Кей Хупер - Полет ворона

— Я запирала дверь, — пробормотала она.

Джош прикрыл за собой дверь кабинки:

— Я взял несколько уроков у Зака, — сказал он и обнял ее, сдерживая дыхание. — И вскрыл замок.

Горячая вода стекала по их телам, когда Джош притянул Рейвен ближе. Его пристальный взгляд не отрывался от ее лица. Припомнив день без нее, он застонал:

— Вечность. Это была целая вечность…

Рейвен обняла его за шею, и ее голодный рот нашел губы Джоша. Волосы на его груди чувствительно касались ее кожи, их ноги переплелись. Она почувствовала, как его руки медленно двинулись по скользкой спине вниз, погладили талию и задержались на округлых бедрах. Голова девушки откинулась, когда его рот оставил ее губы, чтобы попробовать на вкус кожу шеи и плеча.

Джош поднял девушку на руки, позволив ей скользить вверх по своему телу в возбуждающей ласке, пока губы не нашли твердые, пульсирующие вершины ее грудей. На вкус она была сладкой и слегка пахла мылом. Рейвен чувствовала себя переполненной жизненной силой. Пар от воды укутал их тела горячим и влажным одеялом чувственных ощущений.

Джош на ощупь нашел кран и выключил воду. Он открыл кабинку и, держа девушку на руках, потянулся за полотенцами. И так же, как утром, был очарован изменениями ее тела после соприкосновения с полотенцем. Гладкая, сияющая влажность превращалась в гладкость атласа по мере движения махровой ткани по ее коже. Рейвен разрумянилась от горячего душа, ее тело порозовело. Глаза потемнели от возбуждения. Джош опустился перед ней на колени, вытирая ее великолепные длинные ноги, и прикоснулся теплым поцелуем к шелковистой коже около пупка.

Затем он поднялся, обернул ее в полотенце, обмотал другое вокруг собственной талии, после чего усадил Рейвен на туалетный столик и начал сушить ее волосы. Это было продолжением любовных ласк. Медленные, чувственные движения щетки держали их обоих в напряжении, в желании. Только когда черные шелковые волосы девушки засверкали тысячей огоньков, Джош выключил фен и отложил щетку.

Полотенца упали на пол, и их тела окутала прохладная мягкость постели.

Пальцы Рейвен запутались во все еще влажных волосах Джоша. Она неистово встретила его губы, наслаждаясь твердостью и силой мужского тела.

Любовные ласки на этот раз казались совершенно другими. Оба провели долгие часы в разлуке и измучились от напряженных воспоминаний об этой кровати. Вместе с близостью они приобрели более четкое понимание подстерегающих их опасностей. Влюбленные мощнее и острее воспринимали каждое прикосновение, каждый взгляд, каждую сказанную шепотом ласку.

Желание скручивало сексуальным голодом живое существо, запертое в клетке плоти, требуя только того, что могло привести к удовлетворению. Это чувство взяло их под полный контроль, заставило потерять себя в его богатстве и могуществе.

Если Рейвен когда-то смущалась собственных чувств, то теперь такой преграды не существовало. Она желала его, нуждалась в нем. Ощущения от прикосновения твердого тела заинтриговали, завладели ею. Ее руки гладили его спину, спускаясь вниз с нежностью, которая заставила его дрожать. Она очарованно ласкала его плечи и руки, ребра и мощную грудь. Ее рот нашел напряженную твердость его соска, и ощущение его вкуса и гладкости ударили жаром в низ живота.

Она обхватила его ноги своими, наслаждаясь нежностью волосков, покрывающих его кожу, непроизвольно двигаясь в такт с его мощным телом, вздрагивающим от каждого прикосновения. Хриплый мужской шепот поддерживал сильное желание Рейвен дотронуться, приласкать. Она была полностью поглощена исследованием тела, столь чудесно отличающимся от ее собственного.

Каждое вздох, который делал Джош, разжигал пожар в его легких. Он чувствовал, что она разбивает его на части своими мягкими руками и теплым ртом, чтобы затем собрать в целое снова, и снова, и снова. Это была пытка — сладкая, изматывающая, — но которую он не остановит, даже если она приведет к смерти.

Он не был новичком в страстных играх, но в этот раз все зашло значительно дальше когда-либо испытанного им ранее. Это была неукротимая, важнейшая потребность, непобедимая в своей мощи, в своем безумии.

Он жаждал ее с ненасытным голодом, разрушающим самоконтроль. Джош подмял ее под себя с хриплым стоном, задвигался над нею, погружаясь с силой, которая делала их единым целым. В нем горел неконтролируемый огонь, и ее такой же дикий ответ только подкармливал это пламя, иссушая обоих.

Тело Рейвен напрягалось и вздрагивало, ее мягкие стоны подталкивали его отчаянную потребность к самому краю. Он чувствовал ее острые ногти на своей спине, чувствовал шелковистое прикосновение ее бедер. Бархатные ножны ее тела сжали его и послали горячую дрожь экстаза вверх по спине, но этого все еще было недостаточно. Джошу все еще было мало.

Не было времени для нежности, да и желания тоже. В разделенном безумстве обоюдной потребности они были равны, их тела непрерывно двигались в диком ритме. Напряжение возрастало, закручивалось спиралью сильнее, горячее, мощнее.

Рейвен резко вскрикнула, когда горячий взрыв разметал напряжение. Она почувствовала тесные объятия Джоша и бездумно поплыла на волнах удовлетворения. Она и ощутила, и услышала его хриплый крик, почувствовала дрожь его тела в мощном освобождении.

Трепещущее тело Джоша тяжело навалилось на нее, но Рейвен держала его в объятиях и не желала выпускать. Она гладила влажную кожу его плеча и спины и почувствовала его губы, скользящие по плечу и шее.

— О, Рейвен, моя Рейвен. — Его голос звучал тише дыхания и был глухим и взволнованным. Джош поднял голову, пристально посмотрел ей в глаза своими темными, еще неспокойными глазами. — Я знал, что ты где-то там … и беспокоился.

Рейвен вспомнила красивого темноволосого мужчину на полу у ее ног, смотревшего на нее ошеломленным, печальным взглядом. — Ты сказал что-то подобное в первую ночь, — пробормотала она. — Я думала, из-за сотрясения мозга.

— Знаю, что ты думала. — Он поцеловал ее, приподнявшись на локтях, чтобы уменьшить давление своего тела. — Но у меня не было сотрясения. Просто я всегда знал, что когда-нибудь влюблюсь в прекрасную брюнетку и потеряю над собой контроль. Испугался тогда до чертиков. — Он снова поцеловал ее медленно, глубоко.

Рейвен выглядела слегка озадаченной и удивленной:

— Как ты мог это знать?

— Понятия не имею! Но знал. Почему, ты думаешь, вокруг меня были только блондинки все эти годы?

— Для практики? — сухо предложила она.

Джош усмехнулся:

— Звучит несколько высокомерно, не так ли? Я об этом не думал. А имел дело с блондинками, потому что ни одна из них ни разу не заставила меня потерять самоконтроль. Но ты заставила. Боже милостивый, ты смогла, любимая. Я не могу перестать смотреть на тебя, трогать тебя. И каждый раз, когда мы занимаемся любовью, мои чувства становятся сильнее и сильнее.