Юлия Шилова - Жить втроем, или Если любимый ушел к другому

В нашем обществе гомосексуализм противоестественен. Именно  поэтому  от нас исходит острое восприятие данной проблемы. Нет, я могу  все  понять,  но зачем геи женятся на женщинах, играют в натуралов, заводят детей,  но  затем начинают заниматься своей "голубой" деятельностью, заставляя  страдать  свои семьи?!     

Что делать? Как мне  теперь  с  этим  жить?  Как  потом  объяснить  все ребенку? Как отвечать на вопросы многочисленных родственников  и  любопытных соседей? Как после этого не потерять доверие ко всем мужчинам, да и стоит ли после этого им доверять?     

Масса вопросов и ни одного вразумительного ответа... Ни одного.

ГЛАВА 1

Я почти не шевелилась, как-то тупо смотрела на часы и чувствовала,  что мне начинает  не  хватать  воздуха  от  того  нервного  напряжения,  которое завладело всем моим телом. Поняв, что у меня больше нет сил себя истязать  и мне требуется хоть какая-то моральная поддержка,  я  набрала  Светкин  номер телефона и спросила удручающим голосом, едва сдерживая рыдания:

— Света, я тебя не разбудила?

— Нет. Я только что собралась ложиться. Ксюш, что-то случилось?

  Уже несколько лет Светка — моя лучшая подруга. Она уже давно  научилась улавливать мое душевное состояние даже на расстоянии и хорошо понимала,  что если я звоню в первом часу ночи, то это не оттого, что мне нечем заняться, а оттого, что у меня что-то стряслось.

— Ксюшка, что случилось? — повторила свой вопрос обеспокоенная подруга.

— Да, в общем-то, все как всегда.    

— А всегда — как? — осторожно поинтересовалась она.

— Время позднее, а Пашки все нет.    

— А ты ему звонила?    

— Мобильный отключен.  В  последнее  время  он  всегда  отключает  свой мобильный, когда задерживается. А когда приходит, то говорит, что он  просто разрядился. Мол, я человек деловой,  за  день  такой  шквал  звонков,  любой мобильный не выдержит. И это несмотря на то, что у него с собой всегда  есть зарядное устройство. Уж если на то  пошло,  то  телефон  и  в  машине  можно подзарядить.     

Словно пропустив мои слова мимо ушей, Светлана спросила:     

— А Пашка тебя, вообще, предупреждает, когда задерживается?     

— Он меня уже давно ни о чем  не  предупреждает.  И  ты  это  прекрасно знаешь. У него только одна отговорка — что он зарабатывает деньги  и  кормит семью. Поэтому его  работа  совершенно  не  зависит  от  времени  суток.  Он говорит, что за  деньги,  которые  он  получает,  он  не  имеет  возможности приходить к ужину, — проговорила я с особым надрывом в голосе. -  Живем  как чужие. Как квартиранты под одной крышей. Я уже забыла, когда он в  последний раз хотел меня как женщину. Говорит, что устает и ему не  до  этого.  Тут  и дураку понятно, что причина кроется совсем не в его усталости. Понимаешь,  я сама не знаю, насколько меня хватит, но я на грани.    

— А ты пыталась поговорить с ним по душам?    

— Да бесполезное это дело. Он не только не хочет со мной разговаривать, он даже не хочет меня слышать.  Раньше  он  хоть  как-то  оправдывался,  что слишком много работы, а вечером -  постоянные  переговоры,  на  которых  все отключают мобильники, чтобы не отвлекаться и не сбиваться с мысли. Вертелся, как уж на сковородке, а сейчас он не считает нужным врать и  изворачиваться. Если я его спрашиваю, где он был, он говорит,  что  он  не  школьник,  чтобы передо мной оправдываться, и идет спать. Вот, собственно, и весь разговор.    

  Не ожидая от себя подобной слабости, я не  удержалась  и  всхлипнула  в трубку.     

— Ксюша, успокойся, пожалуйста.  Не  стоит  делать  поспешных  выводов. Возможно, он и в самом деле задержался и скоро придет.     

Светка  сказала  это  настолько  неубедительно,   что   нетрудно   было догадаться о том, что она просто меня жалеет.     

— Света, ты же моя лучшая подруга. Пожалуйста, хоть ты мне не ври.     

— Ты о чем?    

— О том, что мне и так хреново, а ты делаешь мне еще хуже. Я,  конечно, понимаю, что ты делаешь это из лучших побуждений и из-за жалости, но ведь  я же не круглая дура. Мы же с тобой обе хорошо понимаем, где он задерживается. Баба у него есть.     

— Ты уверена?     

— На все сто. Но даже не это самое страшное.     

— А что же тогда самое страшное?     

— А то, что у него с этой бабой все серьезно. Знаешь, а я  ведь  каждый день жду, что он придет домой и скажет о том, что уходит из семьи.     

Почувствовав Светкино замешательство, я подумала, что не стоит  грузить ни в чем неповинного человека,  который,  по  всей  вероятности,  уже  хочет спать, своими проблемами, и повесила трубку.     

Светка перезвонила ровно через минуту и спросила обиженным голосом:     

— Ксюша, ты чего трубку кидаешь?     

— Я ее не кинула, а положила.     

— Тогда зачем ты ее положила?     

— Мне твоя жалость не нужна.     

— А кто тебя пожалеет, если не я? Ты же сама себя истязаешь  и  мучишь. На тебе лица нет. Загулял мужик,  с  кем  не  бывает.  Перебесится  и  вновь вернется в семью.    

— А если не перебесится и не вернется?     

— Вернется, — утвердительно ответила Светка. — Просто сейчас  временный кризис, но я уверена, что вы с Пашкой его  легко  переживете.  Выше  голову, никаких слез, почти все через это проходят. И никаких  выяснений  отношений. Не провоцируй его на  скандал.  Наберись  мудрости  и  терпения.  Пусть  та, другая, знает, что тебя сломить невозможно. В любом случае страсть  пройдет, а твоя с Пашкой любовь останется.  Ты  знаешь,  в  жизни  случается  всякое, поэтому за семейное счастье можно и побороться.    

— Каким образом? — поинтересовалась я у подруги.    

— Терпением, — не раздумывая, ответила та.     

— Да  на  черта  нужно  такое  терпение?  А  куда  же  я  засуну   свое самоуважение?     

— Пока придется его спрятать куда подальше, но это до тех пор, пока эта ситуация не разрулится. Как только это произойдет, ты его вновь достанешь  и напомнишь своему Пашке, кто в доме хозяин.    

  Услышав, что в замке поворачивается ключ,  я  тут  же  пожелала  Светке спокойной ночи и направилась в коридор.    

  Снимающий ботинки Павел посмотрел  на  меня  безразличным  взглядом  и, пробурчав "привет", откровенно зевнул и направился в ванную комнату.     

Я бросилась следом за ним и, плохо скрывая волнение, спросила как можно более дружелюбным голосом:     

— Ты есть будешь?     

— Нет, — пробурчал он и включил кран с водой.     

— Ты что, не голоден?     

— Я поел.