Мерил Сойер - Любовь, соблазны и грехи

– Барзан! – прошептал Райан и, победно сверкнув глазами, похлопал Ади по спине.

– Почему только сейчас? – спросил Ади.

– Какая разница? Главное, мы не напрасно ждали эти три года! И готовы к схватке.

22 ноября, 22.00, Нью-Йорк

Дэвид Маркус наблюдал за Лорен Уинтроп, сидевшей напротив него рядом с Карлосом Барзаном. Только что они поужинали в «Ореоле» и теперь пили кофе в пентхаусе Барзана с окнами на Центральный парк. За ужином Лорен было сделано вполне конкретное предложение, и сейчас она тянула время, делая вид, что предложение это не вызвало у нее интереса. Дэвид, правая рука Барзана, восхищался ее терпением. Уж он-то знал, что от запаха денег, тем более таких крупных, у абсолютного большинства смертных начинается неудержимое слюноотделение.

– Накамура изложил вам суть дела? – наконец не выдержал Барзан.

Лорен отрицательно покачала головой, и Дэвид в который раз отметил про себя, что эта женщина очень красива! Он знал, что Лорен тридцать четыре года, но на вид ей нельзя было дать и тридцати.

– Я хочу поручить вам управление галереей «Рависсан», – сказал Барзан. – После смерти Арчера Лейтона его вдова страшно ее запустила.

– Насколько мне известно, дела галереи уже много лет идут из рук вон плохо.

Барзан пригубил коньяк «Людовик XIII» и притворился, что сейчас его больше всего интересует картина Ротко на стене. Ему шел уже седьмой десяток, но его темные волосы пока не, тронула седина, кожа еще не покрылась морщинами. Немногие близкие люди вроде Дэвида Маркуса умели замечать в черных глазах Барзана огонек злого нетерпения. Сейчас, впрочем, этот огонек заметил бы любой… Зная, что Лорен Уинтроп может не клюнуть на универсальную приманку под названием «деньги», они приняли кое-какие меры – увы, ее брат ухитрился выжить после лошадиной дозы халциона. Но пусть Пол больше не рассчитывает на везение, если из-за него их замысел в отношении Лорен провалится!

Барзан улыбнулся заученной улыбкой, как будто в него целились объективы. Посторонние люди в этой улыбке вполне могли бы заподозрить искренность.

– Да, но тогда я не имел к этому делу никакого отношения. Теперь же я хочу, чтобы вы взяли под охрану мои капиталовложения: половина галереи уже принадлежит мне – через одну из моих холдинговых компаний. У вас будет карт-бланш. Делайте что хотите, лишь бы «Рависсан» превратилась в одну из ведущих галерей мира.

– А как к этому отнесется Виола Лейтон?

– Ей нужны деньги, – коротко ответил Барзан.

Лорен прищурилась. Дэвид знал, что ей тоже отчаянно необходимы деньги, однако чувствовал, что она готова отказаться. Но почему, спрашивается? Набивает себе цену?

Лорен перевела взгляд на картину Ротко – одну из самых известных его работ: оранжевый круг на белом фоне. Все-таки предложение Барзана было чрезвычайно соблазнительным. Ей совершенно не хотелось до конца жизни подобострастно кланяться японцам в клубе «Саке Ситомо», да и Полу нельзя больше оставаться в Нью-Йорке. А надеяться Лорен было особенно не на что: ведь она не имела искусствоведческого образования и не могла рассчитывать, что другие коллекционеры отнесутся к ней с таким же доверием, как Накамура.

И вот теперь Барзан предоставлял Лорен шанс заняться любимым делом по-настоящему и создать себе прочную репутацию. «Чего тут раздумывать?» – пронеслось у нее в голове. И все-таки ей по-прежнему казалось, что в этом заманчивом предложении таится какой-то подвох. Но какой?

– Я заплачу вам миллион долларов, если вы за год сумеете возродить «Рависсан». Если не сумеете, получите полмиллиона – за то, что попытались. – Голос Барзана был таким же сладким, как дорогой коньяк у них в рюмках. – Разумеется, ваши расходы на туалеты и шикарную квартиру будут щедро оплачены.

Она по-прежнему молчала, не в силах ни на что решиться.

– Вас что-то не устраивает? – спросил Дэвид. Лорен старалась не смотреть на Дэвида: его присутствие ее смущало. У этого седовласого джентльмена были очень странные глаза – светло-голубые, как у альбиноса.

– Работа меня устраивает, только… Мне бы хотелось, чтобы вы нашли какое-нибудь место для моего брата. Он мог бы заниматься бухгалтерией…

– Исключено! – Барзан встал и подошел к бару, чтобы налить себе еще коньяку и заодно скрыть свое раздражение.

– Боюсь, что Виола Лейтон не одобрит присутствия еще одного постороннего человека, – вставил Дэвид, который всегда старался сгладить неприятное впечатление от взрывного темперамента своего босса.

– Пусть Пол не работает в галерее. Но не взять его с собой я не могу.

– Поймите, – настаивал Дэвид, – мы собираемся платить вам сумасшедшие деньги не просто так. Вам предстоит вернуть галерее утраченный престиж. Для этого вам придется проводить почти все вечера в лондонском свете. Вам глаз будет некогда сомкнуть! Чтобы за год поднять «Рависсан» со дна, надо сначала перезнакомиться со всеми влиятельными людьми…

– Такими, как Ти Джи Гриффит и его помощник Райан Уэсткотт, – подхватил Барзан. – Вы с ними когда-нибудь встречались?

– Нет, но о Гриффите я слышала. Это ведь тот британский коллекционер, которого покалечило взрывом бомбы, подложенной боевиками ИРА?

– Он самый, – подтвердил Дэвид. – Он по-прежнему коллекционирует произведения искусства и остается одним из главных экспертов в области современной живописи. Никто не умеет так, как он, отличать бездарей от гениев. После того как Гриффита изуродовало взрывом, Райан стал его ищейкой, разыскивающей таланты.

– Бедный мистер Гриффит! Наверное, теперь он живет только ради искусства?

– Нечего его жалеть! – внезапно отрезал Барзан. Неприязненный тон Барзана насторожил Лорен. Она решила, что он, очевидно, просто-напросто завидует Гриффиту, который коллекционировал современную живопись уже три десятилетия, и соперничать с его собранием могли разве что крупные музеи. А может быть, Барзан завидует также и Тэку? Не предложил ли он Лорен такие крупные деньги только для того, чтобы лишить соперника хорошей советчицы? И вообще этот боливиец, выстроивший за счет добычи олова мульти-национальную финансовую империю и ворочающий миллиардами, был ей подозрителен.

Неожиданно выражение лица Барзана резко изменилось – теперь оно было задумчивым и печальным.

– Скажите, что бы значило для вас все это, – он обвел рукой многочисленные работы Ротко, Полока, Миро, – если бы вы лишились брата?

Этот вопрос застал Лорен врасплох. Брат весь вечер не выходил у нее из головы, но она не ожидала интереса к нему у собеседников. Ее жизнь действительно утратила бы без него всякий смысл. Но откуда знает о Поле Барзан? Судя по всему, он тщательно подготовился к этой беседе. Впрочем, от миллиардера ни в чем не приходится ждать небрежности.