Кэтрин Коин - Знак Бесконечности

— Спасибо, пап, но вы с мамой и так мне сильно помогли. Я возьму кредит и буду с зарплаты выплачивать.

— Никаких кредитов. Ты же знаешь, какие последствия могут быть. Если я могу помочь дочери, то я это сделаю, и не перечь отцу!

— Ладно, — сдаюсь я, — спасибо, — подхожу и целую его в щеку.

— Что тут у вас за сговор уже?

— Мама хочет другую квартиру! — отвечает за нас Игорь.

— Вот все-то ты знаешь, — щипаю его за нос.

— Хочу обменять квартиру на двухкомнатную. Игореша подрастает, скоро места будет мало в однокомнатной, да и к работе далеко ехать, — объясняю маме.

Смотрит на меня, не отводя глаз, как будто требует, чтобы я рассказала истинную причину. Неужели что-то подозревает. Точно говорят: «Мать все чувствует».

— Дорогой, сходи поиграй во дворе, пока мы с мамой приготовим завтрак, — обращается мама к Игорю.

Сын послушно спрыгивает с колен дедушки и бежит на улицу, прихватив по дороге нашу кошку. Мне уже ее жалко, потому что детскому садизму над животными нет придела.

— Что у тебя случилось? — начинает допрос мама.

— С чего ты взяла, что что-то случилось? — принимаю самый невинный вид.

— Сядь, — выполняю ее команду, — а теперь рассказывай. Я пока еще в своем уме, чтобы понимать, что у моей дочери какие-то проблемы.

Тяжело вздыхаю, понимаю, что отпираться бессмысленно, поэтому начинаю свой рассказ.

— Стас снова появился.

Мама удивлена, а папа прикрывает глаза ладонью.

— Как вы встретились? Что он хотел? — спрашивает мама.

— Когда пошла на собеседование, оказалось, он помощник директора, и только благодаря ему я получила работу.

— И чего он теперь хочет? Он знает, что ты родила от него? — продолжает допрос мама.

— Нет, и не узнает, я не собираюсь ему ничего рассказывать. Это мой сын. Не его.

— То есть ты не собираешься к нему возвращаться?

— Не я его бросила. И нет, не собираюсь. Он совсем не изменился, — с отвращением в голосе отвечаю я.

— Ну и слава Богу, хватит нам Игорька, — в шутку говорит папа, я смеюсь, а мама остается серьезной.

— Есть еще кое-что, только обещайте не волноваться, — продолжаю я, — я познакомилась с парнем. Вскоре после нашего знакомства он попал в ужасную аварию и долго лежал в реанимации. В общем, видимо, он кому-то перешел дорогу, потому что теперь его ищут какие-то бандиты. Несколько раз приходили ко мне домой, — тяжело вздыхаю.

— А где он сам? — спрашивает отец.

— Я не знаю, он уехал, пока я была на работе.

— Он был у тебя?! — внезапно замечает мама.

— Да, я помогала ему встать на ноги. Не начинай, мам, — отмахиваюсь.

— Ты совсем не научилась разбираться в людях, — вздыхает папа, и меня задевают его слова.

— Пап, он неплохой парень! Он уехал, чтобы не создавать мне проблемы, но, видимо, не подумал, что я уже оказалась втянута в эту историю!

— Не защищай его, он уехал, чтобы просто прикрыть свою задницу! Он — трус.

— Зря я вам это рассказала, — встаю из-за стола и выхожу на улицу к сыну.

— Игорек!

Прохожу через двор, заворачиваю за дом.

— Сынок!

Он не отзывается, я нигде его не вижу.

— Игорь!!! — еще громче кричу я и начинаю паниковать.

Оббегаю дом вокруг — его нигде нет. Бегу в сторону калитки, оттуда мне навстречу бежит кошка и мяукает. Калитка открыта. Сердцебиение учащается, мне становится страшно.

— Игорь!!! — кричу я, выбегая на улицу. — Игооорь!!!

Его нигде нет. У меня начинают дрожать руки, и к глазам подступают слезы. Паника пеленой накрывает меня.

— ИГООООРЬ!!! — кричу я, раздирая горло от крика.

Со двора выбегают родители, папа сразу же прижимает меня к себе, не понимая, что происходит.

— Мама, — захлебываюсь от слез, — я не могу найти его.

— Витя, уведи ее в дом, я к соседям схожу, — пытается сохранять спокойствие мама, но я вижу, что она тоже напугана.

Я больше ничего не вижу из-за слез, застилающих глаза. Я не переживу, если с моим сыночком что-то случится, я просто не выдержу этого. Где он? Он же еще совсем маленький! Он не мог сам уйти со двора!

Не знаю, как я оказалась на кухне, наверное, время для меня остановилось. Папа протягивает стакан с водой, беру его дрожащей рукой и разливаю половину, пока подношу ко рту.

— Успокойся, милая, все будет хорошо, он найдется, — успокаивает меня папа.

В дом заходит мама вся в слезах.

— Ну что, Оля? — спрашивает у нее папа.

— Соседи из окна видели, как от нашего забора отъезжала машина, — мама подтверждает мои страхи, — но ты же знаешь Кругловых, они старые, в машинах не разбираются, видели только, что черного цвета.

Начинаю рыдать еще больше, если только это возможно. Мама подходит ко мне, опускается на колени и обнимает.

— Прости меня, милая, — не меньше меня плачет мама, — это я виновата! Не надо было отправлять его во двор!

— Мама, ты ни в чем не виновата, это за мной проследили! — сильно обнимаю ее.

Папа тем временем достает три рюмки из шкафчика и капает настойку валерьянки. Разбавляет с водой и слегка дрожащей рукой протягивает рюмку сначала мне, потом маме. Он единственный, кто еще держится, не знаю, как ему это удается. Одним словом, мужчина.

Более-менее успокоившись и умывшись холодной водой, беру свой телефон и ищу номер следователя. Он отвечает почти сразу.

— Сергей Викторович! — не сдержавшись, снова начинаю плакать. — У меня сына украли.

— Здравствуйте, Инесса! Где Вы находитесь?

— Я на даче у родителей, его только что украли. Соседи видели машину, но кроме черного цвета машины ничего не запомнили.

— Продиктуйте мне адрес, пожалуйста.

Говорю адрес, он записывает и отвечает, что скоро приедет. Мне ничего больше не остается, как просто ждать. Наверняка за нами проследили, когда Женя привез меня сюда. Неужели эти люди настолько подлые и бесчеловечные, что воспользуются маленьким ребенком, чтобы добиться своей цели? Похоже на то. Я только молюсь, чтобы с моим малышом ничего не случилось, и чтобы его вернули как можно скорее. Что теперь делать? Ждать, пока со мной выйдут на связь? Может, стоит вернуться домой? Я не знаю, как поступить, но я не могу просто так сидеть, сложа руки!

Встаю и начинаю ходить туда-сюда по кухне, раздумывая, как же теперь поступить. А что если со мной не свяжутся и ничего не потребуют? А что если я больше никогда не увижу своего сына? Снова начинаю плакать от этой мысли. Отец останавливает меня и прижимает к своей груди.

— Тише, дорогая, успокойся, он найдется, все будет хорошо, — тихо говорит папа, будто бы уговаривает сам себя. Обнимаю его и, чувствуя родное тепло, начинаю рыдать еще больше. Он сильнее прижимает меня к себе и раскачивает из стороны в сторону.