Молчи! Терпи! Подчиняйся! - Арсений Александрович Истомин
— Я вижу. Ты торопишься? — сказал Майкл.
— Есть такой момент — ответил Робин.
— Тогда не буду тебя задерживать — Майкл протянул товарищу руку. Они разошлись, Майкл вернулся к Джулии. Он сидел и смотрел на то, как она мило ест, это успокаивало его. На часах оставалось не так много времени до отбоя. Майкл попрощался с женой, нырнул под дождь и побежал домой. В квартире, он первым делом включил телевизор. Открыв программу, он увидел «23:00 — Казнь Питера Шмидта. Прямая трансляция с майдана революции». До начала оставался еще час, поэтому Майкл сходил сначала в душ, затем на кухню. Отрезал от старого куска хлеба пару ломтиков, достал из холодильника сморщенный огурец и сел за стол. Через минуту со скромным ужином было покончено, а Майкл так и остался сидеть. Он смотрел на раковину, вспоминая, как садился, приходя с работы, Джулия домывала посуду после готовки и командирским голосом отправляла его мыть руки. Потом они вместе садились за стол друг напротив друга. Майкл смотрел в пустоту, на то место, где когда-то сидела Джулия. Он не выдержал и заплакал. Все это время он старался держаться спокойно на людях. В этот же момент его охватило отчаяние, которое он не мог сдерживать внутри. Слезы капали на стол, Майкл вытерся и пошел умыться. Внутри скреблась мысль, что он абсолютно бессилен в этой ситуации, кто угодно бессилен и не в состоянии помочь его горю. Он зашел в спальню и включил телевизор. Организаторы сделали из казни настоящее шоу, пугающая заставка, клип какой-то рок-группы в самом начале. Майкл смотрел, не понимая, где же тот человек, которому отказали в эвтаназии. Наконец он его увидел. Крупным планом камеры показала привязанное к столбу тело, освещаемое кучей прожекторов. У человека были замотаны глаза, руки и ноги. Сначала Майкл подумал, что это ленты.
— И здесь умудрились сделать шоу — злился Майкл.
Потом он разглядел. Это были не ленты, это был строительный скотч двух цветов. Организаторы постарались и сюда добавить национальный колорит. Шел дождь, было видно, что человека уже предварительно пытали, с головы, с лица стекали струйки крови, разбавляемые дождем. Майкл выключил звук, слушать ведущего и одновременно стоны приговоренного он не мог. В какой-то момент к бедолаге подошел человек, держа в руках плетку. По крайней мере, так было видно через экран. Первый удар пришелся на плечо, плеть оставила множество царапин, из которых начала сочится кровь.
— Шипы — подумал Майкл.
Палач разошелся не на шутку. Уже через несколько минут на бедолаге не было живого места. Руки, голова, тело, ноги — все было в крови, которая продолжала стекать ручейками. Картинка переключилась на ведущего, всплывали какие-то фотографии с задержания. В следующем кадре палач стоял уже не с плетью, в руках он держал металлический короб. На экране появилась горящая надпись «Дрóтïки». Палач достал один и метнул в парня. Тот скорчился от боли, когда маленькая игла впилась ему в грудь. Колени подкосились, у Майкла непроизвольно задергалась нижняя губа. Когда палач метнул еще один и еще, те пролетели гораздо выше. Первый — ударился об металлический столб и отлетел, второй — продырявил скотч, заклеивавший веки и вошел в череп. Тело несчастного стало биться в конвульсиях. Видя это, восторженная публика стала реветь от восторга, люди буквально рычали и подбадривали палача, который приветливо махал толпе. Майкл схватил пульт и, не глядя, стал жать на кнопки. Картинка поменялась, голова гудела от избытка чувств. Он не мог поверить, что когда-либо увидит подобное. Что когда-то это станет возможно, что люди, словно дикие звери, будут оживляться при виде чужой крови. В больший ужас его повергали представления о том, что могут сделать с его женой, если он не сможет увести их из города. Майкл ходил по комнате, думал, уходил в ванную и снова возвращался в комнату. В какой-то момент любопытство взяло верх, и Майкл вернулся на главный канал. То, что он увидел в этот момент, заставило взрослого мужчину прослезиться еще раз. Человек, примотанный к столбу, повис без сознания. По рукам, примотанным скотчем, шла еле заметная дрожь. Сам же человек не подавал никаких признаков сознания. Вскоре один из душегубов взял клеммы, к сцене подтащили ящик, в котором, по всей видимости, был кислотный аккумулятор. Палач прицепил автомобильные клеммы к ушам парня, чье тело перестало подавать какие-либо признаки жизни, под общий счет по проводам пустили разряд тока. Парень закричал и задергался, извиваясь после каждой подачи. Публика восторженно аплодировала. Выполнив свою главную задачу, по оживлению приговоренного, палач потащил аккумулятор со сцены, нарочно забыв снять прищепки. Когда спускался по импровизированной лестнице, провода натянулись и палач со всей силы дернул их на себя, клеммы отскочили, одна из них оторвала бедолаге мочку уха. Но тот уже никак не реагировал на пытки. Майкл выключил проклятый телевизор и лег на кровать. Завтра ему нужно было спланировать побег Джулии, куда и на чем они поедут, как планируют скрываться, где и как родить ребенка, на что жить. Майкл закрыл глаза, пытаясь заснуть. Сверху послышался топот соседей и довольный голос.
— Хорош! Да, так его! — слышались голоса сверху.
— Изверги! Будьте вы прокляты — подумал Майкл прежде чем провалиться в сон. Этой ночью сознание Майкла решило сыграть с ним злую шутку, во сне он видел ту же сцену, тех же палача и ведущего. Только теперь он был среди толпы, а на сцене была его Джулия. Майклу снилось, будто он стоит с маленькой девочкой, прижимая ее к себе, лишь бы малышка не видела этого кошмара. Джулии закрыли глаза белой тряпкой, повязка была примотана к столбу так, что Джулия не могла поворачивать головой. Грудь замотали скотчем, переливающимся синими бликами, ноги облили красной краской.
— И чей флаг вы хотите опозорить? — подумал Майкл.
Когда показались первые инструменты, а палач уже был готов схватиться за любую из вещей, Майкл выбежал на помост и скинул с лестницы тощего ведущего. Он подбежал к Джулии и стал развязывать руки, примотанные над головой, в этот момент он почувствовал в спине сначала острую боль, а потом приятное тепло, которое разливалось по всему телу. Затем еще и еще. Он вздрагивал после каждого наносимого удара, но продолжал отматывать скотч с рук супруги. Джулия дрожала от холода. Майкл смотрел на нее, пока его не повалил с ног удар в колено. Палач размахнулся длинным кнутом, Майкл взвыл, как загнанный зверь, и, прихрамывая, как мог,
