Одержимость Сурового (СИ) - Джулия Ромуш
— Врать ты не научилась, Белоснежка.
Зубами в нижнюю губу впиваюсь, когда он тыльной стороной ладони в промежность упирается. Из горла хрип вырывается и у меня не получается его в себе удержать.
— Настолько мокрая, что сейчас брюки насквозь промокнут. — Довольно рычит. Носом по моей шее ведёт, а мне хочется завизжать от безысходности.
— Вот с таким посылом в душе и подрочишь, — шиплю и пытаюсь его оттолкнуть. С себя скинуть. Потому что это всё просто невозможно выдержать. Издевательство.
— У меня есть идея получше, — Демьян усмехается, а после мои брюки расстёгивает.
— Нет, не смей, Демьян…
— Ш-ш-ш, ты же не хочешь, чтобы у нас зрители появились?
Это он мне сейчас наглядно показывает, что моя хитрость с тем, чтобы у Юсуповых жить, пошла по…
Его рука в трусики проскальзывает, а дальше… Я зажмуриваюсь, очень сильно. Потому что всё… Он понимает, что прав был. Не хочу видеть его широкую улыбку. И лицо это довольное.
Впиваюсь пальцами в его плечи, когда он круговыми движениями клитор массирует. Влаги ещё больше становится. Я буквально теку на его пальцы. Кусаю губы, чтобы стонов не издавать, но с этим я тоже хреново справляюсь.
— От одного прикосновения потекла. — Хрипит на ухо, прикусывает мочку. А меня кидать начинает по кровати. От его прикосновений. Он умело на нужные точки надавливает. Тело раз за разом яркими вспышками пронзает. — Чтобы кончить, нужно только попросить… — Продолжает хрипеть. Издевается. Он ещё хочет, чтобы я умоляла? Сама просила?
Отрицательно головой веду. Не буду. Не стану.
— Да пошёл ты. — Хрипло выдаю. Голос охрип от того, насколько сильно я возбуждена.
Демьян языком по моей шее ведёт. Его движения замедляются. Как раз в тот момент, когда я уже пика достичь готова. Всего несколько правильных прикосновений… С нужным нажимом и…
— Последний шанс, иначе тебе придётся воспользоваться своим же советом…
Это он про душ намекает? Вот ублюдок!
Внизу живота всё тянет и ноет. Требует разрядки.
— Ты уши давно не чистил? — Губы облизываю и глаза распахиваю, — так я повторю: пошёл ты!
Демьян скалится, и в следующую секунду его рука из моих трусиков выскальзывает. Внизу всё судорогой сводит. Я выть готова от неудовлетворённости. Но уперто стою на своём. Больше он меня так просто не получит.
Глава 18
Между ног ужасно ноет. Суровый ушёл из моей комнаты с коварной улыбкой на губах и оставил мучиться. Скотина, как иначе его назвать?
Принимаю душ, но никак не помогаю себе избавиться от этого ужасного возбуждения. Потому что если дам слабину сейчас, то получается, что Демьян победит. А я не хочу. Не позволю. Он даже прощения не попросил! По его поведению видно, что он уже осознавать начинает, что был неправ. Иначе не приходил бы в комнату, не стал бы в свои игры играть. Да он бы и не притронулся ко мне. Угрожал бы, но не трогал.
Стискиваю зубы, настолько сильно всё тянет, жар по коже расползается. Я сама над собой издеваюсь. Но это дело принципа. Иначе я не могу. Иначе просто ему сдамся, и дело с концом.
Натягиваю на себя чистые вещи. Штаны и рубашку. Пуговки на рубашке до самого горла застёгиваю. Одеваюсь скромно, чтобы ничьё внимание не привлекать.
Спускаюсь, где уже все собрались. На Демьяна вообще стараюсь не смотреть. Потому что моё состояние ухудшается лишь от того, что он вообще здесь присутствует. Чёртово возбуждение не проходит.
— А вот и Алина! Я заказала тебе салат с морепродуктами, ты же любишь, да?
— Ди сразу начинает суетиться. Всех рассаживает по местам.
Я не могу улыбку сдержать. Эта девушка — что-то невероятное.
— Стейк с кровью, как заказывал, — Ди протягивает тарелку Суровому. Широко улыбается.
Я отмечаю, что у них хорошие отношения. Демьян улыбается Ди тепло, без всякого подтекста.
— Завтра я уже распланировала весь день. Так как наши мужчины собрались по своим делам, значит, мы с тобой можем весь день посвятить себе.
Я тут же на Демьяна взгляд перевожу, внутри всё холодеет. По каким делам они собрались? Ещё и с Юсуповым. Что делать будут?! Господи, пальцами вилку сильнее сжимаю, чтобы не было видно, как они дрожать начинают. Они на разборки поедут, да? У меня вопросов столько, что голова взрывается. И ведь ничего спросить нельзя. При Диане нельзя. Она ведь ни черта не знает!
Я на автомате с Дианой обсуждаю магазины. Покупки. Новые кафе, которые открылись. Каких-то общих знакомых. Но голова забита совсем другим. Я с Демьяна взгляд не свожу весь вечер. Всё пытаюсь понять, что они задумали. Тревога как накрыла с головой, так и не отступает. Нельзя, чтобы с ним случилось что-то. Никак нельзя. Потому что от него зависит жизнь моих родных людей.
Диана устаёт быстро. Выдыхается буквально через час. Говорит, что ей нужно прилечь. Спина стреляет, и ноги ужасно болят. Конечно, на таком сроке ей нужно больше отдыхать. Ратмир помогает Ди выйти из-за стола, говорит, что скоро вернётся. Я понимаю, что у нас будет серьёзный разговор. Без Дианы мы будем говорить о том, что случилось.
Я же дожидаюсь, пока Юсуповы поднимутся по лестнице, и впиваюсь взглядом в Демьяна.
— Ты меня загипнотизировать пытаешься? Весь вечер глазеешь, Белоснежка, — ленивая улыбка на губах, — или ты хочешь меня о чём-то попросить?
Ну конечно, он намекает на наше незаконченное дело. О чём ещё может говорить этот озабоченный.
— О чём бы ты ещё думал, — в ответ фыркаю, — Диана сказала, что вы завтра по делам поедите. Ты ничего не говорил.
— А должен был? — Суровый бровь вопросительно выгибает.
— А ты
