Анна Ольховская - Охота светской львицы

– Нужно отвлечь их внимание от тебя, шеф, – предложил Виктор.

– Интересно, каким же это образом можно отвлечь внимание от основного объекта этого внимания? – Алексей саркастически усмехнулся.

– Валить отсюда надо, доцент, заметут ведь! – голосом Хмыря из «Джентльменов удачи» просипел Виктор.

– А смысл валить, все равно найдут, да и куда я денусь?..

– Валить надо с умом, чтобы наша парочка думала, что ты все еще здесь, и не дергалась.

– Как это? – Алексей озадаченно посмотрел на своего администратора, потом лицо его прояснилось. – Постой, постой, ты думаешь?..

– Именно, – улыбнулся Виктор.

– Стоп, ребята, – не выдержал Сергей Львович. – Что-то я ничего не понимаю, вы о чем?

– Не о чем, а о ком, – возбужденно заговорил Алексей. – Помните, к Жанне я послал вместо себя двойника, Гришу Таратайкина?

– Ах, вот оно что! – Левандовский расхохотался. – Ну, стервецы, соображаете! Пока Жанна с мужем будут крутиться вокруг вашего Гриши, ты, Алексей, сможешь заняться восстановлением сил, которые, думаю, скоро понадобятся.

– Главное – избегать прямого контакта Жанны с Таратайкиным, иначе все раскроется, – Виктор поднялся со стула. – Только вот как все провернуть?

– Это-то как раз не проблема, – потер щеку ладонью генерал, – а вот согласится ли ваш Таратайкин?

– За деньги Гришуня согласится на все, – усмехнулся Майоров. – Вы, Сергей Львович, возьмите с собой в Москву Виктора, он все устроит.

– Идем, секс-шпион, – генерал направился к двери. – Давай в темпе, одевайся, жду тебя в машине.

– Слушаюсь, ваше превосходительство! – донеслось уже из коридора.

– Умница у тебя администратор, – повернулся Левандовский к Алексею. – Только ветер, смотрю, в голове еще гуляет. Впрочем, как и у его шефа.

ГЛАВА 20

Уже в машине Левандовский, повернувшись к Виктору, сказал:

– Так, давай-ка в первую очередь решим вопрос с этим вашим Таратайкиным. Разные ведь накладки могут быть – нет в городе, например.

– Или пьян в сосиску, – тяжело вздохнул Виктор.

– И такое бывает?

– С завидным постоянством. Но, надо отдать Грише должное, нас он ни разу не подвел, на работе, так сказать, употребляет в меру.

– Держи телефон, – протянул Сергей Львович свой мобильник, – звони этому деятелю, договаривайся о встрече, чтобы нам зря не мотаться.

– Так, – Виктор почесал затылок, – что бы придумать такого, для Гришуни заманчивого?

– Зачем придумывать? – удивился Левандовский. – Ты же ему работу предлагаешь, за деньги. Или вы его еще и уговариваете?

– Еще чего! Просто господин Таратайкин довольно трусоват, и, учитывая, что Майоровым сейчас быть вовсе не престижно, Гриша может испугаться и банально удрать после моего звонка. А нам это надо?

– Раз так дело обстоит – импровизируй.

– Импровизирую, – буркнул Виктор, набирая номер. Когда ему ответили, он вдруг заговорил таким сексапильным женским контральто, что водитель чуть не выехал на встречную полосу: – Аллоу? Я бы хотела побеседовать с Григорием Бенедиктовичем Таратайкиным. Это вы? Прелестно! Меня зовут Виктория Эрнестовна, я являюсь арт-директором нового ночного клуба «Кокотка Клеманс». Слышали? Как мило, не ожидала, мы ведь только что открылись. Вы душка, Гришенька, я могу вас так называть? Да? А вы зовите меня Вика. Так вот, Гришенька, я слышала от друзей, что вы изумительно, бесподобно изображаете Алексея Майорова, это правда? Чудненько! У меня для вас есть очень интересное предложение, ангажемент на все новогодние праздники, буквально с завтрашнего дня, с 24 декабря и до 14 января. Оплата вас устроит, уверяю. Что надо будет делать? В этом-то и вся фишка. Вы же в курсе, что сейчас творится вокруг Майорова? Да? Ну вот, а мы задумали супер-шоу со стриптизом, где Майоров развлекается с девочками. Естественно, участвовать будут не девочки, а совершеннолетние девицы, но одеты они будут в гольфики и детские платьица. И вы в роли Майорова! Очаровательно, правда? Публика валом пойдет. Ой, ну что это я все по телефону пытаюсь рассказать, давайте я к вам заеду! Когда? Через час вас устроит? Вы прелесть, Гришенька, с нетерпением жду встречи! Чао! – и Виктор нажал кнопку отбоя.

– Виктория Эрнестовна? – смеясь, снова повернулся к нему Левандовский. – «Кокотка Клеманс»? Ну и буйная же у тебя фантазия, парень! А голос-то, голос! Семен мой, – генерал кивнул в сторону покрасневшего водителя, – так возбудился, что чуть не угробил нас!

– Гениален, скромен, в быту неприхотлив, – начал загибать пальцы Виктор, – знаю очень много языков, недавно закончил изучать суахили, плету макраме, вышиваю болгарским крестом, черт, пальцев не хватает, а вторая рука телефоном занята. Кстати, возьмите его, и я продолжу.

– Ты не макраме плетешь, ты языком много плетешь, Виктория Эрнестовна, – ехидно обронил Сергей Львович, забирая телефон. – Теперь о деле. Сейчас я отвезу тебя к Таратайкину и оставлю часика на два. Пока ты будешь объяснять Грише всю важность его миссии, я съезжу по своим делам, а заодно подготовлю все к предстоящей подмене. Номер телефона Григория Бенедиктовича остался в памяти моего мобильного, так что я тебя наберу, когда буду готов.

Когда Виктор подошел к двери квартиры Григория Бенедиктовича, он услышал доносившиеся изнутри звуки «Бесаме мучо». Усмехнувшись, администратор нажал кнопку звонка и закрыл ладонью глазок. За дверью послышалось шуршание, затем Гриша, артистично откашлявшись, голосом завзятого сердцееда прогнусавил:

– Кто там потревожил покой отшельника?

– Это я, Виктория Эрнестовна, – простонал Виктор, – ну что же вы, открывайте быстрее, вы меня истомили совсем, я вся горю!

Дверь незамедлительно распахнулась, на пороге стоял Григорий Бенедиктович. Очевидно, решив сразить будущую работодательницу, обладающую таким сексуальным голосом, наповал, Гришуня предстал в образе Алексея Майорова: парик, грим, яркий сценический костюм, удачно скрывающий разницу в телосложении, – сходство было, как всегда, потрясающим. Правда, когда Таратайкин увидел вместо загадочной арт-директрисы ухмыляющегося администратора самого Майорова, лицо Гришуни приобрело обиженное выражение, словно у мальчишки, нашедшего под новогодней елкой вместо конструктора «Лего» энциклопедию растительного мира средней полосы России.

– Григорий Бенедиктович, вы – прелесть! – все тем же бархатным голосом заметил Виктор, входя в квартиру, где перешел на обычный стиль общения. – Ты бы посторонился, ишь, застыл, словно Горгону Медузу увидел. Эй, – пощелкал он пальцами перед носом окаменевшего Таратайкина, – памятник утраченным иллюзиям, очнись, твоя судьба пришла!