Юлия Шилова - Путь наверх, или Слишком красивая и слишком доступная

— Что ты предлагаешь?

— Я бы с удовольствием перевезла ее из больницы сюда, но ее состояние слишком серьезное для того, чтобы находиться дома. Ей необходимо круглосуточное врачебное наблюдение. Попроси кого-нибудь найти хорошую частную клинику, а еще лучше займись этим сам — все-таки Юлька моя подруга, и я могу доверить это поручение только тебе. Только клиника должна быть небольшой. Это даст нам возможность контролировать все входы и выходы. Пусть будет всего лишь несколько пациентов и с десяток хороших врачей. По деньгам не смотри, сколько бы это ни стоило. Как вернешься — поговорим и разработаем план дальнейших действий.

Гарик кивнул и уехал, а я опять зашла в свою комнату и выпила точно такую же порцию. Затем умылась, почистила зубы и расчесала волосы. Без Бульдога стало как-то пусто и неуютно, словно от меня оторвали что-то дорогое, кровное и тем самым сделали совершенно одинокой и глубоко несчастной. Надев джинсы-резинки и тоненькую майку, я подошла к одному из своих мальчиков и спросила:

— Ну, где наш заключенный?

— В подвале.

— Пошли. Я хочу с ним поговорить.

Мы спустились вниз и прошли в «камеру пыток». Я дала знать, чтобы меня оставили одну, и села на стул, стоящий у двери. Передо мной прямо на полу валялся человек в грязной, замусоленной рубашке и ободранных штанах.

Его лицо было бледным, скулы ввалились, а под глазами появились черные круги. На руках были надеты наручники, пристегнутые к батарее. Цепи были длинными, около метра, вероятно для того, чтобы он мог самостоятельно ходить в туалет. Рядом стояло ведро и пустая железная тарелка. Мужчина поднял голову и затравленно посмотрел на меня.

— Привет! Как дела? Я смотрю, ты у нас уже прижился… Говорят, ты жаждал меня увидеть.

Мужчина нахмурился и дрожащим голосом произнес:

— Я больше не могу…

— Что именно?

— Здесь находиться. Мне кажется, что я нахожусь здесь уже целую вечность. Я потерял счет времени, я даже не знаю, когда наступает день, а когда ночь. У меня нет ни сил, ни здоровья. Наверное, уже вернулась из отпуска моя жена и не находит себе места.

— Ерунда. Все это легко исправить. Давай баксы и плати дальше как положено. Вот тогда ты и сможешь наблюдать, как день сменяется ночью и наоборот. А насчет своей жены можешь не переживать. По моим сведениям, она еще не вернулась, ведь ты у нас гостишь всего одиннадцать дней. И вообще, о жене ты зря печешься. Когда она узнает о твоей пропаже, то, скорее всего, будет молиться, чтобы тебя грохнули. Ты слишком много имеешь. При таком раскладе врагами становятся даже самые близкие люди. Легче быть обеспеченной вдовой и еще встретить мужчину своей мечты, чем жить со скопидомом, постоянно ожидая его жалких подачек.

— Я больше не могу…

— Я это уже слышала, ну а деньги достать ты уже можешь?

— Могу. Мне нужно позвонить своим людям, и они быстренько наберут нужную сумму.

— С этого и нужно было начинать. Теперь-то ты понял, что деньги — это не главное. Вернее, главное, но человеческая жизнь намного главнее. Заруби себе на носу: когда вопрос касается жизни — любые деньги превращаются в ничто! Они становятся мусором, понимаешь?! Когда человек хочет жить, то он отдает последнее и никогда не жалеет об этих деньгах! Он счастлив только оттого, что он жив!

— Я это понял…

— Это радует. Обычно коммерсанты упорно не хотят этого понимать. У них в голове только деньги, деньги и деньги.

— Почему ты так не любишь коммерсантов?

— Потому что они мать родную за деньги продадут. Коммерсы самые завистливые и продажные люди. Если у кого-то не идет товар, то они жутко радуются и прыгают до потолка. Все их деньги строго посчитаны. Сколько потратил, столько нужно вернуть, сколько кинуть в оборот, чтобы получить еще больше. У коммерсов нет солидарности, они не хотят помогать друг другу. Они постоянно ждут, чтобы кто-нибудь споткнулся и сошел с дистанции! Я никогда не уважала коммерсантов. Они даже тратить-то деньги с умом не умеют. То ли дело братва! У нас есть чувство локтя, семейности — а это очень важно. Мы всегда выручаем друг друга и не спрашиваем, сколько это стоит. Мы не завязаны на деньгах. Мы завязаны на отношениях. — Закурив, я продолжила: — Конечно, и среди братвы хватает дерьма, от этого никуда не денешься. То, что я говорю, это просто мое мнение, и я не собираюсь его кому-нибудь навязывать.

Мой пленник сидел, уткнувшись в ладони лицом, а я уже не могла остановиться:

— Ты поимел деньги, хотя, в сущности, не был к этому готов. Наняв кучу охраны и округов, ты хотел забыть тех, кто протянул тебе руку помощи в голодный год. Так не бывает. Владеть большими деньгами — тоже своего рода искусство. От денег люди сходят с ума, дуреют, теряют ориентацию в пространстве. Вот и ты думал, что все — теперь ты никому не обязан, мол, твое положение и финансы позволяют зажить самостоятельно. Так не бывает, милый, что человек работает и никому не платит! Ты просчитался. Мир издавна разделялся на две категории людей. Одни умеют работать и зарабатывать деньги, а другие умеют забирать то, что заработано. В пределах разумного, конечно. Ты платил нам ровно десять тысяч долларов в месяц. Наступил момент — и ты не захотел нам платить. Ты предпочел нанять взвод охраны, полагая, что теперь до тебя никто не доберется. Знаешь, мои ребята выяснили довольно интересную вещь. Оказывается, охрана, которую ты поспешил нанять, обходится тебе в тринадцать тысяч долларов. Это на три тысячи больше, чем ты отдавал нам. Насколько я понимаю, ты на это пошел ради принципа. Мол, лучше я больше заплачу за охрану, чем отдам вам. Тебя не спасла и эта сумма. Даже если бы ты отстегнул охране двадцать тысяч долларов, мы бы все равно тебя нашли в любой момент — и ты бы никуда от этого не делся. Выходит, твоя жадность обошлась тебе боком. Теперь ты выложишь для нас сотку и будешь отдавать пятнашку ежемесячно. Это при том раскладе, если я подарю тебе жизнь.

— Ты хочешь сказать, что можешь меня убить?

— Уж больно мне не понравился твой грязный поступок, поганый коммерс.

Глаза у мужчины суетливо забегали, руки затряслись:

— Я не знаю, как тебя зовут, но хочу попросить об одном: не убивай меня! Я буду платить пятнашку и сокращу свою охрану к чертовой матери. Если мы договоримся, то она мне больше не нужна…

Я усмехнулась:

— Может быть. А насчет охраны смотри сам — вытянешь ли по деньгам. Охрана тебе нужна в любом случае, разумная, конечно, а не такая громадная. Ведь удара можно ожидать не только с нашей стороны, но и от любого другого коммерса, то бишь партнера, как вы любите друг друга называть. По-моему, сейчас вошло в моду, когда коммерс убивает коммерса, особенно если они крутят совместные дела. Организуют общее дело, скидываются пятьдесят на пятьдесят — только вот прибыль получает один, а второго хоронят с пулей во лбу. Или один берет другого на поруки и делает значительные вложения в нерентабельное производство в надежде получить львиную долю прибыли. Но, увы, как только производство начинает приносить прибыль — казалось бы, живи и радуйся, — нет, случается несчастный случай — и главный инвестор по «непонятной» причине отдает богу душу. А еще более легкий способ разбогатеть — это взять кредит под личную ответственность у знакомого коммерса, предложив хорошие проценты. Коммерс всегда ведется на деньги и с удовольствием проглотит наживку. Затем остаётся отслюнить деньги киллеру и быстренько расправиться со своим кредитором. Это называется беспроцентным кредитом. Я думаю, тебе не нужно объяснять. Ты довольно раскрученный коммерс, и тебе все это хорошо известно.