Юлия Шилова - Идущая по трупам, или Я нужна вам именно такая!

— Ты давай чушь не неси! При твоей профессии суеверным быть нельзя. Ты что, на меня свою бабулю повесить хочешь?! Да она мне сто лет не нужна. И сестра твоей матери не моих рук дело. Да и отцу твоему не я стакан наливала… Это мое первое убийство и, я надеюсь, последнее.

— Да нет, это я так, образно сказал. — Славик направился к выходу. — Ладно, до завтра!

Дверь с шумом закрылась.

Ну и наплел, придурок! Я закинула ноги на стол, закурила и разревелась. Мне вдруг стало жалко себя. Что же я делаю? Захотелось заорать во весь голос. Ну почему он не может умереть своей смертью?! Сколько раз я провожала его из дома, смотрела в окно, как он садится в свою машину, и молила бога, чтобы она слетела с ближайшего обрыва. Вечером как ошалелая бежала смотреть «Дорожный патруль», чтобы услышать о смерти «дорогого и близкого» человека. Но, увы, он был, наверное, самым дисциплинированным водителем. Сколько раз я мечтала, чтобы моего драгоценного супруга, только что поставившего роскошный «шестисотый» «мерседес» в гараж и возвращающегося по темной дороге домой, огрел по никчемной голове какой-нибудь пьяный придурок в надежде снять с него дорогие часы «Ролекс» или вытащить пухлый бумажник. Но, увы, он и здесь никому не был нужен, даже в таком богатом прикиде. Нет, но ведь это же так несправедливо! Идет, к примеру, обычный работяга, а его хлобысть бутылкой по голове. Шарят по карманам, шарят, а там — как у крота в норе, а работягу-то уже не вернешь. Семья без кормильца осталась. Горе у людей. А мой ходит весь при полном параде, как елка новогодняя. Костюм от Армани, галстук от Версаче, часы за штуку баксов — и на фиг никому не нужен. Ну где же справедливость, люди добрые?! Вот уже два месяца, как я каждую субботу посещаю церковь и ставлю свечки за упокой его убогой души. Знаю, что беру на себя большой грех, но, к моему глубокому сожалению, бог не хочет забирать этого разряженного попугая на небо. Он, наверное, доверил эту великую миссию мне.

— Ну что, подруга, нос повесила? — прервала мои размышления Любка.

— А, это ты, — вяло взглянула я на нее. Ноги мои по-прежнему были закинуты на стол, во рту торчала сигарета. — Что, Любаша, веники закончились? — ухмыльнулась я.

— Да будет тебе, какие, к черту, веники! Просто человек хотел поговорить с тобой с глазу на глаз. При чем тут веники?! — Любка плюхнулась в кресло.

— А где ты нашла этого человека?

— Где, где?! Это знакомый моего Бориса. Он головой поручился.

— Господи, кому нужна пустая голова твоего Бориса? В ней же мозгов нет. Он их пропил и кокаином нафаршировал. Тоже мне, нашла авторитет! Да если бы я знала, что ты все через Бориса затеваешь, я бы с этим придурком даже разговаривать не стала. И, между прочим, он пятнашку баксов заломил. Друг ситцевый! У меня ведь только десятка имеется, а пятерку придется с валютного счета в банке снять. У меня там скоро шаром покати будет. Этот придурок, мой муженек, мне уже давно подачу денежного кислорода перекрыл.

— Ладно, не обеднеешь! Зато сделают профессионально. Все будет чисто — не подкопаешься. Да если бы не мой Борис, то нарвалась бы ты на каких-нибудь лохов. Они бы все дело закосячили.

— Ну хорошо, Люба, а где гарантия, что твои профессионалы, поднявшись ко мне в квартиру и увидев все мое добро, в несколько раз превышающее пятнашку баксов, крышей не поедут? Где гарантия, что они меня следом не порешат? Ограбят и свалят. Называется, хотела заказать любимого, а заказала себя.

— Хватит тебе ахинею нести. Кому ты нужна? Я ж тебе сказала: Борис за них ручается.

Вдруг дверь резко открылась. В комнату влетела девчонка лет семнадцати. На испуганном лице жуткие кровоподтеки, губа разбита, под глазом красовался огромный синяк. Вечернее платье разорвано в клочья.

— Девочки, — заплакала она, — можно я у вас минут десять посижу? Люба, не прогоняй, я же тебя хорошо сегодня подогрела.

— А кто же тебя так подогрел?! — присвистнула Любка. — Неужели Пашкины ребята? Вот это они классно попарились! Вообще-то они у меня всегда тихие были. Обычно они вашего брата не обижают, а даже очень жалуют. Это вот неделю назад сюда солнцевские пожаловали, такой погром устроили, что сауна потом ровно неделю не работала. Кирилыч к ним на разборы ездил.

— Сволочи! На фирму позвонили, сказали, что их двое будет, заказали одну девочку. Мы с сутенером пришли, все чинно, сидят двое ребят, пиво пьют, икру на хлеб мажут. Сутер ушел, я начала раздеваться, а тут из предбанника еще десять бритоголовых вываливают, да с таким хохотом! Они в парилке прятались. За этот час меня так отмочалили! Теперь неделю отгулов придется брать. А ты хоть, Люб, предупреждай, сколько у тебя народа парится. Зеленки дай, что ли, да бинт с ватой.

— Люба, гони ты ее отсюда! — не выдержала я. — Девочка, ты зашла в кабинет к администратору сауны! Никто тебя на эту работу за уши не тащил. Так что, дорогая, отработала — все, свободна! Выйди на улицу и жди у входа своего сутенера! И запомни: к администратору стучаться надо!

— Да будет тебе, — буркнула Люба. — Видишь, девочке досталось! На ней лица нет. Садись, я тебя отмою. И что ты, Янка, вскипела? Это нормальный рабочий момент на моем производстве.

— Ладно, Любаша, великая ты моя благодетельница, я поехала. Не буду тебе мешать утирать о свою жакетку сопливые слезы этой шлюхи! Не солидно, Любовь Петровна, при твоем-то положении. — С этими словами я удалилась.

Глава 2

Я лежала у себя в спальне, закинув ноги на стену, и размышляла. Меня охватила жуткая ностальгия. Мне всего двадцать два года. Я красива, богата, вернее, буду богата после смерти моего ненаглядного. Я всегда мечтала быть богатой и красивой вдовой! Скоро мне это удастся. Дай бог, чтобы все получилось! Страшно, еще как страшно! Пять лет жизни в Москве научили меня быть беспощадной, ну прямо сущей стервой! Москва — отличная школа выживания. В этом я убедилась на собственном опыте.

Я всегда знала, чего хотела от жизни. А хотела ни много ни мало — жить в центре Москвы, иметь шикарную тачку, курить дорогие сигареты, смаковать элитные вина, рассматривать коллекцию своих бриллиантовых колечек и проветривать шубы в домашней гардеробной!

Я всегда была ЛЕДИ! Даже без денег ездила только в вагонах СВ и летала бизнес-классом. Это заложено во мне изначально! Это родилось и умрет вместе со мной. Это — порода.

Я породистая девочка!

Родилась и выросла в Тамбове. Тихий, провинциальный, зеленый городок, а я ненавижу провинцию. Тамбовские ухажеры ходили за мной гурьбой. Но что этот серый и унылый городишко мог мне дать? Нет уж, увольте! Я помню одноклассника, который любил меня все школьные годы. Он дарил мне цветы, водил в кино, писал стихи. Это был единственный человек, который действительно меня любил. Вспоминаю один момент, когда он повел меня на вечерний сеанс в кино. Мы стояли у входа в кинотеатр, ели мороженое. Была зима. Он в болоньевой куртке, я в искусственном полушубке. Мне было хорошо и спокойно. Вдруг подъехала иномарка, из нее вышел парень в классной кожаной куртке. Открыл дверцу. Из машины выпорхнула девушка в песцовом полушубке. В то время песцовый полушубок был недосягаемой мечтой. Все оглядывались на эту пару. У меня перехватило дыхание. Вот бы очутиться на ее месте! Я с жуткой ненавистью посмотрела на своего спутника и выкинула мороженое. Конечно же идти в кино мне уже расхотелось. Я часто вспоминала ту девушку в песцах. Мой одноклассник любил рассказывать, что закончит институт, начнет зарабатывать. Мне, по его раскладу, нужно было только запастись терпением и ждать. Поэтому сразу после выпускного вечера я села в поезд «Тамбов — Москва» и помахала ему ручкой. И все же он был единственным человеком, который меня любил такой, какая я есть. Год назад я приезжала в Тамбов на пару дней и встретилась с ним. Он женился, растит дочку. Отличный семьянин и приличный папа. Регулярно, раз в месяц, приносит в дом зарплату. Стоит в очереди на получение жилья. Год назад у меня была шикарная «вольво». Недавно ее угнали, прямо от дома. Забыла включить сигнализацию! У моего ненаглядного пена изо рта пошла. Поэтому в наказание он пересадил меня на «восьмерку». Сам на «шестисотом» ездит! Дрянь! Так вот, на «вольво» я приехала в Тамбов. Разыскала одноклассника. Мы рванули к нему на дачу. Вы бы видели! Он ехал в машине, как герой дня. Важный такой, до слез смешно! Мой мобильный всю дорогу рассматривал, спрашивал, для чего та или иная кнопка нужна. Приехали, я на стол бутылку дорогого коньяка поставила, ему дурно стало. «Ты, Янка, кем в Москве работаешь?» А я ему: «Женой «нового русского». Работа тяжелая, не каждый выдержит! Единственное, что удерживает, так это то, что за вредность много чего дают!» Изрядно выпив коньяка, я захотела его совратить. И что вы думаете, он так разволновался, что его детородный орган не встал. Одноклассник покраснел, как помидор, и сказал, что слишком долго меня хотел. Мне от этого легче не стало. Что это я о нем вспомнила?! И все-таки он меня любил, зная мою стервозную натуру. Интересно, а он вспоминает обо мне хоть раз в неделю? Любила ли я его? Конечно нет. Тяжело полюбить инженера. Я часто вспоминаю того мальчика, который остался там, в ненавистном и непригодном для моей жизни Тамбове. Я всегда любила Москву! С такой теплотой, нежностью и трепетом, как мать любит свое дитя. Приехала в этот город и осталась в нем навсегда. Дитя, испорченное цивилизацией! Сумасшедшая Тверская, бестолковая Манежная площадь, шум многолюдных улиц и грохот многочисленных машин! Я всегда отличалась звериной хваткой. Приехав в столицу, обошла все модельные агентства. Познакомилась с одним известным фотографом Русланом, а он в свою очередь помог мне обзавестись необходимыми связями. Руслан предложил мне переехать к нему в Отрадное. Так что с жильем у меня проблем не было. Я помню тот день, когда Руслан загорелся идеей пропихнуть меня на конкурс красоты. Напечатал кучу моих снимков, поспешно собрался и уехал. Вечером Руслан пришел изрядно под шофе.