Марина Туровская - Зона Топь

Гена молчал. Предлагаемая дама относилась к его кругу, была сексуальна и «не против».

И начался роман. Не сказать, что оба воспылали страстью, со стороны Геннадия чувства вообще были вялыми. Но Лариса не привыкла отступать. Она была уверена, что является первой умницей и красавицей города и Гена обязан на ней жениться.

Геннадий встречался с ней два-три раза в месяц, но жениться не спешил.

Галина чувствовала, что сделала в своей жизни большое дело. Теперь она могла делать в поселке что хотела. И действительно, она часто пользовалась своим положением и воровала с большим размахом.

И вдруг, совершенно неожиданно, у нее на глазах любимый и обожаемый Гена смотрит влюбленными глазами на лахудру с фингалом под каждым глазом.

Пора бить тревогу.

Галина позвонила Ларисе и нажаловалась на приехавшую гостью.

У Ларисы звонок Галины вызвал ощущение удара бейсбольной битой под дых.

— Я его не отдам, — твердо пообещала Лариса. — Лохушка приехала и уехала, а я здесь останусь. Он сейчас где?

— В Зоне, будет только завтра.

— А эта… шлюха заезжая?

— В город с Таней собирается. Она же одета, как последняя бомжиха, тряпки поедет покупать.

— Ненавижу.

Получив на почте деньги, Жора обернулся на Игоря. Тот мрачно рассматривал за стеклом молоденькую хорошенькую почтальоншу.

Одет охранник был в черную спецформу, в старый тулуп и кирзовые сапоги. Кроликовый треух был вида «меня выдернули из-под трактора». Сам Игорь третий день небритый, волосы плохо стрижены. В общем, на успех надеяться можно было только у вдов и разведенок после десятого года одиночества.

Жора, на которого женщины обращали гораздо больше внимания, хлопнул охранника по плечу.

— Игорь, ты идешь?

— Иду. — Охранник мял в руках шапку. — Смотри, какая пампушка, и обручального кольца на пальце нету.

— Она в два раза моложе тебя.

— Наплевать, зато у меня работа престижная.

— Психов стеречь? — Жора взял за рукав Игоря и вывел его с почты. — К подобным «пампушкам» нужно приходить на свидание с розами, с золотым кулончиком и улыбкой на лице. А у тебя, Игорь, ничего нет, даже улыбки.

— Если хорошо выпить, — буркнул Игорь и хитро посмотрел на Жору, — то я и улыбнуться могу.

Оценив охранника, Жора серьезно покачал головой.

— Лучше кулончик. Хочешь заработать?

— Уже. Я за тобой на почту не просто так потянулся. Юлия Гавриловна велела следить. За отдельные деньги.

— Игорь, я говорю о реальных деньгах. — Жора закурил. — Пятьдесят тысяч.

Цифра произвела должное впечатление. Игорь, хрюкнув, остановился.

— Директрису убить? — с надеждой спросил он.

— Вижу твою к ней неземную любовь. За удовольствие прибить Юлию Гавриловну платить не собираюсь. Мне нужен Ленчик. Поможешь украсть?

Прошаркав по заснеженному асфальту шагов десять, Игорь остановился.

— Помочь могу, но как? Он же не морковка, в нем два метра роста и сто килограммов веса.

— Мы его на моей машине вывезем. Попросим старушку покрепче погулять с ним и, того, стащим.

— Юлия меня уволит.

— А ты ей не рассказывай. Все свалим на старушку, а с нее взятки гладки. Документы достать не забудь.

— Документы достану. Я ключ от шкафа в кабинете Гавриловны на всякий выгодный случай еще в прошлом году слепил. А вот с прогулкой… Ни одна старушка на улицу в минус пятнадцать не пойдет. — Задумавшись, Игорь стал похож на дворника из бессмертного произведения «Двенадцать стульев», который вышел из винного магазина. — Придумал! Выгулять Ленчика может Сашок. Пообещай ему десять тысяч. Он за десятку Ленчика на руках вынесет.

Всю ночь и утро Жора готовился к разговору, подбирал слова, собирался торговаться, а договорился с Игорем в четыре фразы.

— Раз ты согласен, так давай со временем определимся. Во сколько крадем?

Игорь сморщился от яркого солнца, посмотрел на часы в стареньком телефоне.

— Чем раньше, тем лучше. Я перегоню машину за ограду. Сашок проведет мимо охранников Ленчика, а ты жди за воротами.

— Договорились. — Жора небрежно подал Игорю пачку сторублевок. — Десять тысяч, аванс.

Сморщившись еще сильнее, Игорь взял пачку денег, понюхал.

— А говорят, они не пахнут. Очень даже пахнут! — И Игорь улыбнулся кривой улыбкой.

Похищение прошло без проблем, если не считать кошек. Все четыре шли за Ленчиком, ведомым Сашком, по морозному снежному парку и долго еще бежали за автомобилем.

Аристарх похвалил Жору за оперативность и продиктовал по телефону последовательность действий.

С Ленчиком было легко управляться. Он молча выполнял команды Жорика.

Вечером они летели в город, где на аэродроме их ожидал вертолет.

Когда в поселке вертолет сел на плацу, Жоре показалось, что он вернулся домой. Его встречали несколько человек. Он огляделся. В сумерках тепло светились окна офицерского общежития.

Ленчика перегрузили в «газик» и увезли в Зону. Он так и не вспомнил Жору.

На шею Жорику плавно, по-балетному, бросилась Аринай.

— Жо-ор! Ну ты да-аешь, мы когда узнали — обрадовались.

Двое укутанных в шубы и платки детей с интересом смотрели на Жору. Он поразился их глазам.

— Это они? Танечка и Сережа? Как они изменились. Аринай, они становятся совершенно нормальными.

— Не да-ай Бог, — пропела Аринай. — Они будут уника-альными. Спасибо тебе за наше счастье. Мы сейчас тебя ждем в гости.

— А где Таня и Маша? Как Аня?

— Аня выздоравливает. А Маша и Та-аня в город уехали. Пойдем, Яша и Саша за столом сидят, а я детей выгуливаю.

Неказистый павильон «Продукты» — вот что мне сейчас надо. И я пошла напрямик через сугробы к магазину.

Минуты через три до меня дошло, что на моих ногах не валенки, а кроссовки. Снег стал щипать щиколотки под джинсами, хотя под ними на мне были плотные рейтузы.

Войдя в холодный павильон, я была уверена, что никакой ликер не спасет теперь мои ноги от замерзания. Только водка.

Павильон принимал не только желающих купить «продукты», основной ассортимент которых составляли двести наименований алкоголя, но и компании любителей выпить.

Учитывая северный климат, павильон был выстроен на совесть. Стены утеплялись в три слоя, из-за чего подоконники в небольших окнах были широкими и удобными для распития. На них вполне умещались бутылки, пластиковые стаканчики и немудреная закуска. Мужчины стояли, опершись о стену. Один старичок сидел на складном «рыбачьем» стульчике, дремал со счастливой пьяной улыбкой.