Хруст чужих денег (СИ) - Елена Рувинская
Мне показалось, что вниз мы ехали целую вечность. Пасюк не выпускал руку Риты и я поняла, что на данном этапе я наименее ценный член экипажа. Это меня сильно обеспокоило. Мерзавец понимал, что капитану Крапивину важнее спасти беременную жену, чем постороннюю женщину. Как бы не оказаться настолько лишней, что меня было бы не жалко и пристрелить. А что будет с Ритой, когда она поймет, какие надежды возлагает на нее негодяй Пасюк?
Лифт остановился на первом этаже, двери разъехались в стороны, но выходить мы не торопились. Никите была хорошо видна вся площадка перед лифтом. Он окинул ее настороженным взглядом, кивнул мне на выход и за мной следом вышел из лифта, не выпуская Ритиной руки. Дальше перед нами был лестничный пролет. Я оглянулась на Никиту и он снова молча показал мне направление.
Где же наши доблестные правоохранители? Долго нам еще шагать под дулом пистолета? Я замедлила шаг у двери подъезда, Пасюк грубо толкнул меня вперед, я мысленно призвала на его голову все кары небесные и вышла на крыльцо. Никита натужно дышал мне в затылок, я спиной чувствовала, как его взгляд перебегает от небольшой кучки людей, сдерживаемой двумя полицейскими, к одиноко стоящей белой «Волге», за рулем которой сидел напряженный капитан Крапивин.
Я получила очередной тычок в спину и поняла это, как просьбу двигаться к машине.
— Стой! — скомандовал Пасюк, когда я оказалась рядом с автомобилем. — Открой заднюю дверь.
Чтобы выполнить команду я немного повернулась и увидела белое Ритино лицо. Открывая дверцу, я постаралась ободряюще посмотреть на нее, хотя у самой предательски дрожали поджилки. Наступал момент, когда Пасюк может все переиграть. Сейчас развитие ситуации зависело от того, насколько крепкие у него нервы. Хотя, о чем я говорю? Он уже продемонстрировал нам свое бешенство несколько минут назад.
Не зря я опасалась, потому что Никита действительно переиграл свое первоначальное решение.
Я стояла, держась рукой за заднюю дверь, Никита грубо толкнул Риту вглубь машины, от чего она вскрикнула, а Крапивин не выдержал и сквозь зубы процедил.
— Ты, поосторожней!
— Леша. — жалобно пискнула Рита.
Капитан начал разворачиваться всем корпусом, но Пасюк, влезший следом за Ритой на заднее сиденье, угрожающе рыкнул.
— Сидеть!
Крапивин покосился на пистолет в руке Никиты и отвернулся. Пасюк взглянул на меня снизу вверх и сказал, гаденько ухмыляясь.
— Катись отсюда и радуйся, что жива. — потом скомандовал капитану. — Трогай в аэропорт.
Последнее, что я увидела, это глаза Риты, полные отчаяния. Но с ней был муж и он просто обязан спасти свою жену. Ну и что, что пистолет? Пистолетов что ли Крапивин не видел? Придумает что-нибудь.
Так уговаривала я себя, стоящую посреди двора и провожающую взглядом удаляющуюся машину. Не знаю, сколько бы я еще так простояла, если бы не услышала чуть хрипловатый знакомый голос.
— Нина!
Я резко обернулась и увидела, что от кучки людей отделился человек и бежит ко мне. Сердце бешено встрепенулось, как подраненная птица и я кинулась вперед, забыв на мгновение обо всем на свете.
— Егор!
Мы обнялись так крепко и стояли обнявшись так долго, что на щеке у мужа отпечаталась моя сережка в виде ромбика. Отвлек нас тот самый лейтенант, который сопровождал меня до квартиры Крапивиных.
— Извините. — вежливо обратился он. — Все в порядке?
— Да, спасибо. — сказала я. — Это мой муж.
— Я знаю. — улыбнулся лейтенант. — Тогда всего хорошего!
Он козырнул нам и повернулся, чтобы уйти. Я стремительно тронула его за рукав форменного кителя.
— Подождите! Пасюк совсем спятил и плохо контролирует свои действия. — выразительно показала я взглядом в сторону, куда уехала машина.
— Не волнуйтесь, у нас всё схвачено. — снова козырнул лейтенант и ушел.
Я крепко ухватила Егора под руку, провела ладонью по его небритой щеке и спросила.
— Живой?
— Да, а ты? — поцеловал меня в макушку муж.
— Живее всех живых. — усмехнулась я.
В такси мы сели вместе на заднее сиденье, Егор обнял меня и всю дорогу непроизвольно стискивал мое плечо. Я же вдыхала его запах и не уставала благодарить Бога за заботу о нашей семье. А еще я пообещала Господу одну вещь и попросила помощи в ее осуществлении.
Выгрузившись у нашего подъезда, мы поднялись на крыльцо и тут Егор остановился, как вкопанный.
— Ой, Нинуль, я забыл тебе сказать. У нас дома Вадька охраняет ту самую Оксану, которая приставала к нам в аэропорту.
— Что?!! — моему удивлению не было предела. — Как это понимать?
— Понимай так, что я ее арестовал до прихода капитана Крапивина. Он в курсе. Пошли.
Егор потащил меня к лифту и через две минуты мы уже звонили в свою квартиру. Открыл нам Вадька и засуетился в прихожей, поздравляя нас с благополучным возвращением домой. Я молча отодвинула соседа и прошла прямо в комнату. Мужчины дружно двинулись за мной, предвидя мое, мягко говоря, недовольство присутствием подлой интриганки в нашей с Егором квартире.
Оксана сидела в кресле, закинув свою длиннющую ногу за ногу, листала мой журнал «Космополитен», а перед ней стояла чашка — то ли с чаем, то ли с кофе. Мне, в принципе, было все равно, хоть с «Тройным» одеколоном. Увидев меня, эта нахалка встала, положила журнал и со словами: «Здравствуй, Нина», протянула мне ладошку лодочкой.
Мои глаза кровожадно сверкнули, я потянулась к ее руке, но Егор меня опередил. Он перехватил мою руку, поцеловал ладонь, чтобы сгладить резкость жеста и укоризненно посмотрел на Оксану.
— Совсем сдурела что ли, память короткая? Мало тебе в аэропорту было?
Оксана на мгновение застыла с вытянутой рукой, потом резко прижала ее к груди и в ее глазах полыхнул отголосок той недавней боли.
— То-то. — нравоучительно сказала я. — А то руку тянет, свиристелка.
Егор молча усадил меня в противоположное кресло, а сам сел рядом с Вадькой. Оксана медленно опустилась на место, не сводя с меня настороженного взгляда.
— Ну, девка, теперь я на тебе отыграюсь за всех. До Красавчика мне добраться не удастся, шеф твой сейчас, прикрываясь беременной женщиной, пытается улететь в Париж, но ты-то нас пока не покидаешь. Правильно я понимаю?
Оксана нервно поправила прическу и умоляюще взглянула на Вадьку. Он поймал ее взгляд, откашлялся и примирительно произнес.
— Нинок, ну что ты, в самом деле? Оксана мне все про
