Валерия Вербинина - Разбитое сердце богини

Кто-то не так давно уже говорил мне почти такие же слова, но пока что конец чуть не наступил мне самой.

– Честно говоря, – пробормотала я, зевая, – я бы хотела, чтобы он ошибся до того, как меня прикончат.

Охотник убрал руку с моего плеча.

– Пока ты со мной, тебе нечего бояться. Верь мне, я сделаю все, чтобы тебя защитить.

– Да ладно, я сама тоже постараюсь не оплошать, – отозвалась я. Произнося эти слова, я нечаянно подняла глаза – и окоченела.

В дверном проеме стоял человек.

Глава 17

Третий лишний

– Охотник! – взвизгнула я.

Стыдно признаться, но в следующее мгновение храбрая Таня Стрелицкая, уверявшая, что она сумеет за себя постоять, быстрее молнии нырнула за спину своего телохранителя. Только что он сидел, мирно поедая бутерброды, и в какую-то долю секунды он оказался на ногах, а в правой руке сверкнул неизвестно откуда взявшийся пистолет. Во всяком случае, я готова поклясться, что на столе его точно не было.

– Доброе утро, – очень вежливо промолвил капитан Калиновский.

Он был все в том же черном поношенном пальто и по-прежнему сжимал под мышкой видавшую виды папку. Я озадаченно моргнула, но мираж, чье появление определенно не сулило ничего хорошего, никуда не делся, он маячил на пороге нашей кухни и вовсе не собирался рассеиваться.

– Держи руки на виду, – приказал Охотник.

– Да ладно, ладно, хватит, – отмахнулся Калиновский. После чего без церемоний прошел в кухню, подвинул к себе табурет и опустился на него. – Меня Ипполит Сергеевич послал, выяснить, как там вы и что с вами.

Охотник заколебался. Я посмотрела на его руку – он не убирал палец со спускового крючка. Что-то эта рука напомнила мне, но я пока не могла вспомнить, что именно.

– Шарлахов?

– Ну да.

– Постой, он что, тебя нанял? После того, как ты работал на Белозерова и сдал ему…

Калиновский деликатно зевнул и прикрыл ладонью рот. Руки у него были маленькие, с тонкими и даже красивыми пальцами.

– А мне-то что? Я расследую убийства. Я ж не вешал ничего на Шарлахова, верно? Он облажался и сам знает, что облажался. Причем не один раз, а дважды: первый – когда пытался убить Белозерова, а вместо того грохнул его близких, а второй – когда нанял тебя.

И, произнеся эту безгранично наглую фразу, он взял с тарелки бутерброд и стал его есть.

– Это был не мой план, – мрачно сказал Охотник. Он все-таки убрал оружие и сел напротив Калиновского.

Капитан задорно прищурился.

– Если не твой, то какой был твой план?

– Использовать фоторобот по назначению и искать этого гада.

– У-у-у, – промычал капитан. – Отличные бутерброды. – И без стеснения взял второй. – Ты уж меня извини, но поиск по фотороботу – это моя работа, у меня для нее и полномочия все имеются. В отличие от тех, которые надевают липовую полицейскую форму.

Охотник вспыхнул.

– Как вы нас нашли? – вмешалась я, чтобы предотвратить ссору. – Вы знали об этой квартире?

– Фигня, – отмахнулся капитан. – Ваш друг забыл выключить сотовый. По сигналу сотового мы и определили ваше местонахождение.

– О, черт, – потерянно проговорил Охотник.

Судя по его лицу, он тяжело переживал это поражение.

– А как вы дверь открыли? – не отставала я.

– Отмычкой, разумеется, – проворчал Охотник.

– Вы напугали нас до смерти, – пожаловалась я.

– Вас – да, а его – вряд ли, – отозвался Калиновский. – Вы, конечно, не виноваты, что попали в такой переплет, но вам лучше привыкнуть к мысли, что вас в любой момент могут убить. Поверьте, тогда вам станет гораздо легче.

– Лучше я буду жить с мыслью, что в любой момент могут убить вас, – съязвила я. – Тогда мне и в самом деле станет легче.

Впервые за все утро Охотник улыбнулся.

– Что с плечом? – спросил Калиновский, дожевывая бутерброд.

– Царапина.

– Огнестрел?

– Нет, дрова рубил перочинным ножиком, – сердито ответил Охотник. – Но это ничего не значит, я скоро снова будут в строю. И мне не нужна твоя помощь, чтобы найти Ангела.

– А помощь тебе никто и не предлагает, – парировал Калиновский. – Просто после всего, что произошло, командование – назовем это так – передано более компетентному специалисту.

– Я уже сказал: это был не мой план! – раздраженно проговорил Охотник. Судя по всему, для него это была больная тема. – И то, что случилось ночью…

Калиновский шумно вздохнул.

– Речь идет вовсе не о дурацкой даче и этой глупой затее с западней, – сказал он. – Пошел отстрел уже не мелких шавок, а мамонтов. – И без перехода: – Депутат Лосев убит этой ночью. Застрелен.

– Как это? – вырвалось у меня.

– Обыкновенно, пулей. Он возвращался домой, как обычно…

– Ночью? – недоверчиво спросила я.

Калиновский сделал рукой нетерпеливый жест.

– У покойного Виктора Лосева была одна слабость: он любил ночные кабаки со стриптизом. Об этом все знали, и никакой тайны тут нет.

– А-а, – проворчала я. – А то я думала, может, он над законами работал так самоотверженно.

Калиновский фыркнул.

– Словом, Лосев ехал из кабака к себе домой. Одна машина с охраной впереди, одна сзади, он с личными телохранителями ехал посередине. Все как всегда. Их обстреляли из мощного гранатомета. – Капитан щелкнул пальцами, его глаза горели. – Бум – и одна машина охраны летит в кювет, бах – вторая в огне кувыркается по шоссе. Затем…

– Что ты мне тут твердишь про гранатомет? – резко спросил Охотник. – У Лосева была специальная бронированная машина, я знаю. Ее в Штатах заказывали, она выдержит и удар гранаты в том числе.

– Только теоретически, – хмыкнул Калиновский. – Представь, даже если ты знаешь, что твоя машина выдержит, наверное, не очень приятно сидеть внутри, когда гранаты сыплются как из рога изобилия. – Мы смотрели на него, пораженные до глубины души, а он преспокойно взял третий бутерброд и повел речь дальше: – Конечно, машина выдержала бы. Но у тех, кто находился внутри, не выдержали нервы. Кто-то – предположительно один из охранников, сидевших в машине, – открыл дверцу и попытался выбраться наружу.

– Дай-ка я угадаю, – хмуро бросил Охотник. – В эту дверцу и влетела последняя граната, и от нашего Лосева остались рожки да ножки.

– Ни фига, – весело отозвался Калиновский, сощурив глаза (они у него, если вы помните, были пронзительно-голубые). – Охранник отворил дверцу, после чего стрельба неожиданно прекратилась. Все обрадовались и стали выбираться наружу. В это мгновение по улице проезжал мотоциклист в шлеме. На огромной скорости он пронесся мимо, на мгновение затормозил и выстрелил. Один раз. Всего один. Никто даже не успел понять, что происходит. Сейчас судмедэксперты, наверное, как раз выковыривают эту пулю из мозгов Лосева. Лихо, а?