Змей Искуситель. Исцеление - Мариза Сеймур
— Джаред! Пожалуйста! Он обязательно даст показания. Мне нужно с ним встретиться. Он наверняка переживает за близких.
— Хорошо, завтра в десять жду тебя. Поговорю, чтобы в зале для посещения отключили прослушку и запись.
— Спасибо, — искренне поблагодарила она.
— Надеюсь, ты знаешь, что делаешь и это того стоит. Стулья горят даже под губернатором штата.
Что там репутация, когда на кону стояла жизнь и счастье ее любимого?
* * *Натали дергалась от каждого скрежета и шороха. От волнения в горле все пересохло. Она ерзала на стуле в комнате для посещения и ждала, когда по ту сторону бронированного стекла появится человек, ради которого она готова крушить горы и рвать небо.
Внезапно дверь открылась, зашел конвоир и пропустил вперед мужчину, одетого в оранжевый комбинезон с наручниками на руках. Блики на стекле не позволяли разглядеть лицо. Он стоял до тех пор, пока конвоир не толкнул его в спину и не приказал сесть.
У Натали все оборвалось внутри. Через какое унижение и боль Джону нужно было пройти, чтобы спасти ее?
Наконец, она увидела Джона по ту сторону стекла. Он смотрел на нее с легким прищуром и с огромной пустотой во взгляде. Словно она для него больше не имела никакого значения. Ноль.
Натали, наполненная тревогой и паникой, взяла трясущимися руками телефонную трубку возле стекла и поднесла к уху, надеясь, что Джон сделает также. Но он упрямо продолжал смотреть на нее, пока она жестами не попросила его. Он наклонился вперед и все же взял трубку.
— Джон, — выдохнула Натали. Чувства душили ее.
— Что ты здесь делаешь? — без приветствий грубо спросил он.
Не смотря на его тон, она безумно обрадовалась услышать его голос, слегка шероховатый, низкий и такой любимый. В голове сразу пронеслись воспоминания о том, как он шептал ей слова любви. Словно ветер ласкал море.
— Ты отказался от сотрудничества. Почему? — собравшись с мыслями, спросила Натали.
Джон усмехнулся. Обидно.
— Тебя надо спросить, агент Лагранж. Тебе было приятно выполнять свое задание?
— О чем ты? — у Натали все поплыло перед глазами.
— Похищение человека — это одна статья. Похищение федерального агента США — другая. А именно в этом меня обвиняют. Не хочешь ничего объяснить? — Джон не был готов слушать и уже сделал вывод о ней. Сейчас просто издевается.
— Меня вернули в ФБР задним числом, Джон. Иначе твой отец легко бы добрался до всех нас.
— Ага. Понятно. Может мой отец не так уж ошибался на твой счет?
Слушать такое невыносимо. Натали сдерживала слезы обиды, как могла.
— Это был твой план, Джон.
— В этом плане не было пункта, что ты агент ФБР, — не согласился он. — Ты можешь понять, насколько это все меняет? Я доверял тебе. А ты всего лишь коварно следила за мной, чтобы выведать все слабые места, ранить и посадить меня. Ты довольна, видя меня здесь?
— Джон, это какой-то абсурд. Ты сам все спланировал. Я не хотела в тебя стрелять, — Натали из-за волнения откинула волосы назад, на секунду поймав теплый взгляд Джона. Краткий миг, но она заметила. Ее любимый все еще был здесь. С ней.
— Но ты выстрелила. Я сам не верил до конца, что ты это сделаешь. Но ты сделала.
Она зарыдала, не в силах больше сдерживаться.
Джон повесил трубку, приказав ей больше не приходить сюда.
Натали прижала ладонь к стеклу и просила, чтобы он поговорил с ней. Но он не слышал. Обернувшись, он холодно улыбнулся и ушел вперед в сопровождении конвоира.
Ее любовь. Ее жизнь.
* * *Кошмар, напугавший ее однажды ночью в Палермо теперь полностью сбылся. Она вспомнила, как смотрела на свои окровавленные руки в самолете Джона, когда летела в Нью-Йорк. Не могла найти себе места, ревела всю дорогу, не в состоянии даже смыть его кровь с себя. Приземлившись, получила с анонимного номера смс, что Джон жив. Это было настоящим благословением. Верой в то, что его план обязательно сработает. И что Натали больше никогда не причинит ему боль.
Но эта встреча оказалась хуже любой пули. Хуже смерти.
Ройс отвел Натали домой, и она почти не запомнила ничего, пока не оказалась у окна в своей гостиной. Она считала листья. Чем больше их опадало, тем меньше у нее оставалось надежды. Лето ушло.
— Он отказался от меня, — смогла, наконец, сообщить Натали, взяв теплую чашку с чаем из рук Ройса. Тот молча пил кофе и смотрел на осенний листопад вместе с ней.
— Рано осень нынче пожаловала, — кофе горячий, но он пил его абсолютно спокойно. В отделе всегда шутили над этим сорокалетним мужчиной с тяжелым взглядом, что он мог пить лаву не обжигаясь, настолько закален его характер.
— Почему он отказался, Ройс? Он считает, что я шпионила за ним, будучи агентом. Но… это такой бред.
— Может и не бред. Если бы ты рассказала мне все, что знаешь, мы бы его и без сцены с твоим похищением посадили, — заметил Ройс.
— Его не за что наказывать. Он ни в чем не виноват. Заслуживает настоящей казни верхушка этого айсберга.
— Видимо, виноват, раз ведет так себя. Боится, — предположил Ройс. — Возможно боится за близких. Не только за тебя. Он ведь не знал, ведется съемка или нет. В этом деле полно коррупции. Ему важно показать, что вы с ним не заодно.
Ройс прав. Но Натали голову бы дала на отсечение, чтобы на секунду проникнуть в мысли Джона.
Когда Ройс ушел, ее снова охватил приступ паники и тревоги. Она теперь не выносила одиночества, но при этом не могла ни с кем находиться. Ей нужен Джон. Она до такой степени перенервничала, что ее стошнило.
Первую неделю после приезда в
