Сюзанна Форстер - Лицо ангела

— Не знаю, почему ты ищешь эту Анджелу Лоу, — говорил Митч, — но на твоем месте я был бы поосторожнее. Все в этом деле дурно пахнет, Док. Все.

Золотистая пыль разлилась сквозь окна, когда дряхлый автобус затормозил, треща и скрипя рессорами. Они только что спустились с грязного холма, настолько крутого, что Анджеле пришлось держаться за ржавые поручни, чтобы не упасть с сиденья. Она проткнула большой палец и ей, вероятно, понадобится укол от столбняка, но это подождет, пока она не найдет то, что ей нужно.

— jdarse prisa! — водитель автобуса орал на пассажиров, чтобы они поторопились и вышли. — San Luis de la Paz. lprisa! Prisa!

Это та самая деревня? Было уже столько городков и деревень, для Анджелы все они выглядели одинаково. Автобус только что проехал милю за милей через южный Бахио, центр Мексики, и роскошные, плодородные долины, запомнившиеся ей из единственной ее поездки в страну, превратились в нескончаемый поток долин, ничем не отличавшихся друг от друга.

Если она ошиблась, то застрянет в этой паутине дикой природы навечно.

Все, что она знала — Сан Луис, или деревня типа этой, была значимым следом в ее невозвратимом прошлом. Многое из того времени было неясным, как облако пыли, поднявшееся вокруг автобуса. Она не знала, что заставило ее укрыться в таком примитивном месте. Детали были утеряны, вместе с тем годом ее жизни, который она стерла. Анджела не могла просто навести курсор, кликнуть мышкой, и приятная информация, как и неприятная, была бы восстановлена.

Но именно сюда она убежала, надеясь снова исчезнуть — будто она может найти верный дом, верного человека. Сильвер, вот что она вспомнила. Только Сильвер.

— jdarse prisa!

Анджела прижала салфетку к большому пальцу и пропустила остальных пассажиров вперед, хотя никто особенно не торопился, несмотря на крики водителя. Работники ферм, в основном индийского происхождения, ехали на поля и в сады долин, Анджела восхитилась их стойкостью. Их ничего не волновало, даже поездка по крутому склону холма. Застенчивая молодая девушка, сидящая рядом с Анджелой, сказала, что сезон посадок закончился, а до сбора урожая далеко, но нужно поливать и ухаживать за зерновыми.

Анджела хотела узнать побольше о жизни девушки, было ли хоть что-то приятное в такой тяжелой жизни, ведь та с трудом зарабатывала, но испанский Анджелу подвел. Она удивилась, что хоть что-то вспомнила, но если и говорила на нем хорошо, то все это тоже было стерто.

Снаружи улеглась пыль, и она увидела симпатичную деревеньку на склоне холма, которую она смутно помнила из другого своего пребывания здесь. Отштукатуренные колодцы из глинобитного кирпича возвышались над извилистыми булыжными улицами, и все это поднималось по крутому холму вверх, будто кто граблями прочесал землю. Сан Луис де ла Паз осел по берегам изумрудной реки, что струилась по дну долины через акры деревьев авокадо, сменяющихся бледно-лиловыми кустами амаранта и стеблями мускусной дыни, своими поворотами рисуя цветок ириса.

Анджела восприняла все это с признательностью и немым облегчением. Это то самое место. Слава Богу, она наконец-то здесь. Теперь можно сойти с автобуса.

После рейса самолетом Миллион Эйр в Мехико, она села на поезд экспрессом до Эль Конституционалиста и доехала до последней станции. Оттуда она села на этот самый автобус, тем самым прервав свою последнюю связь с цивилизацией. Она была здесь только один раз и не могла сказать, сколько времени здесь провела, но ощущение было, будто она сбежала от сумасшествия, которое ее преследовало. Здесь она могла упиваться сияющим чистым воздухом и очиститься от всех грехов, неважно насколько они были непростительны. То немногое, что вспомнилось об этом месте, что перекрывало все другое, было чувство спасения и возрождения.

Слава Богу, это не изменилось.

Питер Брандт обнаружил своего партнера в стерильной лаборатории М-1.5, одетого в белоснежный костюм с капюшоном.

С тех пор как Питер начал отвечать на срочные вызовы Рона Лэрда, он не утруждался одевать костюм, несмотря на строгие требования компании. Он одел одноразовый халат и все еще натягивал шапочку на свои пышные волосы, пока проходил через воздушную очистку в комнату со строго контролируемым климатом.

Рон оставил голосовое сообщение Питеру: им нужно было срочно поговорить, а каждый срочный вызов в лабораторию означал проблемы с каким-либо аспектом работы в Смарттек. Последней страстью Рона была робототехника, использующая мельчайшие детали, которые нельзя увидеть невооруженным взглядом, но Питер чувствовал, что не дела компании они будут обсуждать сегодня.

Рон наклонился над микроскопом и настраивал увеличение, когда Питер потрепал его по плечу.

— В чем дело? — Спросил Питер, говоря сквозь постоянный поток вентилируемого воздуха над своей головой.

Рон искоса взглянул на него из-под капюшона.

— Где она? — Был его приглушенный ответ.

Была только одна «она» в их компании. Питеру показалось, будто воздух выдавили из его легких. Ему захотелось, чтобы на нем тоже был капюшон, который скрыл бы ужас, от которого он побледнел.

— Ты поэтому меня вызвал сюда?

— Где она, черт возьми, Питер?

— Она не появлялась последние пару дней. Я оставил ей голосовое сообщение, она пока не ответила, но скоро перезвонит. В чем дело?

— ЦРУ ее ищет, вот в чем дело.

— Господи, зачем? Им что-то известно?

— Боюсь, что мне они этого не сказали. Но если скажут и доберутся до нее раньше нас, то все кончено, Питер. Ты это понимаешь, не так ли?

— Слишком хорошо понимаю, — обиженно сказал Питер. Ему не нравился язвительный тон партнера, особенно потому, что Рон нес не меньшую ответственность за первый прокол с Анджелой.

— Что, если она опять спряталась? — Спросил его партнер.

— Если и так, она вернется ради меня. Как и раньше.

— А если ее память восстанавливается?

— Она не восстанавливается.

Но Питер не был так уверен в этом, и если бы его партнер знал, насколько близко Питер подошел к точному предсказанию состояния сознания Анджелы, он бы выслал команду детективов на ее поиски. Питер скрывал оценку Анджелы, проводимую доктором Моной Фремонт. Он никогда не говорил о паранойе Анджелы, ее жестоких фантазиях или других индикаторах того, что дела шли плохо.

На самом деле, Питер был до ужаса напуган тем, что у Анджелы был еще один психотический припадок, но если бы все дело было в этом, он рассказал бы Рону, потому что в этот раз он не знал, как ее спасти.

— Я обо всем позабочусь, — сказал Питер.

— Только об этом, ладно? Занимайся только этим делом.