Юлия Шилова в АСТ - Чувство вины, или Без тебя холодно

Просидев так около часа, я услышала, что в дверь вновь позвонили, и, быстро ее открыв, увидела Пашкиного брата Макара.

– Заходи, – сказала я едва слышно.

– А где Павел?

– Павла уже забрали.

– Что, уже?

– Сегодня утром. Еще семи не было.

– Да уж…

Макар увидел начатую бутылку коньяку и, не говоря ни слова, достал из серванта вторую рюмку. Налив нам по рюмке, он предложил выпить без всяких тостов и сунул в рот тоненькую дольку лимона.

– Ну а как он вообще?

– Макар, ты какие-то странные вопросы задаешь, – нервно заметила я. – Ну как может себя чувствовать человек, которого забрали ни свет ни заря в СИЗО? Пашка уходил очень бледный. Просто он виду не показывал. Я очень за него переживаю.

– Ладно, прорвемся. Нужно срочно его оттуда вытаскивать.

Пока Макар курил на балконе, я закрыла глаза и вспомнила тот страшный вечер…

Мы возвращались с дачи. Шел сильный дождь. Ехать было очень сложно. За рулем сидела я, так как тем вечером муж смотрел футбол, немного расслабился и выпил пива. Дождь лил словно из ведра. Мы возвращались в город, потому что утром нужно было на работу. Уж лучше бы мы поехали на работу с дачи! Просто встали бы пораньше, и все. В машине играла легкая музыка. Муж меня о чем-то спросил, я отвлеклась от дороги, повернулась в его сторону и сама не заметила, как сбила перебегающего дорогу человека. Скрип тормозов, мой отчаянный крик и Пашкины глаза, полные ужаса… Когда мы вышли из машины, то увидели лежащего под колесами окровавленного мужчину. То, что он мертв, не вызывало никаких сомнений. Сев на корточки, я обхватила голову руками и, глотая слезы вместе с проливным дождем, прокричала:

– Паша, меня же посадят!!! Я не хочу в тюрьму! Не хочу!

– А может, он сам бросился под колеса машины, – неуверенно проговорил Павел и растерянно покачал головой: – Как же так получилось?

Увидев остановившийся неподалеку автомобиль, муж быстро схватил меня за руку и повел к машине.

– Поехали.

– Как же так? А милицию вызывать не будем?

– Ты что, с ума сошла? В тюрьму хочешь?

– Не хочу я ни в какую тюрьму!

Сев за руль, Паша дождался, пока я закрою за собой дверцу, и рванул с места преступления.

– Паша, нас же видели, – в отчаянии произнесла я.

– Пусть докажут, – увеличил скорость Паша.

– Там неподалеку кто-то стоял у дороги. Да и машина за нами остановилась.

– Света, я не могу понять, в чем дело?! – разо–злился Павел. – Если ты хочешь в тюрьму, то так и скажи. Пойми, тому, кого ты сбила, уже ничем не поможешь. Он мертв. Ему уже ничего не надо. А ты живая, и тебе еще можно помочь. Если хочешь, я сейчас вернусь, вызовем милицию и ты во всем признаешься. Ну скажи, хочешь???

– Нет, – судорожно замотала я головой.

– Ну а в чем тогда дело? Что ты мне под руку причитаешь? Может, и пронесет. Не мы первые, не мы последние. Попасть в тюрьму всегда успеешь.

Я горестно покачала головой, вытерла слезы и, немного заикаясь, произнесла:

– Может, и пронесет.

А потом была бессонная ночь. Я плакала, а Пашка гладил меня по волосам и успокаивал. На следующий день нам позвонил охранник стоянки, на которой находилась наша машина, и рассказал, что приезжала милиция и осматривала наш автомобиль. Мы понимали, что скоро придут и к нам. Я ревела так, что содрогались стены.

– Светлана, успокойся. Я тебя вытащу, – заверил меня супруг. – Мы дадим денег, наймем лучших адвокатов. Тебе дадут условно…

Я подняла на мужа заплаканные глаза и глухо произнесла:

– Паша, но ты хоть сам пронимаешь, что говоришь? Пока ты будешь меня вытаскивать, я сойду там с ума. Паша, ты что, не понимаешь, что я умру?! Лучше убей меня, Паша. Лучше сразу убей!

– Не говори ерунды!

– Паша, я же у тебя как тепличное растение. Мне нельзя в другие условия. Ты же сам знаешь, что я не смогу приспособиться. Я вообще не умею приспосабливаться. Я слышала, что там творится. В тюрьме ужасные условия, чесотка, сексуальные домогательства, болезни, драки, переполненные камеры, злобные надзиратели.

– Света, ты пробудешь там совсем недолго. Тебе необходимо капельку потерпеть. Я все улажу.

– Я не смогу пробыть там и дня. Я лучше сразу руки на себя наложу.

– Света, ну что ты такое говоришь? А хочешь, я возьму вину на себя?

– Как это? – опешила я.

– Если нас все же припрут к стене, скажу, что за рулем нашего автомобиля был я.

– А если кто-то видел…

– Если и есть свидетели происшествия, то они могли видеть, как наш автомобиль сбил этого несчастного, но кто именно сидел за рулем – вряд ли. Тем более я чистосердечно во всем признаюсь. Им-то по большому счету какая разница, кого наказывать – тебя или меня?

– И ты за меня сядешь?

– Совсем на чуть-чуть. Ты же меня вытащишь. Сразу позвони Жоржу, сними деньги с нашего счета и профинансируй его деятельность. Посижу немного, и все. Конечно, было бы неплохо, если бы мы «подлечили» деньгами того, от кого зависит дело, и меня выпустили на свободу без всяких судов и разбирательств. Отпустили за недостаточностью улик. Ты же понимаешь, что все это стоит денег. На крайний случай дадут условно.

– Паша, и ты готов ради меня пойти на подобное? Ты меня так любишь?

– Конечно, люблю. А ты разве во мне когда-нибудь сомневалась?

– Никогда.

Эту ночь мы почти не спали, а около семи за мной пришли, но вместо меня отвечать по закону отправился Павел.

Я вновь прокрутила в памяти эти события и, дотянувшись до коньяка, налила себе по полной.

– А тебе что, компания не нужна?

Макар вернулся с балкона и плеснул коньяку себе в рюмку.

– Что глушишь-то в одиночку? Давай вместе страдать. В конце концов, арестовали не только твоего мужа, но и моего брата. Ничего мне не понятно, – пробурчал он и потянулся за долькой лимона.

– Ты о чем?

– О том, что Пашка умеет водить машину даже с закрытыми глазами. Как он мог мужика сбить? У брата ни разу даже намека на аварию не было. Пашка – профессионал.

– Шел сильный ливень, – отвела я глаза в сторону и слегка покраснела. – Тяжело было машину вести в такую непогоду.

– Когда вчера вечером он мне позвонил и сказал, что сбил насмерть человека, я своим ушам не поверил. Павел ведь так мастерски водит тачку.

– Я же тебе говорю, что непогода была. Подобное может случиться с каждым. Нас еще в школе учили, что от тюрьмы зарекаться нельзя. – Я старалась говорить как можно более убедительно.

– В какой странной школе ты училась, – заметил Макар. – Нас подобному не учили. С нами как-то предпочитали говорить на другие темы, совершенно не связанные с тюрьмой.

Он смотрел на меня таким испытующим взглядом, словно о чем-то догадывался и боялся произнести свои подозрения вслух.

– Пашка сказал, что после того как его арестуют, нужно сразу позвонить Жоржу.