Екатерина Мурашова - Земля королевы Мод

– Ну скажи: что ты собираешься дальше делать? – допытывалась я.

– Ничего специального не собираюсь. Что делала, то и буду делать.

– А с Настей?

– Она перебесится и все как-нибудь образуется, – отвечала Светка.

– Ой ли?! – недоверчиво воскликнула я. Светка молча пожала плечами.

Спустя еще полгода Светка пригласила нас с Иркой на свадьбу. Пятидесятипятилетний Леонид происходил из ленинградского партактива, после занимался нефтью и был достаточно богат, чтобы сочувствовать зеленым движениям. Со Светкой он познакомился на какой-то природоохранной конференции. На тот момент Леонид находился в процессе отвратительно-скандального развода со своей третьей женой, бывшей фотомоделью, и болезненно интересовался разводами чужими. Светкина история, услужливо рассказанная ему в виде только слегка преувеличенных сплетен, его крайне заинтриговала. На следующий день после конференции Леонид пригласил Светку в ресторан.

– Если мы с вами теперь поженимся, Светлана, то я буду у вас четвертым мужем, а вы у меня – четвертой женой. Забавно, правда? – сказал Леонид, галантно провожая даму до подъезда и старомодно целуя ей на прощание руку. Седой ежик на его голове весело топорщился. Молодые карие глаза смотрели Светке в лицо искоса и лукаво. – Что вы думаете по поводу этого совпадения?

– Я думаю об этом вполне положительно, – серьезно ответила Светка. – Но видите ли, Леонид Матвеевич, у меня есть приемная дочь, о которой вы, я думаю, уже слышали, так как наверняка наводили обо мне справки.

– Господи ты боже мой! – темпераментно воскликнул Леонид. – У меня было целых два приемных сына от старой, первой жены, а потом подряд две молодые, безмозглые, вздорные модельки. Одна из них нюхала кокаин, а вторая просто падала перед любым встречным мужиком якобы без сознания, а потом, через некоторое время, удирала, зажав в потных ручонках его кошелек. Неужели вы думаете, что после всего этого меня еще можно чем-нибудь удивить?

– Ваш жизненный опыт, Леонид Матвеевич, вызывает у меня уважение, – подумав, сказала Светка.

Леонид расхохотался.

– У меня лично он вызывает надежду на продолжение нашего с вами знакомства. А что вы думаете по этому поводу?

– Все возможно, – ответила Светка.

После свадьбы «молодые» отправились в тур по Европе.

– Давай возьмем девочку с собой, – предложил Леонид. – Пусть она развеется и заодно присмотрится к европейским учебным заведениям. Вдруг что-то придется ей по душе?

– Хватит ее душе и швейного ПТУ, – отрезала Светка. – Да и еще: если по дороге в Европу она тебя соблазнит, что мне тогда прикажешь делать?

– Да ты что, Светлана, с ума сошла, что ли?! – возмущенно воскликнул Леонид, который никак не мог привыкнуть к смешанной светкиной манере выражать свои мысли и чувства, и никогда не мог быть уверен наверняка: в шутку или всерьез она сейчас говорит. – За кого ты меня принимаешь?!

– А две твои модельки – разве не прецедент? – серьезно спросила Светка.

Нового отчима Настя приняла вежливо и равнодушно. Жизнь после выписки из больницы вела скучную и умеренную. Время от времени посещала занятия в ПТУ. Часто, особенно в дождь, смотрела в окно и что-то рисовала пальцем на стекле. Когда пришло время получать паспорт, Настя тихой сапой оформила необходимые документы, отказалась от своей фамилии и взяла фамилию Зоннершайн. Первым, кому она показала свой новенький паспорт, был, естественно, Израэль Наумович, который сначала прослезился от неожиданности. Потом еще раз взглянул на страничку паспорта и громко и с выражением произнес: «Анастасия Романовна Зоннершайн! Таки звучит, а?!»

– Я тоже так подумала, – согласилась Настя.

– А ты знаешь, что означает наша фамилия? – озабоченно переспросил Израэль Наумович.

– Конечно, знаю, – качнула головой Настя. – Солнце светит.

– Сияет, девочка моя, – уточнил пожилой ювелир. – Правильный перевод на русский будет – солнце сияет.

– Да. Сияет – это еще лучше, – сказала Настя и обняла Израэля Наумовича.

За три года Настя с трудом закончила два из четырех курсов училища. Общеобразовательные предметы не шли у нее совершенно, специальность она кое-как сдавала.

Однажды Светке домой позвонила молодая преподавательница из училища.

– Светлана Александровна! Я нашла ваше имя-отчество и телефон в классном журнале, – сказала она. – Настя Зоннершайн – ваша дочь?

– Да. Приемная. А что она еще натворила?

– Ничего, ничего, не волнуйтесь. Просто я хотела с вами поговорить. О Насте. Понимаете, я случайно увидела орнаменты, которые она рисует. Спросила, есть ли у нее еще рисунки. Она принесла мне толстую папку. Я просмотрела их и могу сказать вам наверняка: у девочки врожденный талант. Причем сразу видно, что она нигде не училась. У вас в семье кто-нибудь рисует?

– Родной отец Насти – профессиональный художник, – объяснила Светка. – Но она жила с ним очень недолго. Вы хотите мне что-нибудь предложить? Я слушаю вас.

– Я – преподаватель дизайна. У нас сейчас при училище открываются платные курсы компьютерного дизайна. Для всех желающих, не только из училища. Планируется уклон в моделирование одежды, интерьеров…

– Если Настя согласится ходить на ваши курсы, мы, разумеется все оплатим, – сказала Светка.

– Мне кажется, это ее шанс, – заявила трубка. – Девочка просто киснет на стандартной училищной программе.

– Ваши бы слова да Богу в уши, – пожелала Светка.

Компьютерные дизайнерские курсы Настя посещала в течении полугода. На день рождения Леонид подарил ей самый современный компьютер, и теперь девушка проводила за ним долгие часы, терпеливо выращивая на экране причудливые цветочно-орнаментальные композиции, в которых Светка легко угадывала все тот же празднично торжественный и железобетонно оптимистичный стиль советских поздравительных открыток. Молоденькая дизайнерша, очарованная Настиными рисунками, создала ей рекламу и устроила на испытательный срок в фирму, производящую обивку для мебели. Там Настины творения сочли слишком яркими, демонстративными и не слишком пригодными для их производства, но по счастливой случайности именно к мебельщикам заглянул по делу директор другой фирмы, занимающейся разработкой интерьеров. Увидев Настины рисунки, он осторожно похвалил их, услышал сетования, уточнил суть претензий, убедился в том, что девочку не собираются брать на постоянную работу, получил от инспектора по кадрам номер настиного мобильного телефона и только тогда сказал, не скрывая своего торжества: это новый стиль! Как Кандинский и Филонов. Я давно его искал. Я бы забрал ее у вас в любом случае. Но тем лучше, что вам, ренегатам, она не нужна…