Виктор Бриджес - Изабелла и Молли

— Если моя моральная поддержка имѣетъ для тебя значеніе, то ты, понятно, всегда можешь разсчитывать на меня.

На улицѣ вокругъ большой машины собралась кучка уличныхъ мальчишекъ. Подъ аккомпаниментъ ихъ изумленія и комментаріевъ Тони завелъ моторъ, потомъ забрался на сидѣніе и исчезъ за угломъ.

Космополитэнъ-клубъ — главная квартира англійскаго бокса — находится въ Ковентъ-Гарденѣ. Въ глазахъ нѣкоторыхъ достопочтенныхъ гражданъ онъ является позорнымъ пятномъ, которому навѣрно суждено быть смытымъ подымающейся волной гуманной цивилизаціи. Впрочемъ, всѣ лакеи и шоферы въ окрестности ни въ коемъ случаѣ не раздѣляютъ этого мнѣнія. Для нихъ клубъ является представителемъ самаго лучшаго и прекраснаго, что есть въ англійской цивилизаціи. Когда автомобиль Тони остановился передъ клубомъ, люди, шатавшіеся вокругъ, дружески привѣтствовали его, и нѣсколько человѣкъ поторопились открыть ему дверцы.

— Какъ же будетъ завтра, сэръ? — спросилъ его хриплымъ голосомъ огромнаго роста кучеръ. — Можно немножко рискнуть, поставивъ на Тигра?

— Вы можете держать пари на вашу лошадь и экипажъ, — сказалъ Тони, — и если вы проиграете, я куплю вамъ все заново.

Тони толкнулъ вращающуюся дверь клуба, принялъ изъ рукъ швейцара нѣсколько писемъ и, пройдя вестибюль, вошелъ въ уютно обставленный баръ. Единственные гости бара, сидѣвшіе за своими коктейлями, обернулись при его появленіи. Одинъ изъ нихъ былъ Доджи Дональдсонъ, импрессаріо, человѣкъ низкаго роста, съ добродушнымъ лицомъ и круглой, какъ кегельный шаръ, головой. Его сѣдые со стальнымъ отливомъ волосы были коротко острижены. Во рту у него торчала потухшая сигара.

— Алло, Тони, — воскликнулъ онъ. — Ты приходишь какъ разъ во-время. Вѣдь ты знакомъ съ маркизомъ Да-Фрейтасъ?

Тони слегка кивнулъ и собесѣдникъ Дональдсона — толстый, хорошо одѣтый господинъ лѣтъ 50, съ желтоватымъ отливомъ лица и извѣстной аристократичностью во внѣшности — отвѣтилъ на поклонъ любезнымъ движеніемъ руки.

— Мы встрѣчаемся врагами съ сэромъ Тони, — улыбаясь замѣтилъ тотъ.

— Я забѣжалъ сюда на секунду, посмотрѣть все ли въ порядкѣ на завтрашній вечеръ, — заявилъ Тони. — Нашъ мальчуганъ выглядитъ великолѣпно, какъ этого никогда не бывало. Надѣюсь, что у васъ такое же счастье?

Маркизъ почти незамѣтно пожалъ плечами.

— Думаю, что такъ, — сказалъ онъ. — Я самъ не авторитетъ въ подобныхъ вещахъ, но его величеству они доставляютъ удовольствiе.

— Значитъ, все въ лучшемъ видѣ, — съ удовлетвореніемъ въ голосѣ обратился импрессаріо къ Тони. — Сегодня утромъ мы продали послѣдніе билеты, и все еще продолжаютъ поступать запросы. Это будетъ лучшимъ вечеромъ за весь сезонъ. Можно надѣяться, что джентльмэны позаботятся о томъ, чтобы ихъ ребята были здѣсь во-время. Не правда-ли?

Лакей тѣмъ временемъ поставилъ передъ Тони коктэйль, который буфетчикъ, не задавая лишнихъ вопросовъ, мѣшалъ для него.

— Хорошо, Доджи, — сказалъ онъ. — Какъ обстоитъ дѣло съ пари?

— Мартинъ Шмидтъ сказалъ мнѣ сегодня утромъ, что заключилъ сотню пари на Лопеца.

Тони поставилъ на столъ свой пустой стаканъ.

— Ну ладно, — сказалъ онъ, — онъ можетъ себѣ позволить проиграть ихъ.

— Вы, кажется, очень увѣрены въ успѣхѣ, сэръ Тони, — замѣтилъ послѣ краткаго молчанія маркизъ своимъ елейнымъ голосомъ. — Быть можетъ, у васъ есть охота нѣсколько основательнѣе подкрѣпить ваше мнѣніе? Какъ я уже сказалъ, я немного понимаю въ этихъ вещахъ, но мнѣ хотя бы по патріотическимъ побужденіямъ хотѣлось бы поддержать нашего человѣка.

— Сколько, маркизъ? — равнодушно спросилъ Тони.

— Скажемъ, 200.

Тони кивнулъ головой и отмѣтилъ пари на манжетахъ.

— Я долженъ уходить, — сказалъ онъ. — Встрѣчу ли я васъ и короля сегодня вечеромъ на маскарадѣ въ Альбертъ-холлѣ?

Маркизъ отрицательно покачалъ головой.

— Я не думаю, что его величество имѣетъ намѣреніе пойти туда. А я… — онъ снова пожалъ плечами, — я понемногу становлюсь слишкомъ старымъ для такихъ легкомысленныхъ удовольствій.

— Значитъ, до завтра? — распрощался Тони.

Когда онъ по дорогѣ домой по направленiю къ Пикадилли проѣзжалъ мимо Гарнетта, извѣстнаго театральнаго портного, какъ разъ растворились двери этого шикарнаго магазина, и на улицу вышла замечательно красивая и элегантная молодая дама. При видѣ ея Тони затормозилъ и подъѣхалъ къ краю тротуара.

Дама съ очаровательной улыбкой подошла къ дверцѣ автомобиля.

— Какъ мило, что я встретила тебя, Тони, — сказала она. — Ты бы могъ подвезти меня домой. Я какъ разъ хотѣла быть настолько легкомысленной, чтобы нанять автомобиль.

Онъ открылъ дверцы.

— Ты можешь уплатить деньги мнѣ, Молли, — сказалъ онъ. — Гопъ-ля, садись!

Она сѣла рядомъ съ нимъ, и подъ хриплый звукъ гудка большая машина въѣхала на шумную Лестеръ-скверъ.

— Какъ странно, что я именно здѣсь выудилъ тебя, — сказалъ Тони. — Я какъ разъ говорилъ о тебѣ.

— Обо мнѣ все время говорятъ, — сіяя отвѣтила Молли. — Надѣюсь, ты не говорилъ такія отвратительныя вещи, какъ большинство людей?

— Я сказалъ, что ты единственная дѣвушка въ Лондонѣ, волосы которой имѣютъ этотъ особый красноватый оттѣнокъ. — Тони безстыдно солгалъ, внѣшне сохраняя полное спокойствіе.

— Они дѣйствительно красивы? — спросила Молли. — Всѣ дѣвчонки думаютъ, что я крашу ихъ, а какъ разъ волосы — единственная часть моего тѣла, для котораго я не пользуюсь никакими средствами. Но что ты на самомъ дѣлѣ сказалъ, Тони? — добавила она послѣ короткой паузы.

— О, только хорошее! Можешь ли ты представить себѣ, что я могу сказать что-нибудь другое?

— Нѣтъ, — согласилась она, — для мужчины ты дѣйствительно очень милъ — въ этомъ нельзя отказать тебѣ. Но почему же ты такъ долго не былъ у меня?

Тони воспользовался моментомъ, когда очистился путь, чтобы пересѣчь улицу и завернуть на сравнительно мало оживленную Редженъ-стритъ.

— Меня это огорчило, — продолжала Молли. — Мнѣ безразлично — оказываютъ ли мнѣ вниманіе другіе или нѣтъ. Но съ тобой дѣло обстоитъ иначе. Я всегда считала тебя своимъ другомъ. Я думала, что ты, можетъ быть, немного не въ духѣ изъ-за… ну да, изъ-за Питера.

— Я принципіально никогда не критикую любовныя дѣла моихъ друзей. И если у тебя долго не былъ, то просто потому, что я былъ очень занятъ.

Лицо Молли просвѣтлѣло.

— Ты славный парень, Тони, — сказала она. — Приходи завтра ко мнѣ къ лэнчу, если тебѣ нечего дѣлать. Мы останемся наединѣ. Мнѣ хочется поговорить съ тобой по душамъ.

— Ладно, — сказалъ Тони. — Ты можешь дать мнѣ послѣднее указаніе относительно Лопеца. Завтра вечеромъ, какъ ты знаешь, рѣшится дѣло.