Людмила Бояджиева - Жизнь в розовом свете

Глядя в насторожившиеся глаза сестры, Эн прошептала одними губами: «Мы любим друг друга…»

— Жуткая нелепость! Но спорить не стану, — нагнувшись, Ди обняла сестру и долго не отрывалась от её плеча, шмыгая носом.

4

Утро потрясало неожиданной прелестью, словно прямо после ноября нагрянул июль. Все яркое, чистое, радостное, залитое солнцем. Море ласкается у берега, чуть шурша притихшей волной. Заулыбались голубому небу, как ни в чем не бывало, разноцветные петуньи в балконных горшках, во всю мощь оперного баритона общается с прохожими местный попрошайка-горбун по прозвищу Риголетто.

— Сейчас зайдет к мадам Донован, — Объявила Ди, выкладывая на хозяйственный стол принесенные продукты. Она всегда возвращалась из утреннего похода по магазинам в приподнятом настроении, словно актриса после премьеры.

— Риголетто сегодня в ударе — объявляет туристам, что имеет приличные сбережения и просит милостыни лишь ради того, чтобы пробудить сострадание ближних.

— Даже иностранцы, кажется, в курсе, что этот милый юродивый отнюдь не бедняк. Он придумал себе роль, которой идеально соответствует и справляется с ней вовсе не плохо. — Эн в голубом льняном костюме и крошечных золотых сережках соответствовала коллористической гамме столь доброго утра. Положив на колени фартук, она вовсю хозяйничала, накрывая стол у распахнутого окна. Ветерок играл легкими кремовыми занавесками, среди цветов в пестрого букета шнырял толстобрюхий полосатый шмель. В латунных кольцах, лещащих возле приборов, топорщились белые, с вышитыми инициалами салфетки.

— У тебя я вижу разыгрался аппетит. — Ди распаковывала покупки, выкладывая их на кухонную стойку. — К Карлосу привезли потрясающие деликатесы прямо с фермы — весь магазин благоухает. Но удержалась. Это все паштеты. Я взяла и твой любимый: «Рецепт моей бабушки». А круасаны с яблоками прямо из печки.

— Да ты сама, как яблочко. — Эн окинула взглядом светло-зеленый костюм сестры. — Я догадалась откуда такая прыть. Карлос сказал, что тебе чрезвычайно идет цвет киви. Оттеняет девический румянец.

— Ну, про румянец он не сообразил помянуть, хотя наверняка думал об этом — уж так смотрел! И все вздыхал, как не легко обходиться вдовцу с таким хозяйством.

— Ему помогает внук. Сумрачный дибиловый толстяк с калькулятором.

— Все ты знаешь! Ноэто не внук — а сын бывшей жены от первого мужа. Ди разложила мясное ассорти на большом тунисском блюде с цветным орнаментом и вереницей черных верблюдов на лазурном поле…

— Не знаешь почему по-русски блюдо и верблюд созвучны? Может от арабов? — не удержавшись, Эн намазала паштет на крошечный тост. — Надо спросить у адвоката.

— Кстати, я его только что видела. Думаешь, наш Отелло тоже осыпал меня комплиментами? Куда там! Спрашивал, как идут дела в салоне мадам Донован, будто полчаса назад не беседовал с ней самым дотошным образом.

— А зачем ты заходила к адвокату?

— У него на дверях объявление: «Кто видел Рыжего кота в красном ошейнике по имени Кензо, сообщить».

— Ты видела рыжего кота?

— Я знаю, что у Хартеров ангорская кошечка и все коты в округе вертятся возле нее. Звонят! Я открою, это Зайда!

В столовой появилась совершенно нетипичная француженка — полная, круглолицая, курносая с жизнерадостным цветом лица и бойким выражением тщательно подведенных черных глаз. Несмотря на простецкую фермерскую внешность Зайде Донован удавалось выглядеть элегантно и артистично. Причем — и тот и другой элемент присутствовали без перебора. Недаром художественный салон мадам Донован считался одним из лучших в стране.

— Простите, я нарушила кофейный ритуал?

— Садись, дорогая. Не откажешься же ты от крошечки обезжиренного сыра. — Эн пододвинула гостье корзинку с булочками. — И почему в таком ужасе смотришь на наш кофейник? Травить я тебе не собираюсь. Ты чрезвычайно выгодный арендатор.

— Травить? Бог мой, когда такой крепости не повредит и грудному младенцу?

— Дорогая, у нас гипертония, — объяснила Ди. — Но Эн имела в виду совсем другую историю. Ты слышала что-нибудь о русском царе Петре I?

— Смеешься? Я же занимаюсь антиквариатом. Этот двухметровый мужик построил Петербург на болотах и вообще европизировал Россию. «Петровские» вещицы пользуются огромным спросом. Но все почему-то помнят его анекдотические выходки. Как брил бороды, заставлял мыться, ходил по девочкам.

Эн согласно кивнула. — Добавлю ещё одну историю про русского царя-реформатора, — сказала Ди. — Петр устраивал ассамблеи, на которые собирал знатных людей, заставлял их носить парики, европейскую одежду, естественно, брить бороды. И танцевали там русские самые пудовые купчихи нежнейшие версальские танцы.

Однажды за пиршественным столом вместо обычных чарок с водкой ну это ты знаешь, что такое, были поставлены на столы небольшие кувшинчики с горячей жидкостью. Нравы тогда были простые. По причине отсутствия средств массовой коммуникации неугодных политиков травили посредством ядов во время торжественного застолья. Увидав темный напиток, многие из приглашенных решили, что Петр решил от них избавиться. Кинулись в ножки царю и стали каяться в своих прегрешениях. Один боярин по фамилии Рябинин так вошел во вкус, что признался в заговоре против Петра. Выпил графин и тут же умер.

— Так началась в России история кофе. — Ди налила себе в чашку сливки. — Возможно, повар царя заварил привезенные заграничные зерна слишком крепко и боярина хватил инсульт. Но, думаю, это он от самовнушения — по системе Станиславского. Поверил, что выпил яд и прореагировал соответственно.

— Поучительная байка. Расскажу адвокату, может использует подобный прием в своей практике. — Зайда сделала таинственный вид, свидетельствовавший о том, что ей очень хотелось поговорить о отношениях с Абуром Раджимом.

— Как идут дела об опеке? Мне кажется Отелло ради тебя выиграл бы любой процесс. — Бросила нужную реплику Эн.

— Это отдельный разговор. — Зайда закатила глаза и спохватилась: — Я же поднялась к вам на минутку. Пусть Нэнси пококетничает с покупателями. Позавчера ей удалось продать две африканские маски туристам из Мозамбика!

— Не удивительно — она такая беленькая и пышная — взбитые сливки, усмехнулась Эн. — Хорошо, что племянница пробудет у тебя всю неделю. За девицами уследить трудно.

— Да просто невозможно! — Зайда после мучительных колебаний взяла пироженное с вишнями. — Вчера из-за неё едва не разыгралась настоящая трагедия. Вы, конечно, видели — это было так страшно! Брр! — Гостья передернула пышными плечами, удачно задрапированными тканью с крупным узором ручной работы. Будучи уверена в безупречности своих ног, Зайда предпочитала носить легинсы и чрезвычайно эффектные длинные блузки и свитера. Каждый из них являлся произведением искусства.