Джеки Коллинз - Голливудский зоопарк

Завершив все приготовления, он отправился с ней в Марокко.

Раф, привыкший смотреть на женщин как на элемент комфорта, был совершенно очарован Санди.

Из-за холодности ее тети Санди стала проводить с ним все больше и больше времени. В день ее семнадцатилетия Раф переспал с девушкой, и вскоре она перебралась к нему в студию.

Тетя Джесмин восприняла это событие так, как она воспринимала все в жизни – не разжимая губ, молча.

– Я буду звонить, – пообещала Санди.

Тетя Джесмин выразила свое неодобрение только пожатием плеч.

Раф был первым близким для Санди человеком, не считая умерших родителей. Она прожила с фотографом несколько месяцев, закончила последний семестр в академии. Раф занимался своей работой. Затем появились фотографии Санди, сделанные в Марокко; телефон в редакции журнала раскалился – все хотели узнать, кто эта девушка. Ей предлагали сниматься в рекламе шампуня и зубной пасты; Санди получила приглашение пройти кинопробу.

Раф ходил мрачный; Санди ликовала.

Редактор журнала хотел, чтобы Раф немедленно сделал новую серию фотографий с Санди. Раф отговорил ее от работы над рекламными клипами, хотя ей обещали большие деньги. Но она упорно твердила, что хочет пройти кинопробу.

Раф взял ее в Рим; пока он фотографировал, девушка влюбилась в город. Он напоминал ей Рио.

Раф переживал – ему не хотелось делить Санди с кем-то. Впервые за все время их совместной жизни он стал встречаться с другими женщинами, напивался до ее возвращения домой, грубил ей в присутствии общих друзей.

Она не понимала, почему он стал с ней резким. Что она ему сделала?

Но он не мог объяснить свое отношение к ее успеху, признаться, что боится потерять Санди.

Она сыграла пару эпизодических ролей и получила предложение сниматься в Риме.

– Соглашайся, – с горечью сказал Раф, – у нас и так все почти кончено.

Чтобы поставить точку над I, он заявил ей, что у него есть другая женщина.

Санди имела успех в Риме; она снялась в нескольких лентах, где главная ставка делалась на ее физическую привлекательность.

Мысли о том, чтобы стать «серьезной актрисой», отошли на второй план. Она наслаждалась вниманием, которое ей уделяли везде.

Итальянские мужчины буквально осаждали девушку, но ее сердце все еще принадлежало Рафу. Он был у нее первым, она любила его. Точнее, считала, что любит.

Затем появился Пауло. Граф Пауло Дженерра Риццо. Он принес ей одни несчастья.

– Мисс Симмонс.

В дверь гримерной постучали.

– Мисс Симмонс, вас ждут на съемочной площадке.

Она машинально посмотрелась в зеркало и поняла, что пропустила ленч. Ладно, пора возвращаться к очаровательному Эйбу Стейну и неотразимому Джеку Милану, который не сказал ей ни единого слова. Славное начало ее работы в Голливуде!

На съемочной площадке царило оживление. Слух о том, что снимается эпизод с обнаженной натурой, привлек сюда многих работников студии. Санди заметила здесь мужчин с камерами, которых до ленча на площадке не было. Джек Милан и Эйб Стейн отсутствовали.

К Санди подошел гример, с которым она спорила утром. Тема пререканий, по мнению Санди, была нелепой. Она хотела самостоятельно накрасить глаза, а гример возражал. Это вызвало недовольство Санди – она знала свое лицо значительно лучше, чем человек, который видел ее пять минут. Она настояла на своем, и гример выбежал из комнаты в ярости, бормоча что-то насчет «безмозглых иностранок».

Теперь он подошел к ней с набором косметики и губкой. Предложил снять платье.

– Я должен проверить тон на теле.

Она бросила возмущенный взгляд на мужчину, который собрал вокруг них группу зевак, надеявшихся на бесплатное зрелище.

– Где женщина, которая делала это утром? – спросила Санди.

– На другой площадке. Не строй из себя скромницу, все уже видели твои сиськи!

Она почувствовала, что ее лицо вспыхнуло, бросилась прочь со съемочной площадки и налетела на Джека Милана и Эйба.

– Куда ты мчишься, милая? – спросил Эйб, схватив своими мясистыми пальцами Санди за руку. – Давай закончим съемки этой сцены.

Он вернул ее на площадку.

Санди внезапно поняла, что не сможет снять платье в присутствии всей съемочной группы. Она обратилась к Эйбу:

– Р. Италии, когда снимается подобный эпизод, на площадке остаются только самые необходимые из технических работников. Я бы хотела, чтобы здесь было так же, пожалуйста. – Неужели? Эйб откашлялся и сплюнул.

– Это не Италия, дорогая, и все эти парни мне необходимы.

Санди, редко терявшая самообладание, едва не взорвалась.

– В таком случае можете снимать сцену без меня. Я не животное, выставленное на обозрение. Я – актриса.

– Ха! – фыркнул Эйб. – Актриса, которая не в состоянии убрать из кадра свои сиськи. Не выпендривайся, детка, ты подписала контракт, помнишь?

– Да, помню. И все же я не могу работать в таких условиях. Извините.

Она покинула съемочную площадку. Это был первый случай, когда актриса отказалась сниматься в фильме Джека Милана.

3

Чарли Брик и девушка сидели рядом в темном зале ресторана на Парк-лейн. Несколько официантов ждали первого сигнала Чарли, чтобы тотчас устремиться к нему.

Чарли и его спутница потягивали кофе. Живые, блестящие глаза девушки бегали по залу. Она была хорошенькой и юной. Чарли готовился разменять пятый десяток. Он носил очки с массивной роговой оправой. Его лицо было печальным.

– Я бы хотела, чтобы моя мамочка увидела меня сейчас! – внезапно заявила девушка.

– Что, моя милая?

Чарли придвинулся к девушке, взял ее за руку.

– Моя мама, – радостно произнесла она, – не поверила бы своим глазам, увидев меня сидящей в таком месте с тобой.

– Почему?

Он чуть сильнее сжал ее руку.

– Ну, понимаешь, – девушка захихикала, – они отказывались поверить, что я победила на конкурсе красоты и оказалась в Лондоне; там, где я родилась, люди страдают узостью взглядов и консерватизмом. Так что можешь представить, что они подумали бы, узнав, что я сижу в роскошном ресторане с настоящей живой кинозвездой!

– Ты очень хорошенькая.

На ее лице появилось довольное выражение.

– Ты так считаешь?

Она накрыла его кисть своей рукой.

– Моя мама всегда говорила, что я должна сниматься в кино.

Девушка с надеждой посмотрела на Чарли.

– А что думаешь ты?

Он отпустил ее руку и подозвал ближайшего официанта.

– Кажется, нам пора уходить. У меня есть дела рано утром.

– О, – разочарованно протянула она, – а я думала, что ты покажешь мне в отеле свои новые фотографии.

– Как-нибудь в другой раз.

Его отношение к ней изменилось; он вдруг стал холодным, заторопился.