки, иногда чернилами, иногда карандашом. Мэделин спустилась с лестницы, прошла по комнате и села на диван. Хлопнув несколько раз по обложке, чтобы избавиться от паутины, она подняла такое облако пыли, что не выдержала и начала чихать. Ясно, что книга была умышленно спрятана в задней части полки и пролежала там много лет.

Вглядываясь в текст первой страницы, Мэделин увидела, что он, хотя и написан крупным круглым почерком, но разобрать его трудно. Однако, по всей видимости, это был дневник. Правда, нигде не были проставлены даты, указывающие день, месяц или даже год, когда производилась запись. Мэделин обратила внимание на следующие слова: «Сегодня ночью мы собрались в амбаре, на перекрестке дорог, и Князь Тьмы, Властитель Мира, был среди нас».

Внезапно почувствовав тревогу, Мэделин бегло просмотрела еще несколько страниц, отметив такие выражения: «языческий обряд», «сила адского огня», «преданность сатане», а затем приводящую в ужас фразу, написанную красными чернилами: «… и дух вошел в мое тело, смазанное маслом и покрытое кровью зайца…»!

Мэделин непроизвольно отбросила свою находку. Книжка с глухим стуком упала около медной каминной решетки. Кто бы ни писал этот дневник, наверняка был связан с колдовством и черной магией, чего она ужасно боялась. Еще в школе многие подруги увлекались всякими загадочными явлениями и до смерти пугали друг друга рассказами о втыкании булавок в восковое изображение, чтобы причинить вред намечаемой жертве, или о способностях наводить порчу на человека, сжигая локон его волос или фотографию. Когда однажды учитель обнаружил у них планшет для спиритических сеансов и узнал об их нездоровом интересе к свершению подобных злодеяний, он ужасно разозлился. Мэделин до сих пор не забыла, как он предупреждал, что общение с духами чрезвычайно опасно.

– Если вы наберете номер телефона и ошибетесь, то всегда можете повесить трубку, – пояснял он, – но если вступите в контакт с дьяволом или злым духом, от него так просто не отделаетесь. Вы будете связаны с ним навечно.

Мэделин вздрогнула, взглянув на маленькую дьявольскую книжонку, лежащую у камина. Она больше не хотела даже прикасаться к ней, так сильно было ее суеверие. «Понимал ли дед значение этой книги, засунув ее за томик стихов Мильтона? И что с ней делать теперь?» – подумала она. Ее нельзя было оставлять здесь, брошенной у камина в раскрытом виде. Хантер удивится, зачем она это сделала. Мэделин встала, ругая себя за свою глупость. Как может книга причинить ей вред? Она вовсе не собиралась ни читать ее, ни поддаваться ее влиянию. Однако если книга такая старая, как кажется, то может представлять собой исторический интерес. Наклонившись, Мэделин подняла томик и положила его на край стола.

На следующий день, в пятницу, позавтракав в своей комнате, Мэделин отправилась на кухню, чтобы обсудить с поваром меню на уик-энд. Джесика и Эндрю должны были приехать поздно, к ужину, и она хотела угостить их чем-то легким. Хантер только что закончил раскладывать серебро.

– Боже праведный, я не представляла, что его так много! – воскликнула Мэделин, глядя на блестящие предметы, которыми был заставлен огромный стол в кладовой, а также полки кухонного шкафа.