Мерил Сойер - Слепой случай

— Действительно, черт возьми, чепуха какая-то, — вставил свое слово Марк Кимброу. — Возьмите из отснятого или выкиньте эту сцену совсем. Зачем тратить время?

Марк намеренно сделал упор на слове «время». Судя по всему, оно было для него главным.

Эйлис понимала, что они находятся в патовой ситуации. Если она не поможет Мелани, то Джайлсу ничего не останется, как выкинуть ключевую для фильма сцену. Но она же не актриса. Ее просто поднимут на смех. Нет, ну надо же так вляпаться!

Колин занял свое место и сделал знак Эйлис подойти к нему. Они очутились в кругу слепящего света юпитеров. У Эйлис пересохло во рту. Какой ужас! Голова ее пуста, а тело — будто деревянное.

— Расслабьтесь, — шепнул Колин. Красивое лицо его выражало участие. — Импровизируйте смелее, а я подыграю. Им нужно чувство, а не точные реплики героев.

«Думай о Поле, — говорила себе Эйлис. — Вспомни, что чувствовала, когда он тебя бросил. Ведь ты пошла бы тогда на все, лишь бы удержать его». Вновь ожили полузабытые обида и горечь. Она подумала о Поле, и перед глазами возникли назойливые картины, возвратились мучительные воспоминания о том, как она боролась, пытаясь вернуть его любовь. Все оказалось тщетным.

Сначала шел текст Колина, он начинал сцену, потом вступала она. Эйлис вновь проигрывала унизительную сцену — кусок собственной жизни. Она забыла обо всем, перевоплотившись в ею же созданный персонаж.

Эйлис, как сирена, дразнила его своим телом, заставляя придвигаться все ближе и ближе. Изображаемый Колином мужчина пытался ничего не замечать, но не смог сдержать волнения.

Жестом, выражающим смешанное чувство — раздражения и нежности, — он прижал к себе женщину и поцеловал ее. С каждым поцелуем возрастала интимность сцены. В то время как Колин играл сладострастие, Эйлис балансировала на тонкой грани, где страсть мешается со слезами. Когда руки Колина властно обвились вокруг нее, из горла Эйлис вырвалось рыдание, из глаз хлынули слезы.

Эйлис поняла, что сцена окончена, лишь когда Колин протянул ей свой платок. Она огляделась вокруг.

Первое, что она услышала, было стрекотание камеры. Но ведь о том, чтобы снимать сцену, и речи не было.

На площадке царила тишина — тишина полная, глубокая, гулкая, как та пауза, что всегда бывает после громового раската.

В замешательстве она хотела было обратиться за объяснением к режиссеру, но Джайлс и Стивен еще стояли за камерой. Она встретилась взглядом с Марком. Небрежно опершись о камеру, он не сводил с нее внимательных глаз. Эйлис обернулась к Колину. В добрых синих глазах актера она прочла уважение, смешанное с некоторым изумлением.

— Ну что, получил, что хотел? — визгливо крикнула Джайлсу Мелани. — И теперь оставь меня в покое!

Она как ошпаренная выскочила за дверь.

Глава 2

Марк глядел в иллюминатор на выжженную солнцем равнину вокруг аэропорта «Лос Кабос». Он думал об Эйлис и улыбался. Боже ты мой! Автор такого умного романа, по его представлениям, должна была оказаться пожилой мымрой, а вовсе не такой ослепительной зеленоглазой блондинкой лет тридцати с небольшим, с фигурой, вызывающей самые нескромные поползновения.

Марк вытянулся в удобном кресле самолета. Слава богу, самолет, принадлежащий «Хантер филмс», — это старый добрый «Локхид». Новые марки, вроде «Фэлкона-50», возможно, и превосходят его скоростью, зато салон в этих лайнерах гораздо теснее. От незанятого противоположного кресла Марка отделял столик, на котором он уже разложил свои бумаги. Однако сосредоточиться на работе ему не удалось.

Итак, размышлял Марк, у него появился новый предмет увлечения. Интересно, удастся ли ему заполучить Эйлис к себе в постель в те несколько дней, что остались до его возвращения в Лондон. Ведь причитается же ему какая-то компенсация за то, что он грохнул кучу денег в эту бездонную дыру! Он молча клял себя за глупость. Нет, какая глупость — это все жадность. Вложение денег в экранизацию мирового бестселлера, да еще с таким известным продюсером, как Найджел Хантер, он посчитал делом беспроигрышным. Так его и затянуло в эту трясину.

Прикрыв глаза, Марк стал думать, как выпутаться. Похоже, шансов немного. Бросив все, он потеряет не только деньги, но и репутацию. Но потери в бизнесе — дело неизбежное, приходится рисковать, одной осторожностью действительно крупного состояния не приобретешь. И тем не менее до сих пор ему не доводилось терять значительных сумм. И пробовать не хотелось.

— Наверное, заменять Мелани невыгодно, вы так не считаете? — спросил Стивен, ероша свою уложенную дорогим парикмахером шевелюру.

Марку уже осточертело отвечать на один и тот же вопрос. Бросив взгляд через проход на Джайлса и Стивена, он решительно заявил:

— Выгодно то, что поможет делу.

Голубые глаза Стивена сузились.

— Раньше вы думали иначе!

— Тогда я еще не видел, как играет Эйлис. Конечно, переснимать дорого, но коли уж нашлась исполнительница, удовлетворяющая режиссера, то сделать это — разумнее всего, Джайлс полагает, что Эйлис сыграет эту роль лучше Мелани, и я с ним согласен.

Марк с трудом сдерживал раздражение. Надо же быть таким рохлей. Ведь это Стивен настоял на том, чтобы тащить Джайлса обратно в Лос-Анджелес для консультации с Найджелом. С ума сойти! Какая трата времени, денег, его денег, между прочим! У Стивена не хватает храбрости для принятия простейших решений! И именно он продюсер этого фильма. Нарочно не придумаешь.

— Я в кино уже двадцать пять лет. Эйлис — прирожденная актриса. И самое главное, между нею и Колином в этой сцене прямо искра бьет. Я прав?

— Совершенно прав, — отвечал Марк. — А когда Эйлис остается одна, искра эта преобразуется в сексапильность.

Выбравшись из кресла, Стивен направился к бару.

— Не знаю, что скажет отец насчет контракта с Мелани. — Бросив в высокий стакан два кубика льда, он плеснул туда водки. — Контракты эти — такая хитрая штука, знаете ли...

Марк пожал плечами. Что за ерунду он городит! Найджел Хантер не такой простачок, чтобы подписывать контракты без лазейки для отступления.

Нелюбезно прервав беседу, Марк уставился в иллюминатор.

Что общего у него со Стивеном Хантером, этим ничтожеством, которому все двери, как по волшебству, открывает имя его отца? Но Марк вынужден был признать, что чистосердечная улыбка Стивена вызывала к нему доверие, особенно у женщин. Они завороженно глядели в ласковую голубизну его глаз и радовались любой чуши, которую он порол.

В юные годы Марк завидовал Стивену Хантеру, обладавшему по сравнению с ним двумя преимуществами: поразительно красивой внешностью и знаменитым отцом. Теперь, по прошествии многих лет, Марк корил себя за былую зависть. Стыдиться того, что твой отец всего лишь водитель грузовика, отвратительно. Марка охватила грусть. Жаль, отец не дожил до того, чтобы разделить с сыном его успех! Но с этим ничего не поделаешь. Марк вспомнил, какое сокрушительное впечатление произвел на Эйлис Стивен, когда их познакомили. Но жизнь убедила Марка, что главное — это успех. Ведь деньги означают власть, в том числе власть над женщинами. И особенно приятно было ему то, что он всего добился сам.