Линда Джонс - Жена Мэдигана

— Прекрасно прошел, — почти чопорно ответила она.

Рэй осмотрел ее простой кабинет, стол и стулья, синий ковер на полу.

— Здесь только мы, Грейси. На самом деле у тебя ведь нет срочной работы, да? — Он обнял ее, прижался губами к шее и нежно поцеловал. — Признавайся, ты затащила меня в офис, чтобы осуществить свои фантазии о стоматологическом кресле?

Она слышала смех в его голосе, но держался он убийственно серьезно.

Грейс не стала паниковать или отталкивать его. От борьбы с Рэем никогда не было никакого прока, если только ты не боролся на его условиях.

— Ты оставил свою работу из-за проститутки, — прошептала она.

Его тело напрягалось, и он отстранился. Она тут же почувствовала холод. На его лице больше не было улыбки, глаза стали серьезными.

— Нет, не из-за проститутки, — сжато ответил он. — Как ты узнала, Грейси? Позвонила своей подруге, «погодной девочке», и попросила разнюхать обо мне какую-нибудь грязную историю?

Грейс помотала головой.

— Нет. Кое о чем я прочла в интернете, в старых статьях из местных газет. Остальное додумала самостоятельно. — Она подняла голову и впилась в Рэя взглядом, пытаясь прочитать то, что таилось за каменным выражением его лица. — Ты думал, что если не расскажешь мне, я не узнаю?

Выражение его лица не изменилось.

— Я не думал, что тебя это заботит настолько, чтобы утруждать себя расследованием, — прохладно ответил он.

Грейс пыталась оставаться спокойной, такой же отстраненной, как он. Но это оказалось невыносимо тяжело, поскольку на самом деле ей хотелось кричать на него.

— Она была твоей подругой, эта Эмилия Бак? — Наверняка, он очень сильно интересовался ею, раз так основательно потерял контроль. Это так непохоже на него. Рей Мэдиган, который никогда ни из-за кого не выходил из себя, вдруг бросил свою карьеру. Видимо, он заботился о той женщине. — Кем она была для тебя, Рэй?

Глаза на его окаменевшем лице напоминали сейчас осколки льда.

— Эмилия Бак была девятнадцатилетним запутавшимся ребенком, — хрипло и грубо ответил он. — Хочешь знать, кем она была для меня? Ну так слушай. Я дважды арестовывал ее и оба раза делал все от меня зависящее, чтобы отучить от наркотиков.

Грейс посмотрела в пол и закрыла глаза. Она должна была знать.

Рэй немедленно встал перед ней, положил руку ей на подбородок и заставил поднять взгляд.

— Нет, — глухо произнес он, с резкостью, которую она не привыкла слышать в его голосе. — Больше никаких пряток. Не отворачивайся и не закрывай глаза, когда тебе не нравится то, что ты видишь. Ты копаешься в моей жизни, хочешь узнать, что случилось, и когда я рассказываю тебе правду, ты, черт возьми, будешь смотреть мне в глаза и слушать.

Он сверлил ее взглядом.

— Эмилия Бак была девятнадцатилетней наркоманкой со стажем и занималась проституцией, чтобы добывать деньги на наркотики. Она не была плохим человеком, — прошептал он. — Семья любила ее, заботилась о ней и пыталась помочь. Они были хорошими людьми и не понимали, что произошло с их единственной дочерью. Но однажды ночью ее убил друг-сутенер. Люди из соседней квартиры нашли мертвое тело на бетонной ступеньке перед своей дверью. — Он глубоко вздохнул, но не отпустил Грейс. — Они вызвали полицию, но сначала позвонили по горячей линии Сэму Моргану, репортеру занимавшемуся расследованиями, чтобы получить пятьдесят долларов, которые он платит за пикантную, эксклюзивную информацию.

Рэй наклонился ближе, и впервые в жизни Грейс почувствовала исходящую от него угрозу. Он был настолько крупнее ее, настолько сильнее. Прежде его сила никогда не пугала ее, но сейчас он был в бешенстве, опасно балансируя на грани. Его рот выглядел так свирепо, будто он никогда не улыбался.

— Мать Эмили услышала о смерти дочери в десятичасовых новостях. Морган назвал девушку известной проституткой, показывая тем временем живописные картинки. Все что видела мать Эмили, это окровавленные босые ноги на заднем плане.

Грейс с трудом сглотнула.

— Поэтому ты…

— Поэтому я сломал Моргану нос. Самодовольный сукин сын заслужил это и еще чего похуже.

— Я сожалею, — прошептала она.

— Да. Все сожалели. Сутенер Эмили сожалел, что оставил на ноже отпечатки пальцев. Соседи сожалели, что сначала не вызвали полицию и взяли деньги Моргана.

Она никогда не видела Рэя таким натянутым. Мускулы на лице и шее были напряженными, пылающие глаза твердыми и яркими.

— Лютер сожалел, что не добрался туда быстрее и не успел остановить Моргана. По словам капитана, тот сожалел, что мне придется уйти в отставку, иначе он будет вынужден меня уволить, поскольку если я останусь на работе, репортер предъявит иск к городу. А Морган до сих пор сожалеет, что его лицо не такое симпатичное, каким было прежде.

Пальцы, держащие ее подбородок слегка напряглись, и Рэй посмотрел ей в глаза.

— О чем сожалеешь ты, Грейси?

Ее сердце подскочило к горлу, и она не смогла ответить.

— Сожалеешь, что уехала из Хантсвилля? Сожалеешь, что вернулась? — выплевывая резкие слова, он придвинулся к ней, наклонился и поцеловал, но в поцелуе не было страсти. Не было любви. — Сожалеешь о прошлой ночи? — шепотом добавил он.

Она хотела ответить «да». Да на все три вопроса. Но вместо этого приложила ладонь к щеке Рэя и поцеловала его. На сей раз настоящим, нежным поцелуем. Говоря «сожалею» без слов, без неуклюжих объяснений.

Рэй расслабился, прервал поцелуй, прижался лбом к ее лбу и закрыл глаза.

— Я не сожалею о том, что сделал. Только о том, что не смог спасти Эмили. Она была ребенком, Грейси. Всего лишь ребенком.

Она запустила пальцы ему в волосы.

— Я знаю, что ты пытался. Это не твоя ошибка, Рэй. Ты не можешь спасти весь мир. — Именно это он пытался сделать? Поэтому всегда находился в первых рядах и постоянно подвергал свою жизнь опасности. Опасности, с которой, в отличие от нее, он мог жить.

— Я не пытался спасти весь мир, — прошептал он. — Только одного ребенка.

Все же, она в этом сомневалась.

— Но ведь были другие? Другие дети.

— Конечно.

— И я знаю, ты сумел помочь некоторым из них.

— Возможно…

— Никаких «возможно», Рэй.

Он смотрел ей в глаза, и она видела в них боль. Боль, которую не замечала никогда прежде. Барьер между ними разрушился, оставляя их обоих обнаженными. Беззащитными. Никогда прежде она не видела Рэя таким, как сейчас.

— Ты пытался помочь ей, приложил все усилия. Это все, что ты мог сделать. — Не зная оттолкнет ли он ее или нет, она положила ладонь ему на щеку и погладила, прежде чем опустить руку ему на грудь.