Юлия Шилова - Всю жизнь во лжи, или Руководство по выживанию для слишком добрых и жертвенных женщин

— Меня выворачивает от смеха, когда ты говоришь слово «любили». Наташка, ты хоть понимаешь, что это такое? Да не будь у меня ни гроша, ты бы даже не посмотрела в мою сторону. Если бы я сейчас обанкротился, ты бы даже в своей не самой выигрышной ситуации улизнула бы от меня к чертовой матери! Тебе же кроме денег ничего не надо. Если ты и любишь кого-то в этой жизни, то только деньги.

— Я никогда не скрывала, что мужчины без денег меня не интересуют. Не вижу в этом ничего постыдного. На каждый горшок найдется своя крышка, поэтому и на мужчин без денег обязательно найдутся женщины, которые их полюбят. Я не вижу ничего страшного, что не отношусь к другой категории женщин.

— Вот видишь, ты даже этого не отрицаешь.

— А почему я должна отрицать очевидное? Я всегда с особым интересом смотрела фильмы про жизнь девушек, которые ищут мужчин с личными самолетами, яхтами и квартирами в Монте-Карло. Эти девушки считают себя охотницами за миллионерами и выглядят сногсшибательно. И золушек среди них нет. Чтобы стать одной из таких, нужно иметь деньги и связи. Когда-то я была всего лишь золушкой, которую никто и никогда не пустит на бал под названием «красивая жизнь», потому что на этот бал нужен входной билет, а его у меня не было. Но я его нашла. Вытащила. И пусть мужчины не любят женщин, которые предпочитают богатых бедным, но я считаю это признанием мужской несостоятельности. Нет, я не хотела выходить замуж за владельца заводов, газет и пароходов. Мне не был нужен богатый папик, с которым я бы насиловала душу и тело. Мне был нужен просто успешный, обеспеченный мужчина. И я считаю, мое желание вполне логично. А что касается нас с тобой, я всегда ценила твое хорошее ко мне отношение, все, что ты для меня сделал. Но ты стал этим откровенно пользоваться. А то, что я всегда искала богатого мужчину, так это вполне нормально для молодой девушки. И уж если быть откровенной, я как-то не обращала внимания на мужчин, а мужчины не обращали внимания на меня.

— Как же не обращала?! Ты же хищница! Ты за ними охотилась!

— Все это в прошлом. Сейчас есть я и ты… Мало ли какое прошлое у кого за плечами.

— Наташка, скажи честно, ты меня присушила?

Я испуганно посмотрела на Леонида.

— Ты что такое говоришь?

— Ну а что я в тебе нашел?

— Хочешь сказать, во мне нечего найти?

— Ну не настолько, чтобы башку снесло. У меня она всегда в порядке. Ты убила моего лучшего друга, но и это меня не остановило…

— Ты мне теперь всю жизнь будешь это припоминать? — спросила я ледяным тоном.

— А ты хочешь сказать, такое можно забыть?

— Но если говорить об этом каждый день, ничего хорошего не будет.

— Я предал Патрика, связавшись с тобой после его смерти, укрывая тебя.

— Это не предательство. Это просто любовь. А смерть Патрика — всего лишь случайность. Давай не будем об этом. Иначе можно говорить бесконечно. Мы же решили жить вместе, построили новую жизнь, так зачем вспоминать о старой?

— Ну, да, ты исправилась, больше никого не убиваешь, и я должен быть от этого счастлив.

— Ну а что ты предлагаешь? — посмотрела я на Леонида со слезами на глазах. — Брось меня. Вон, у тебя телефон разрывается. Сколько их, желающих быть с тобой.

— В том-то и дело, что бросить я тебя не могу. Ты как чемодан без ручки: тащить тяжело, а бросить жалко. Странный балласт в моей жизни. А то, что я гуляю и пью, — терпи. У тебя нет выхода.

— Я терплю, — чуть слышно произнесла я и, увидев, как Леонид закрыл глаза и захрапел, взяла телефон и нервно его отключила, чтобы не мешал ему спать и не трепал нервы мне.

Глава 20

Посидев около часа в саду, я вернулась в комнату и вскрикнула от ужаса. Рядом с Леонидом стояли мои покойные мужья: Самуил, Михаил, Игорь.

— Привет, крошка! Как ты без нас? Тебе, наверное, скучно? Ты, похоже, позабыла, что мы существуем.

— Я думала, вы наконец навсегда ушли в мир иной и больше меня не побеспокоите.

— Наташенька, мы уже столько раз говорили: если когда и уйдем в мир иной, то только с тобой.

— Боже мой, но откуда вы опять взялись?! — закричала я, не помня себя. — Я ведь только зажила нормальной человеческой жизнью!

— Таким грешницам, как ты, не место среди людей.

Увидев в руках Самуила нож, я бросилась на призрака:

— Нет! Что ты собрался сделать?!

Но я прошла сквозь него. Ловила руками воздух. Мужья громко смеялись и играли со мной, как со щенком.

— У меня и так из-за вас вся жизнь под откос!

— А у нас? Ты не подумала о том, что у нас вообще не стало жизни?

— Ну простите меня, мужики. Только ничего не делайте.

— Как можно простить того, кто лишил тебя жизни? — почти хором поинтересовались бывшие мужья.

— Но если вернуть все обратно, я бы никогда этого не сделала. Клянусь, никогда! Я бы жила обычной, нормальной жизнью и не брала грех на душу! Пожалуйста, простите меня! Я тысячу раз обо всем пожалела. Эх, если бы повернуть время вспять…

— Увы, прошлого не вернешь Нужно было думать раньше и отдавать себе отчет в своих поступках.

Леонид, открыв рот, громко храпел. Когда напивался, он спал как убитый, его не могли разбудить крики.

— И этого споила, — заметил Михаил.

— Да это не я, это присушка так работает. Что, я ему в рот алкоголь вливаю?! Он сам спивается.

— Ты как хочешь: чтобы нож сам перерезал ему шею или это сделаешь ты? — спросил Самуил.

— Я хочу, чтобы он жил. — Меня обдало ледяным потом.

— Не выйдет. Он должен пополнить наши ряды. Все равно ему крышка. Чем он лучше нас?

Я так и не поняла, как в моей руке очутился нож и как покойные мужья взяли меня в тиски и попытались перерезать шею Леониду.

— Нет! — кричала я, отбиваясь, но ничего не могла с этим поделать.

Прошло несколько секунд. Мертвый Леонид с перерезанным горлом все в той же позе, с открытым ртом, остался лежать на диване, а призраки исчезли, и я осталась одна, с ножом и окровавленными по локоть руками…

Плохо помню, что было дальше. Я собрала сумку с вещами и документами, закрыла дом на ключ в надежде, что Леонида найдут не так скоро, ведь в нашем доме никогда не бывало гостей. Села на самолет и полетела на юг Франции. Там встретила Люську.

— Люся, я на несколько минуток. Часики тикают. Как ты? Как дети? Я очень скучаю, мне вас не хватает. Тебя, Таньки, твоих детей. Славные были времена… Эх, жаль, вернуть ничего нельзя.

— Боже мой, наконец-то ты объявилась! Я только знала, что ты сбежала из больницы, и больше о твоей судьбе ничего неизвестно. Я места себе не находила.

Люська плакала, обнимала меня за плечи и не верила своим глазам.